Женить нельзя помиловать - Шторм Вячеслав (читать книги полные .TXT) 📗
Может, лес и не был бесконечным, но уж труднопроходимым — это точно. Первые два часа я был вынужден идти впереди всего отряда пешком и прорубать сквозь подлесок какую-никакую тропинку. Ей-ей, со времен работы в лесозаготовительной фактории неподалеку от Райской Дыры мне не приходилось так основательно махать топором! Бон, само собой, пару раз подменял меня, но ни должной выносливости, ни сноровки в. этом деле у него не было. Да и откуда бы им взяться? Наш игрок, разумеется, парень что надо и свою спину я ему доверю в любой ситуации и без колебаний, но по нему сразу видно, что орудие, тяжелее колоды карт, он в последнее время держал в руках нечасто. Да и сам я, чего уж греха таить, по возвращении из Спяших Дубрав несколько размяк. На Глори же и Римбольда по понятным причинам сейчас и вовсе рассчитывать не приходилось.
Итак, я, покрякивая, мерно махал топором, многочисленная лесная живность в панике разбегалась, расползалась и разлеталась во все стороны, отряд продвигался вперед со скоростью смертельно раненной черепахи. К тому же кругом в неизмеримом количестве вились какие-то мошки, чья кусачесть во много раз превосходила их размеры. Добравшись наконец до более-менее свободного пространства, мы, не сговариваясь, повалились на землю.
— Эдак мы год будем только через лес пробираться, — тяжко вздохнул Римбольд, вытирая пот со лба кончиком бороды.
— Это вряд ли, — не согласился Бон, звонко шлепнув себя по лбу. — Нас сожрут куда раньше!
— И то верно, — в кои-то веки согласился с ним гном. — На мне уже, кажется, живого места не осталось. И все так чешется!
— Может, тебе просто пора помыться? — подмигнула ему Глори.
— Помыться?! Мне?! — взвился тот.
— Тебе, тебе. Да и всем нам заодно не помешало бы…
Не став развивать дальше эту тему, я сжевал лепешку с куском солонины, ополовинил фляжку и встал.
— Уже? — скривился гном. — У меня ноги только-только начали отходить.
— Пусть отходят дальше. Я просто решил пробежаться по окрестностям и понять, куда же нам двигаться дальше. Заодно, может, на ручеек какой набреду.
— Будь осторожен, — чмокнула меня в щеку Глори. В ответ я молодцевато расправил плечи:
— Осторожный — мое второе имя.
— Угу. Только ты это всю жизнь тщательно скрываешь…
Без поклажи и порядком надоевшего топора я двигался не в пример быстрее. К тому же минут через двадцать я вышел на недавно проделанную просеку, что не могло не радовать: если тут рубят лес, то его должны как-то транспортировать, а это подразумевало хоть плохонькую, но дорогу. Так оно и оказалось. В довершение всего совсем рядом с дорогой я обнаружил чудный родничок с чистой и вкусной водой и даже берестяную кружку, явно оставленную тут кем-то из лесорубов.
В отменном расположении духа я вволю напился, наполнил флягу и, насвистывая что-то беззаботное, собрался двигаться обратно.
— Попался, Кенарей!
Одновременно с воплем из кустов с треском выскочило нечто крайне габаритных размеров, размахивая шипастой палицей. Чудом уклонившись от удара, после которого все желающие наверняка смогли бы подсчитать количество мозгов в моей голове, я дал неизвестному агрессору в ухо и выхватил меч.
— Ты мне за это ответишь, разбойник! — воскликнул мой противник, проворно вскакивая на ноги. Да, череп у него оказался крепкий… Да и сам мужик был отнюдь не маленьким: ростом и размахом плеч он превосходил даже меня, а своим жутковатым орудием вертел, как игрушечным. Давненько мне не случалось драться с таким серьезным противником.
Я поудобнее перехватил меч, и тут…
— Сэр Сэдрик? — воскликнул нападающий. — Это правда вы?
— Смотря что ты называешь правдой, — отозвался я, не спеша опускать меч: мало ли что может прийти в голову этому психу, без предупреждения набрасывающемуся на мирных путников? — Если об имени — то да, меня зовут Сэдрик. А что до сэра…
— Это вы! — восторженно завопил верзила, уронив палицу себе на ногу и даже не заметив этого. — Как я счастлив!
Распахнув лапищи для объятия, он ринулся ко мне, но мой меч, упирающийся острием в грудь, способен охладить пыл кого угодно.
— Не так быстро, приятель. Мне показалось или минуту назад ты намеревался проломить мне голову?
— Ах, сэр Сэдрик! — всплеснул руками тот, чуть не отхватив себе пальцы на левой. — Простите, простите меня! Я принял вас за другого.
— Допустим, хотя нормальные люди бьют только после того, как твердо уверятся в том, что это необходимо. Кто ты такой и откуда меня знаешь?
В пронзительно-голубых глазах мужика промелькнула легкая растерянность:
— Но сэр Сэдрик, помилуйте. Неужели вы меня не узнаете?
— А разве мы раньше встречались?
— Ох, я совсем забыл! — Верзила шлепнул себя по лбу, и если бы я не убрал вовремя меч, то он бы точно поранился. Самое интересное, что и построение фраз, и речевой набор, и интонации, и жесты его были мне до странного знакомы. Я на секунду прикрыл глаза и… НЕ МОЖЕТ БЫТЬ!
— Чего только не случается в этом мире, сэр Сэдрик, — развел руками сэр Шон Ки Дотт. — А леди Глорианна и сэр Бон с вами?
— Воистину, чего только не случается в этом мире! — час спустя рассказывал в нашем лагере рыцарь Лохолесья. — Если человек рожден для славы и доблестных деяний, если он поставил себе твердую и благородную цель встать на защиту слабых и угнетенных, то боги придут ему на помощь. И ваш покорный слуга — прекрасный пример тому.
Известно ли вам, дамы и господа, что в природе существуют четыре стихии: воздух, земля, вода и огонь — и у каждой из них есть свои духи? И искусный маг способен ими повелевать? Так вот, путешествуя по миру в поисках достойного вас, — тут он отвесил Глори поклон, — подвига, я однажды заехал на некий рынок и от нечего делать приобрел там за пару медяков некий предмет. Торговец уверял, что это древний светильник, хотя мне он больше напомнил… э-э… ночную вазу.
Римбольд не выдержал и громко фыркнул; сэр Шон покосился на него с явным неодобрением. Вообще, наш новый старый приятель изначально почти не замечал гнома, и вовсе не потому, что был расистом. Просто последний не являлся ни рыцарем, ни принцессой, а стало быть, на общем фоне котировался в глазах Ки Дотта крайне низко.
— А зачем вам понадобилась эта ва… то есть лампа?
— Трудно сказать. По-моему, меня заинтересовал полустертый рисунок на ее боку. Вот я и подумал, что за цену пары пирожков вполне могу потешить свое любопытство. Купил ва… — Сэр Шон отчаянно покраснел и торопливо поправился: — …Лампу и только хотел получше рассмотреть, как некая пожилая леди попросила меня помочь ей донести до дома корзину с капустой. Я решил, что помощь женщине, да еще и преклонных годов, дело вполне достойное и не уронит моей рыцарской чести. Я принял у нее корзину, сунул в мешок свою покупку, да и забыл про нее. А вспомнил только на следующий день, когда остановился на привал. Вытащил я эту штуку, стал разглядывать, но медь настолько позеленела от времени, что угадывались лишь смутные контуры рисунка. Тогда я нашел среди своей поклажи ветошь и порошок для полировки доспехов и как следует потер ва… эту штуку.
И тут из нее повалил густой черный дым, из которого материализовался разъяренный без меры дух огня ифрит. Навис он надо мной и загрохотал: «Ну наконец-то! Где ты шлялся так долго, непутевый?! Готовься к смерти!» Я выхватил меч и собрался дорого продать свою жизнь. Увидев это, ифрит расхохотался: «Твоя жалкая булавка не может причинить мне вреда, глупый Ала-д-Дин!». Решив, что последнее слово — ругательство, я взмахнул мечом и учтиво прокричал в ответ: «Сэр ифрит! Что толку обмениваться пустыми угрозами и оскорблениями? Я, сэр Шон Ки Дотт Лохолесский, вызываю вас на честный бой!»
Однако ифрит не спешил нападать. Напротив, он принял человеческий размер и с удивленным видом уставился на меня: «Так ты не Ала-д-Дин?» Решив, что кричал недостаточно громко, я вновь повторил свой вызов по всей форме. «Ошибочка вышла, — пробормотал ифрит, усаживаясь на землю, скрестив ноги. — Понимаешь, когда великий маг Давид Фильдеркопф заточил меня в этом сосуде, он предрек, что свободу мне вернет некий Ала-д-Дин. Я прождал почти тысячу лет, и теперь оказывается, что этот негодник и не думал меня спасать… Ладно, давай по-быстрому». Решив, что он имеет в виду поединок, я приободрился и встал в позицию. Посмотрев на меня, как на умалишенного, ифрит тяжко вздохнул: «Да не это, балбес. Желай». — «Чего?» — «А я почем знаю? Что люди обычно желают». — «А что люди обычно желают?» — «Вот ведь спаситель непутевый попался, — проворчал тот. — Груды золота высотой до неба, или прекрасный дворец в тысячу комнат, или красавицу жену, наконец».
