Источник пустого мира (СИ) - Кисель Елена (книги онлайн полные версии бесплатно txt) 📗
— Помолчи.
Архивариус замолк, как радио, в котором подкрутили ручку. Эдмус обиделся.
— Обычно это применяют ко мне, но…
— Заткнись! — вот, что обычно применяли к спириту.
От тишины стало еще полегче. Йехар молчал, и заговорила я:
— А что было потом, ты так и не вспомнил?
— Потом были допросы, — пояснил Тео так, будто это разумелось само собой. — Довольно утомительные, но в конце концов, кажется, с меня сняли обвинения в причастности к аномалам и вернули на службу.
— После реабилитации? — голос Виолы от дверей прямо-таки истекал ядом. — И долго она длилась — три месяца? Четыре?
— Два с полови… откуда вы знаете о процедуре реабилитации после допросов?!
Но Виола только грохнула дверью так, что в половине Секторов ожили книги и начали бесконечные жалобы на звуки, которые нарушают их бесценный сон.
После короткого молчания заговорил Эдмус, который даже в самые серьезные моменты умудрялся придерживаться своего стиля:
— А что, сотрудники Конторы могли страдать после работы…например, боязнью закрытых комнат, ну, или даже не знаю… глобальным недоверием, а?
— Я о таком не слышал, — но потом Тео понизил голос до шепота и договорил: — но те заключенные, с которыми я имел дело после опытов, всегда просили открывать окна.
Глава 14. Слегка внезапный визит
— Слушай, Тео… а больше в вашем мире питаться нечем?
Библиотека поддавалась медленно. После памятного хлопка Виолы дверью мы вернулись к прерванному занятию — начали шерстить архивы в поисках источника мира сего. Во всяком случае, я и Йехар. Где были остальные — понятия не имею, а Тео выполнял роль координатора и поставщика питания.
Если эти гамбургеры и этот сок вообще можно назвать питанием.
— Фабрики выпускают достаточно однообразный ассортимент еды, — охотно отозвался Тео. — Есть еще хот-доги, кексы, суши, кофе… картофель фри.
— А по вкусу-то что-нибудь отличается?
Минута раздумья — и потом:
— Вы из другого мира… думаю, вы не заметите особенной разницы между кексом и суши.
Больше спрашивать о питании я не стала. Гамбургер жевался нудно и тягуче, падал в желудок мертвыми комками. От души надеюсь, что Веслав найдет, как с этим бороться, иначе мы не протянем долго на такой синтетике. И «Ниагара» в данном случае — совсем не выход!
Теодор пока что сменил меня в полочных копаниях. Кажется, он искал что-то конкретное, ну, во всяком случае, поиски сопровождались бормотанием «где же она» и «опять переместилась»…
Это не удивляло. Нынче с утра мне попалась самая безопасная, но зато и самая непонятная Секция. Непонятная — именно так и окрестил ее Эдмус, когда уже отчаялся чего-нибудь от нее добиться. Книжки в ней в основном таинственно молчали и не пытались вас убить никаким способом (что уже было большим облегчением), зато могли свободно переползать с места на место. Или меняться обложками. Полдюжины на верхней полке первого стеллажа коллективно изображали новогоднюю елку, еще парочка отплевывала паутину. Содержание же…
— …может и меня свести с ума, — заявил Эдмус с авторитетом давно и окончательно спятившего спирита.
Оглавление могло быть в середине книги и написано иероглифами. В трех книгах за четвертой страницей следовала двадцать девятая, а за пятьдесят шестой — семнадцатая. В одной занимательной книжице четные строки писались слева направо, а нечетные — справа налево. В десятке фолиантов половина страницы была написана нормально, а вторая — перевернута, еще в нескольких алфавитный указатель (на поиски которого вы тратили минут сорок) начинался с буквы Ы, а заканчивался мягким знаком…
Результат: после трех часов работы я чувствовала себя Алисой в стране Чудес и готова была сочинять стихотворения в виде мышиного хвоста. Впрочем, Теодор вел раскопки в стеллажах как ни в чем не бывало. Хотя теоретически он вообще не мог видеть надписи на корешках из-за темных очков.
— Какого Хаоса ты вообще их таскаешь?
Просто удивительно, как точно архивариус понял, о чем я. Поднимаясь на цыпочки, чтобы рассмотреть верхнюю полку, он мимолетом постучал по дужке.
— Это? Книги пугаются сиреневого цвета. Говорят, с такими глазами я просто неузнаваем.
— Врут, — отрезала я.
— Я сам так думаю.
Ох, и нелегко спорить с человеком, который все время с вами соглашается! А поспорить хотелось: раздражение так и дрыгалось во мне, требовало срочных выплесков. Дурацкая еда, непонятная погода, ненормальный во всех смыслах мир, этот архив… да еще чувство, что мы еще нигде так не застревали, как в этом мире — было, отчего взбеситься.
Жаль, рядом нет Веслава. Когда на тебя орут и угрожают отравить, самой истерить как-то не особенно и хочется.
— А фто офтальные? — я попыталась протолкнуть в себя последний кусок гамбургера, но кусок заупрямился и не полез. Или, вернее, его не пустили внутрь. Организм просигналил изнутри, что он, конечно, голоден и готов съесть подошву от моих кроссовок… но лучше бы и правда дать ему подошву, она понатуральнее.
Тео на секунду оторвался от поисков и с сочувствием пронаблюдал за моими потугами. Потом вернулся к любимым полкам.
— Эдмус, кажется, где-то в Секции Кричащих… или Поющих? Что-то со звуками в любом случае.
Про этого можно было и не спрашивать.
— Веслав не в архивах, когда я в последний раз его видел — он что-то писал в своем блокноте и очень… м-м… эмоционально просил его не отвлекать.
И архивариус жив. Да у него просто аномальная способность выживать!
Как и хлопаться в обмороки, не будем это списывать со счетов…
— Виола?
— Кажется, на связи с этой… Шуккой? Пытается выяснить что-нибудь о так с-кодах и их создателе. Здесь его называют Программистом, не так ли?..
Мне откуда знать. Виола об этом не говорила. После нашего возвращения из местной лечебницы, она вообще пребывала в состоянии полного взвода, так что к ней даже Эдмус не осмеливался соваться.
— Ах, вот она! — вздохнул Теодор, снимая с полки такой тяжеленный том, что казалось невероятным — как его можно было раньше не заметить? Похоже было на то, что все романы Толстого пытались утрамбовать под одной обложкой. — А Йехар в архивах… да, мы виделись…
Он каким-то чудом донес том до стола, бережно опустил, выпрямился и вдруг поинтересовался тихо:
— Что он хотел забыть, Ольга?
Я посмотрела поверх мерзкого сока с непониманием, но натолкнулась только на темные очки. Видимая часть лица Теодора выражала, пожалуй, тревогу.
— Еще раньше я заметил, что он кричит, если засыпает. Теперь он просто пытается что-то вспомнить, раньше его мучила память — теперь ее отсутствие. Он хотел забыть что-то страшное?
Я сколько угодно могла ответить, что это дело только Йехара, а уж никак не едва знакомого нам архивариуса. Вместо этого я по понятной себе одной причине отставила стаканчик и ответила правду:
— Смерть своей любимой. Он убил ее сам, правда, она перед этим чуть не сожрала его мир.
О предательстве Йехара, о том, как он умолчал о сущности Даллары, я не сказала, но меня никто и не спрашивал. Я добавила от себя:
— Веслав тогда еще говорил, что забвение не поможет.
Получилось неловко. Вспомнилось некстати, что Теодору тоже стирали память, на что он, вроде бы, плевать хотел, пока память к нему не вернулась случайно. И что он тоже кое-кого потерял.
Нужно будет спросить Виолу: если тут все болеют с-вирусом — что ж Тео не торопится рыдать по утраченной молодости и мстить за любимую?
— Смерти не нужно бояться, Ольга, — задумчиво проговорил вдруг Теодор, и я чуть не кинулась ментальные блоки устанавливать — он что, мысли читает? Потом осмыслила то, что услышала и хотела было возмутиться по-светлому — мол, я ж не о том и говорю, и думаю, но…
— …даже если это не твоя смерть.
Очень, очень долгое время спустя мне пришлось понять, о чем он говорил в этот день. Но тогда я просто задумалась и как-то пропустила время, когда можно было что-нибудь спросить.