Санта-Хрякус - Пратчетт Терри Дэвид Джон (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
Она уже повернулась, чтобы уйти, как вдруг услышала стон. Он был немного похож на скрип рассыпающегося льда, однако лед обычно не поминает богов.
Приглядевшись, Сьюзен увидела кого-то лежащего в сугробе. На самом деле приглядываться пришлось достаточно долго, поскольку фигура была одета в длинный белый балахон. И лежала фигура так, будто, раскинув руки, упала плашмя на спину в глубокий снег, а вот подняться не смогла.
На голове стонущего был венок. Вроде бы из виноградных листьев.
Сьюзен невольно посмотрела вверх. Здесь крыши тоже не было, но чтобы кто-то мог упасть с такой высоты и не разбиться?..
По крайней мере, обычный человек точно не выжил бы.
А стонущий выглядел вполне по-человечески, ну юноша и юноша. Но так могло показаться только на первый взгляд, тогда как взгляд номер два немедленно задерживался на лице юноши. Даже в тусклом, отражающемся от снега свете его лицо воплощало собой всю усталость мира.
— Эй, с тобой все в порядке? — нерешительно окликнула Сьюзен.
Распростертая в снегу фигура открыла глаза и посмотрела строго верх.
— Как жаль, что я не умер… — простонал неизвестный.
Глыба льда размером с дом упала где-то в глубине замка и взорвалась облаком острых осколков.
— Еще немного здесь полежишь — и твоя мечта вполне может осуществиться, — заметила Сьюзен, хватая псевдоюношу под мышки и вытаскивая из сугроба. — Думаю, нам стоит убираться отсюда, и поскорее, а, как считаешь? Скоро тут все обрушится.
— О боже…
Наконец ей удалось закинуть одну его руку себе на плечо.
— Идти сможешь?
— О боже…
— Слушай, буду тебе очень признательна, если ты заткнешься и все-таки попробуешь идти.
— Извини… Такое ощущение… будто у меня выросла куча лишних ног. Ой.
Собравшись с силами, Сьюзен вздернула юношу вверх, забросила на себя, и они, покачиваясь, побрели к выходу.
— Моя голова… — пожаловался юноша. — О боже, моя бедная голова. Как погано. Моя голова… Словно кто-то стучит по ней. Молотком.
Кто-то и вправду стучал. Среди спутанных влажных кудрей сидел маленький зелено-лиловый бесенок, сжимающий в руках довольно большую киянку. Подняв взгляд, он дружелюбно кивнул Сьюзен.
— О боже…
— Ты… ты… — Сьюзен от удивления даже лишилась дара речи. — Ты что такое творишь?!
— Маму свою поучи, — огрызнулся мелкий бес. — Хочешь дам пару раз стукнуть?
— Я? Да ни за что на свете!
— Вот-вот, только говорить и горазды, — фыркнул бесенок. — А как до дела, так в кусты.
— Он. Часть. Соглашения, — объяснил юноша.
— Слышала? — горделиво осведомился бес. — Подержишь молоток, пока я обмажу его язык желтым налетом?
— А ну брысь!
Сьюзен попыталась поймать бесенка, но тот увернулся и, по-прежнему сжимая в лапах киянку, перепрыгнул с головы юноши на ближайшую колонну.
— Я — часть соглашения! — завопил он. — Вот я кто!
Юноша схватился за голову.
— О боже, как мне плохо. У тебя льда нет?
Едва он успел произнести это, как замок обрушился. Некоторые условности посильнее законов физики будут.
Замок Костей рушился неторопливо и впечатляюще. Он все падал и падал. Сначала сломались колонны, потом посыпались ледяные плиты с крыши, затем начали колоться и трескаться ледяные стены. В воздухе повисло огромное облако, состоящее из снежинок и ледяной пыльцы.
Сьюзен наблюдала за происходящим, стоя у деревьев. Юноша, судорожно цепляющийся за ближайший ствол, наконец открыл глаза.
— Поразительно, — едва выговорил он.
— Сначала был снег, потом замок, теперь снова снег. Ты об этом?
— Да нет, я о том, как ты бежала. Со мной на плечах. Ой!
— А, это…
Треск льда не смолкал. Рухнув, колонны не успокоились на этом, они крошились и распадались на мелкие частички.
Когда облако ледяной пыли наконец осело, их взору открылось ровное заснеженное поле.
— Ну вот, как будто ничего и не было, — подвела итог Сьюзен и повернулась к стонущему юноше. — Ну а ты как тут оказался?
— Не знаю. Открыл. Глаза. И увидел.
— Кто ты вообще такой?
— По… по-моему, меня зовут Перепой. И я… я о боже похмелья.
— А что, существует бог похмелья?
— О боже похмелья, — поправил ее юноша. — Когда я являюсь к людям, они сразу хватаются за голову и стонут: «О боже…» Кстати, сколько вас тут?
— Кого сколько? Вообще-то, я тут одна.
— А, хорошо. Здорово…
— Никогда не слышала о боге похмелья.
— Но ты слышала о Запое, боге вина? Ой.
— Да, конечно.
— Жирный такой, с венком из виноградных листьев на голове и всегда с бокалом в руке… О боже… Ты в курсе, почему он такой веселый? Почему у него такое радостное лицо? Потому что Запой знает: на следующее утро он будет чувствовать себя просто прекрасно. Ведь это я…
— Вместо него страдаешь от похмелья ты? — догадалась Сьюзен.
— А я ведь даже не пью! Ой! Но кто просыпается каждое утро, уткнувшись в сортир? Ай! — Юноша замолчал и опять схватился за голову. — Слушай, голова может быть подбита изнутри собачьей шерстью?
— Вряд ли.
— А. — Перепой закачался. — Знаешь, иногда говорят: «Вчера выпил пятнадцать кружек пива, а проснулся свежий как огурчик»?
— Да, иногда я такое слышала.
— Сволочи! Ведь это я просыпаюсь утром в тарелке с полупереваренным чили. О, как я мечтаю открыть утром глаза и увидеть, что моя голова ни к чему не прилипла! — Он замолчал. — В этом лесу водятся жирафы? — спросил вдруг Перепой.
— Здесь? Нет, по-моему.
Он встревожено смотрел куда-то поверх головы Сьюзен.
— Цвета индиго, растянутые такие и все время мигающие?
— Очень сомневаюсь.
— Ну и хорошо. — Перепой едва стоял на ногах. — Прости, кажется, завтрак просится наружу.
— Но уже поздний вечер!
— Правда? Значит, ужин.
Перепой аккуратно сложился и упал на снег за деревом.
— Тот еще пацан, правда? — раздался голос с ветки. Это был ворон. — Пить надо меньше!
После шумной интерлюдии о боже похмелья снова появился из-за дерева.
— И еда… — пробормотал он. — Я ведь ничегошеньки не ем, но оно все выходит и выходит…
— Что ты там делал? Ну, в Замке Костей? — спросила Сьюзен.
— Ой! Понятия не имею, — признался о боже. — Еще повезло, что я не держал в руках дорожный знак и не был одет в… — Он неожиданно замолчал и поморщился. — И на мне не было женского белья. — Перепой вздохнул. — Кто-то где-то хорошо поразвлекся, — промолвил он с тоской в голосе. — И это был точно не я. А жаль.
