Жаба из нержавеющей стали - Зайцев Михаил Георгиевич (бесплатные онлайн книги читаем полные версии txt) 📗
Через стандартчас с минутами я прошла мимо каюты 2130449. В воздухе над дверью в каюту брата мигала газовая надпись: «НЕ БЕСПОКОИТЬ!» Хвала Тенгу, брат у себя. Даже если Железная Жаба, мой брат и тезка, сейчас не один — это все равно лучше, чем искать его по всему пятому ярусу.
Невдалеке от каюты брата я очень кстати приметила дверь с двумя нулями, дверь в туалетную комнату специально для гостей пятого яруса. Я прошла мимо двери № 2130449, вошла в комнату № 00 и закрылась в отделении «Для дам». Я оложила на край раковины сумочку и книгу, вытащила заколку из прически, закатала рукав на левой руке до локтя, расположила полуобнаженную руку над раковиной и, зажав острую заколку в правом кулаке, раскроила розовую плоть своего левого предплечья. Разумеется, я почувствовала боль, но несоизмеримо менее острую, чем во время игры в шахматы. Негативные ощущения сглаживались за счет побочных эффектов недавней инъекции — Отравленная Хризантема настояла, чтобы я вколола себе тройную дозу регенератора перед отправкой на Геону.
Моя алая кровь с повышенным содержанием гемоглобина закапала кляксами на белоснежный фаянс раковины. Я отложила заколку-скальпель, залезла пальцами в рваную кровоточащую рану, где сразу нащупала коконы. Я вытащила кокон поменьше, положила его возле серебряного крана, стянула края раны на предплечье и стандартминуту наблюдала активный процесс заживления. Как только на месте раны образовался шрам, я открыла кран из серебра высшей пробы и тщательно удалила все следы крови с живого и неживого.
Убрав за собой, обмывшись, я раскатала рукав, вернула заколку в волосы, поправила прическу и, довольная отражением в зеркале над раковиной, взялась за влажный от воды кокон. Сначала я резко его встряхнула, чтобы проныра внутри проснулся, затем поднесла кокон к сережке-клипсе на мочке левого уха, чтоб жучок-проныра и микродинамик в клипсе взаимонастроились. В ухе пискнуло — есть контакт. Осталось самое хлопотное — когда ломаешь кокон с пронырой, всегда рискуешь потерять жучка. Верткое насекомое, разумеется, далеко не убежит, но поди найди его, абсолютно прозрачную кроху, после того, как, ведомый инстинктами, он забьется в какую-нибудь щель. Имплантированные в усики жучка микрофоны, хоть и видимые, но только под микроскопом, ничуть не помогут его розыскам.
Сложив левую ладонь с коконом лодочкой, я надломила скорлупу кокона ногтем и, хвала Тенгу, поймала жучка в правый кулак. Я позволила себе вздохнуть с облегчением, выбросила скорлупу в урну-утилизатор, пристроила сумочку под мышкой, взяла книгу в левую руку. Насекомое в неплотно сжатом кулаке шевелилось, норовя протиснуться между пальцами, в ухе шуршало.
Смиренная и понурая вышла я из туалетной комнаты, изобразила задумчивость, сыграла лицом и телом маленькую пантомиму нерешительности розничной торговки, которая не знает, продолжать ли ей путь дальше по коридору или повернуть обратно к Центральному холлу. Взгляни на меня сейчас Отравленная Хризантема, она бы обязательно похвалила: «Верю! Прекрасно лицедействуешь, дитя». Я себе не льщу, наставница всегда заканчивала уроки актерского мастерства именно этой фразой в мой адрес…
Понурая торговка пошла обратно, к Центральному холлу, немного быстрее, чем семенила раньше, и как бы в результате неловкой спешки споткнулась, проходя мимо двери № 2130449, выронила сумочку и, разумеется, нагнулась, чтобы ее подобрать. Нагнувшись, я приблизила кулак с пронырой вплотную к зазору между дверью и полом, разжала пальцы и мысленно поблагодарила дизайнеров яруса за верность стилю «земноретро», предполагающему наличие всяческих щелей да зазоров.
Жучок-проныра исчез под дверью. Несколько десятков стандартсекунд динамик-клипса говорил и одновременно шуршал. Почти в течение стандартминуты шуршание глушило голоса, но вот наконец насекомое забилось куда-то, разумеется, я не знаю, куда, но мне известно, что проныра в первую очередь прячет брюшко, а усы обязательно оставляет снаружи.
Я снова пошла, как и прежде, неторопливо семеня, в обратный путь мимо картин в рамках, мимо дверей, вдоль инкрустированных простенков, кланяясь всем встречным-поперечным и молча выставляя напоказ продаваемую книгу. Я шла, кланялась поминутно, а в моем ухе звучала разноголосица.
— … вашу мать! — ругался моложавый мужской баритон. — Вы серьезно, в натуре?! Не прикалываетесь? Без балды, а?
— Если вы не поняли, я повторю пророчество еще раз, — мягко настаивал голос женский. — Если вы пожелаете, я еще раз объясню вам, кем в действительности является «котопес». Я догадываюсь, как вам трудно поверить в Демиурга, которому снится наш мир, и я…
— Ха! — оборвал журчание женской речи прежний баритон. — Я однажды поверил накануне Большой Игры, что просто нравлюсь тебе, красивая, и в результате остался практически без штанов. А насчет Демиурга… ха! Подруга, ты что, за лоха дремучего меня держишь? Знаем, читали: снится ли Лаоцзы бабочка, или, наоборот, даосы, и Мир заодно, приснились капустнице, хрен поймешь, и все такое. Я-то тут при чем? То есть почему именно я, ха, типа, бог, если, допустим, мы все и вы тоже приснились «котопсу»?
— Вы прошли испытание, о котором сказано в пророчестве, — терпеливо проворковала женщина. — У вас есть частица…
— Жаба, прости меня, засранца! — перебил женщину мужской басок с хрипотцой. — Едять меня мухи, я-то, засранец, сразу-то, это самое, не поверил в тебя, каюсь! Когда нас это, на «Титаник», сюда, значит, телепортировали, мне наши сказали, кто ты такой, значит, есть, а я, едять мя мухи, все одно, это самое, не до конца, значит, уверовал, а как тебя, Жаба, здесь увидал… Жаба, слышь, я реально вижу над твоей башкой этот… как бишь его… нимб! Ага! Нимб, едять его мухи, видно, коли прищуриться хорошенько, блин буду!
— Злобный, черт, ты же пьяный, да?
— Маленько да, забодай меня комар, принял на грудь для храбрости, допреж к те в каюту стучаться. Мне ж сказали, кто ты, шутка ли — с самим богом, оказывается это, это самое, корешился. Слышь, я раньше-то, прости меня, засранца, не разглядел этот… как его… нимб, во! А ведь и раньше, это, щурился…
