Эльфы до добра не доводят - Андрианова Татьяна (прочитать книгу TXT) 📗
— Кого? — непонимающе нахмурилась я и вперила свой взгляд в напряженных зверей. — Ребята! Если вы оба не научитесь сосуществовать, я просто продам вас и куплю нормальную лошадь. Не так экзотично, зато дешево, надежно и практично.
— Ящер лучше, — откликнулась с седла Лисса.
Она восседала верхом с изяществом амазонки, черные локоны парили вокруг головы, и даже нелепый наряд деревенского парня ничуть ее не портил.
— Если хочешь сойти за парня, волосы придется убрать, — заметила я.
Из нас троих только у меня прическа едва достигала плеч, а их косы слишком привлекали внимание.
— Ты права, — она скользнула рукой по волосам. — Они слишком длинные.
Норандириэль вздохнула, порылась в седельных сумках и извлекла на свет божий три потрепанные соломенные шляпы, такие же, как у Гекльберри Финна в фильме про Тома Сойера. В жизни не подумала бы, что придется носить подобную дрянь. Да, иногда приходится идти на жертвы. Ладно, рискну выглядеть уродкой, если это нам поможет избежать излишнего внимания противоположного пола. Интересно, у них тут все такие озабоченные? Или это просто нам не везет?
Звери перестали скалить зубы, но и в объятья друг к другу не кинулись. Ну не грызлись — и ладно. Я ласково потрепала кота по холке, левбая по бархатной морде и тут отчетливо поняла: кого бы я ни выбрала, внимание мне обеспечено. Деревенский парнишка верхом на левбае, цена которого равняется стоимости замка средних размеров, или на тигре, которых я тоже не видела в свободной продаже. Я обернулась к Лиссе и Норандириэль.
— Этот наряд мне не подходит.
— Вот как? А что тебе больше нравится? Костюм придворного? Латы стражника? Или, может быть, одеяние архимага? — ехидно поинтересовалась охотница.
Я пожала плечами.
— Любой из них сойдет. В этом я похожа на оборванку, ворующую чужих животных.
— Она права, — поддержала меня эльфийка. — Ее звери слишком дорогие. Деревенского мальчишку не подпустят даже за ними ухаживать. И уж тем более никто не усадит его верхом. А боевыми тиграми вообще владеет только один клан. Он живет замкнуто, потому-то увидеть этого тигра — большая редкость. Даже в своем клане кота отдают на воспитание не всякому воину.
Я с интересом посмотрела на тигра. Надо же, какой уникальный зверь. Интересно, как получилось, что он ко мне так привязался? Лисса нахмурилась.
— А ведь я об этом не подумала… Ладно, есть у меня подходящий для тебя костюм. Будешь магом. Надеюсь, колдовать тебе не придется…
Если честно, я тоже очень на это рассчитывала. Из заклинаний я знала только слово «абракадабра», да еще, кажется, в каком-то мультике был замечательный рецепт — надо сказать: «Эни, бени, раба» — и мысленно щелкнуть хвостом. Только никто не объяснил, действует ли метод, если щелкнуть хвостом не представляется возможным из-за банального отсутствия такового.
Короче, если опустить нудный процесс моего переодевания (читай: напялила поверх странного одеяния сельского пастушка не менее забавный балахон с капюшоном), мы с разной степенью комфорта устроились в седлах и выдвинулись по направлению к городским воротам. Не совсем штурм, но настроены были решительно. Я выбрала-таки левбая. В итоге оригинального вида конь раздулся от важности как индюк и гордо выступал испанским шагом, как хорошо выезженный жеребец на военном параде. Тигр сердито бил хвостом, но на провокации хитрой конской морды не поддавался и на конфликт не шел. Умница мой. В душе робко зародилась надежда, что в город мы въедем как обычные люди. Но не сбылось.
У ворот выстроилась приличная очередь желающих попасть в Турбов. По мне — так себе городишка, и сам факт, что целая прорва народу внезапно возжелала попасть внутрь, был удивителен. Впрочем, разношерстная толпа тоже пришла в изумление. Как оказалось, закутанный с ног до головы в непонятного цвета мешковатое одеяние с капюшоном, глубоко надвинутом на глаза так, что вообще не поймешь через складки ткани, кто перед тобой — мужчина или женщина, маг с посохом наперевес, восседающий на радостном до омерзения левбае, да к тому же в обществе двух оборванцев на клячах и одного боевого тигра, производил не менее неизгладимое впечатление. Вздумай я въехать в город полностью обнаженной, эффект был бы гораздо меньшим. В принципе народ падок на зрелища, но кого сейчас удивишь голой бабой? А вот таинственной фигурой с экзотичными зверями — это запросто.
Нас обсуждали все, у кого хватало фантазии. Гадали, кто скрывается под одеждой мага и почему обладатель такого редкого дара, как колдовство, прячется под капюшоном, да еще и в такую жарищу. Тут наверняка дело нечисто. Версий бродило множество, одна другой чудней. Кто-то считал, что я — сбежавший отпрыск древнего рода, которого проклял собственный родитель за тайное занятие некромантией, и поэтому теперь не будет мне покоя, пока я не посещу сорок сороков городов и не заставлю всех покойников танцевать под луной нечто вроде лезгинки. Были и версии попроще: например, предполагали, что в детстве меня подменили ферришин — интересно, кто это такие? — и я теперь в тоске хожу из города в город в поисках истинных родителей (многих, кстати, данная версия заставила расчувствоваться и шмыгать носом от жалости). Кто-то предположил, что в особенно зверской схватке с демоном меня так изуродовало, что если кто меня увидит без капюшона — сразу окаменеет от ужаса. Окаменевшего надо отнести в лес непременно в полнолуние, выбрать самый большой муравейник и сказать особое заклинание. А какое — знает только страшная Баба, у которой нога не простая, а костяная.
Девчонок однозначно жалели все. Роль их при моей злодейской персоне была исключительно ужасна и трагична. Они попеременно были то моими слугами, которым предстояло находиться в тяжелейшем рабстве, пока не стопчут семь железных башмаков, то жертвами для ритуального жертвоприношения на случай, если я буду поднимать местное кладбище зомби для танцев при луне. В нас не тыкали пальцем только потому, что опасались жуткой мести с моей стороны, а может, боялись удара увесистым посохом в лоб.
Я пыталась смотреть на окружающих философски. В конце концов, каждый развлекается по-своему. А в такую жару в очереди стоять скучно — еще солнечный удар хватит. Наверняка в эту дыру нечасто приезжает цирк шапито, вот народ и заскучал. В отличие от меня девчонки уже практически дошли до белого каления. Вероятно, они не так уж часто становились темой для пересудов, поэтому миловидное личико эльфийки под надвинутой почти на нос соломенной шляпой приобрело свекольный окрас, а Лисса многозначительно прищурилась и явно готовила какую-то пакость окружающим. Не знаю, кому повезло больше — народу или нам, но именно в этот момент мы подошли к воротам и малоулыбчивые стражники вперили в нас свой жадный до денег взгляд.
Тут наши мнения с этими серьезными, закованными в латы людьми расходились, причем кардинально. Я честно считала, что отдавать по одному серебренику с девчонок, два серебреника с тигра и три с меня каким-то типам, смахивающим на консервы в собственном соку (денек-то был жаркий, а они в железе и без кондиционеров), — грабеж средь бела дня. Стражники били себя в грудь железными, кое-где ржавыми рукавицами и с пеной у рта заверяли, что меньше с нас взять никак не получится, и начальство строгое аж жуть, за недостачу будет бить непременно ногами, а они и так сделали нам значительную скидку за массовость посещения.
— Ну и расценки у вас, уважаемые, — зацокала языком Лисса. — Всегда же по медяку брали.
Но ее проигнорировали. Мнения оборванного парнишки никто не спрашивал.
— Да, — поддержала я девушку. — Где я могу ознакомиться с прейскурантом?
— Прейс-чем? — опешила стража. — Нечего здесь выражениями выражаться… Ты или плати, или проваливай отсюда, а ругаться мы и сами умеем.
Дикий народ. Не знает элементарных вещей.
— Ну у вас же должны быть официальные расценки… Как я могу узнать, что вы попросту не присвоите половину?
Стражники побагровели и стали похожи на вареных раков, завернутых в фольгу. Кто-то потянулся за копьем. Тигр уселся в пыль и принялся вылизывать лапу, из мягких подушечек как бы невзначай вынырнули серповидные когти. Копье в пальцах незадачливого охранника дрогнуло, он икнул и попятился. Неизвестно, сколько бы мы еще препирались, только очередь стала волноваться. Многие хотели войти в город до заката. Пришлось-таки раскошелиться. Поэтому в ворота я въехала злая и раздосадованная. Деньги таяли, а конца путешествия пока и не видно.
