Сэр Невпопад и Золотой Город - Дэвид Питер (читать книги полностью без сокращений бесплатно .TXT) 📗

Вокруг нас крутился песок, а мы стояли там, двое, — Шейри, с вызовом во взгляде, и я, измотанный и настороженный, несмотря на все красивые слова.

— Как-то раз, — сказал я, — когда я проживал недалеко от Элдервуда… началась сильная буря. Страшный ветер. Мы с Тэситом были тогда в лесу, выслеживали проезжающих купцов. Ты помнишь Тэсита. Настоящий лесовик. Глаза как у ястреба, уши чуткие, как у кролика, — он чувствовал природу. Тэсит понял, что будет буря, незадолго до того, как она разразилась. Мы спрятались в пещере, и я помню, как выглядывал оттуда. Мне, наверное, было лет десять, не больше, но это было самое страшное зрелище в моей юной жизни. Сама сила ветра внушала… да, благоговейный ужас. И я видел, как травы сгибаются, полощутся на ветру, но крепко держатся корнями. А ветер, завывая, словно тысячи проклятых душ, навалился на огромные могучие дубы. Деревья держались как могли, а потом ломались и рушились на землю с таким треском, что я помню его до сих пор. Когда буря кончилась, я шел по лесу и не переставал удивляться, глядя на поваленные дубы. Такие величественные деревья повалил… воздух. Ничто. Дикая мысль. А трава, трава осталась. Все травинки были на своем месте. И торчали вверх, словно ничего и не происходило. Просто они знали, как дует ветер. Они остались жить, а дубы погибли. Это урок.

— То есть ты бы хотел быть травинкой, а не дубом?

Шейри никогда еще не говорила с таким сожалением.

— Вряд ли, но это иллюстрация к тому, какова жизнь.

— Если ты чему-то учишься в жизни, Невпопад, то знай — между жизнью и отсутствием смерти большая разница. Сейчас ты просто не умираешь. Но только когда ты отбросишь свой страх смерти, только тогда сможешь на самом деле считать себя одним из тех, кто живет.

Я покачал головой:

— Ты просто не понимаешь.

— Понимаю. Это ты не понимаешь.

— Я знал, что ты это скажешь, — вздохнул я.

Мы так и шли почти до самого полудня, когда жар от солнца стал просто невыносим. Путешествие по пустыне в разгар дня — явно не лучшая идея, но нам пришлось его предпринять, чтобы между нами и Беликозом, который, вероятно, станет нас преследовать, легло как можно большее расстояние.

Камень все еще был у меня. Меня удивляло отсутствие со стороны Шейри попыток забрать его, и я решил, что она просто дожидается момента, когда появится шанс. Поэтому мы не стали предаваться игре «А ну-ка отними», которая, конечно, послужила бы развлечением, но отняла бы и время и силы.

Остановившись, мы разбили как могли лагерь, принимая во внимание, что вокруг нас по-прежнему расстилалась негостеприимная пустая равнина. Несмотря на усилия Шейри, мой страх перед тем, что меня окружало, а точнее, не окружало, был такой же сильный. Я боролся с ним, надвинув капюшон на самый нос и глядя только на землю под ногами. По-прежнему внутренним оком я видел открытые просторы, но так хотя бы они не мешали мне идти.

Ясно, что больше всего нас заботила вода. Еда у нас тоже была, но мы могли позволить себе лишь маленькие порции, потому что человеческое тело способно протянуть без еды гораздо дольше, чем без воды. Я глотнул немного воды из бурдюка, подержал ее во рту, а потом проглотил. То же сделала и Шейри.

Я глянул вдаль, вперед, — похоже, это был юго-восток. Горная гряда выглядела все такой же далекой, как и раньше. Воздух мерцал от жары — я никогда такого не видел. Мне в голову вдруг пришла мысль.

— Вон те горы… это оттуда алмаз?

— Может быть.

О боги, эта женщина иногда вызывает просто бешенство. Честно говоря, всегда. Мне захотелось обругать ее от досады, но я решил воздержаться. Во-первых, уж очень было жарко, чтобы так напрягаться, а во-вторых, неразумно ссориться с тем, кто практикует магию. Но тут мне пришла в голову другая мысль, и я спросил, лежа, как и Шейри, под плащом, чтобы хоть немного уберечься от палящего солнца:

— Как ты считаешь, твои магические возможности восстановились? Какой-нибудь ливень сейчас бы пригодился.

Но Шейри только покачала головой, вроде даже с отчаянием. Ничего. Ничего у нее не было.

Я кивнул и еще раз взглянул на горы.

— Может быть, — повторил я ее ответ тоном неприкрытого отвращения. — Что заставляет вас, плетельщиков, так ценить и любить секреты?

— Мы их не любим, — возразила Шейри. — Мы их копим. Это вы их любите. Поверь мне, если бы вы знали, что у нас за секреты, вам бы они были не нужны.

Потом мы долго сидели не шевелясь, чтобы не расходовать силы, ели совсем мало и дожидались, когда сядет солнце. Все это время я беспокоился, что Беликоз со своими людьми может нас догнать. Я говорил себе, что им тоже нужно отдыхать и тоже не захочется пересекать Трагическую Утрату под палящим солнцем. Я даже пытался убедить себя, что Беликоз мог повернуть назад, решив, что мы погибли в свирепых волнах. Но при этом меня не покидало чувство, что я сам себя обманываю и в любой миг мы увидим его на равнине, несущегося к нам во весь опор, а нам и спрятаться негде, негде спрятаться…

В таком настроении особенно не расслабишься.

Я задремывал и просыпался, что никак не благоприятствовало отдыху. Как только я засыпал покрепче, так сразу оказывался в Ба'да'буме, а вокруг собирались тени, или снова я шел по Среднему Пальцу, и вокруг бушевали волны, или в пылающей таверне на меня прыгала Бикси.

Я проснулся, вздрогнув, весь в испарине и увидел, что солнце уже почти село. Невдалеке я заметил Шейри, свернувшуюся клубочком и тихонько посапывавшую. Я почувствовал зависть и гнев. Как она может так спокойно спать?

О боги! Пожар, тени, гонка по Пальцу… Сколько всего прошло времени? Несколько дней или недель назад я был счастлив и жил спокойно, и в один миг вся моя жизнь кончилась… а все из-за этой девушки, которая спит тут с такой безмятежностью, что ее можно принять за существо, ни в чем не повинное. Я же не сплю в кровати и не вижу сладкие сны в «Буггер-зале», а лежу навзничь в этой проклятой пустыне, стараясь, чтобы недавно обретенная боязнь открытых пространств не парализовала мою волю.

Тут я понял, что Шейри разглядывает меня сквозь полуприкрытые веки.

— Ты проснулся, — сделала она явно лишнее замечание.

Голос ее оказался хриплым и ломким от сухости. Не говоря ни слова, я вручил ей один из бурдюков.

Она помотала головой.

— Я подожду.

— Не надо. — Я и сам говорил почти так же, как она. — Если свалишься, мне от тебя никакой пользы не будет.

— Приятно такое сочувствие, — произнесла Шейри без всякого намека на иронию, но все-таки взяла бурдюк и сделала несколько малюсеньких глотков.

Мы посмотрели друг на друга, и я задал вопрос, который меня очень занимал:

— Почему ты меня не бросила?

Шейри чуть склонила голову.

— Бросить тебя? Что ты имеешь в виду?

— Когда я был…

Я задумался, подыскивая подходящее слово.

— Не в себе.

Наконец я его нашел.

Я старался смотреть только на Шейри, чтобы сузить обзор, иначе бесконечность вокруг снова стала бы мучить меня.

— То есть когда ты лежал и никакой пользы от тебя не было?

Я поморщился, услышав такие слова, хотя и сам их только что употребил. Кажется, Шейри была довольна, что бросила мне мои же слова. Но я не хотел заострять на этом внимание.

— Да, вот именно, — сказал я со всей прямотой, на какую был способен. — Я ни на что не был годен ни тебе, ни себе самому. Почему ты не ушла, оставив меня? Ты же меня не любишь, это ясно. Ты просто меня ненавидишь после того, что случилось с кольцом. Я бы решил, что ты воспользовалась случаем и пошла своей дорогой, а то и кинжал могла бы воткнуть мне между ребрами, чтобы отомстить.

— Как правило, плетельщики не увлекаются местью, — сказала Шейри.

— Не увлекаются? Ты пыталась лишить меня жизни при помощи молнии.

— Ну… я никогда не соблюдала особых правил, — признала плетельщица. Это было похоже на шутку, но она не улыбалась. — Мы имеем дело с силами природы, — продолжала она. — Природа обычно все замечает и соответствующим образом отвечает на воздействие. Дурные дела вызывают дурные последствия, Невпопад. За ними следует наказание.