Пирамиды - Пратчетт Терри Дэвид Джон (книги без сокращений .TXT) 📗
Теппик ползком пробрался к выходу из комнаты бальзамировщиков, периодически подолгу прислушиваясь. Во дворце стояла тишина, прерываемая только тяжелым дыханием и доносящимся сзади звоном: это Птраси снимала с себя украшения. Теппик по-пластунски вернулся обратно.
– Пожалуйста, поторопись, – взмолился он, – времени у нас… Птраси плакала.
– Ну, – промямлил Теппик. – Ну…
– Некоторые мне подарила еще бабушка, – всхлипнула Птраси. – И старый царь тоже делал мне подарки. А вот эти серьги хранились у нас дома много-много лет. Поставь себя на мое место!
– Видишь ли, она эти драгоценности не просто носит, – пояснила тень Теппицимона XXVII. – Они как бы часть ее самой.
«До чего же проницательным я стал, – добавил он уже сам для себя. – И почему мы после смерти вдруг резко умнеем?»
– Да, но я не ношу украшений, – ответил Теппик.
– А все эти твои кинжалы и прочие штучки?
– Они нужны мне для работы.
– Что ж, ладно.
– Послушай, можешь не выбрасывать их, вот, положи в мою сумку, – добавил Теппик. – Но нам надо идти, и как можно скорее. Пожалуйста!
– До свидания, – печально изрекла тень, глядя, как молодые люди выскользнули во двор.
Потом, плавно проплыв по комнате, вернулась к своим останкам – не лучшая компания.
Ветер на крыше был еще суше и жарче. За рекой одна из старых пирамид уже светилась, но отсветы казались слабее – что-то было не так.
– У меня кожа как будто зудит, – заметила Птраси. – Что-то случилось?
– Словно мы попали в грозу… – задумчиво пробормотал Теппик, глядя через реку на Великую Пирамиду.
Сейчас она была похожа на черный треугольный провал в ночи. Люди метались вокруг ее основания, как психи, наблюдающие пожар родного дурдома.
– А что такое гроза?
– Очень трудно объяснить, – озабоченно ответил Теппик. – Ты случайно не видишь, что они там делают?
Птраси взглянула за реку.
– Похоже, очень заняты.
– По-моему, это больше смахивает на панику.
Зажглись еще несколько пирамид, но обычно отвесные, рычащие языки пламени неровно вспыхивали и раскачивались взад-вперед, словно под неощутимыми порывами ветра.
Теппик встряхнулся.
– Надо поскорее увести тебя отсюда, – заявил он.
– Я же говорил, нужно было закончить ее сегодня же вечером! – прокричал Птаклюсп 2-б, стараясь перекрыть издаваемый пирамидой скрежет. – Теперь до нее не добраться, там, наверху, должно быть, кошмарный вихрь!
Дневная корка льда, покрывавшего черный мрамор, растопилась, а до самого камня с трудом можно было дотронуться. Птаклюсп 2-б рассеянно взглянул на навершие, потом на брата, который прибежал как был – в ночной рубашке.
– Где отец? – спросил он.
– Я послал одного из нас разбудить его, – ответил Птаклюсп 2-а.
– Кого?
– Вернее, одного из тебя.
– А… – и Птаклюсп 2-б снова уставился на навершие. – Не такое уж оно и тяжелое. Мы вдвоем могли бы на руках поднять его туда.
Он испытующе взглянул на брата.
– С ума сошел. Пошли кого-нибудь из людей.
– Все разбежались…
Вниз по реке еще одна из пирамид попыталась засветиться – раздался треск и шипение, и воющий, рваный язык пламени по дуге прочертил небо, вонзившись в землю у самого подножия Великой Пирамиды.
– Она начинает взаимодействовать с другими! – воскликнул 2-б. – Давай. Надо зажечь ее немедленно – это единственное спасение!
Неподалеку от одной из граней пирамиды синий зигзаг взметнулся в небо и ударил в каменное изваяние сфинкса. Воздух зашипел.
Братья взяли камень с двух сторон и кряхтя стали тянуть его вверх по лесам. Пыль, клубящаяся вокруг, принимала странные очертания.
– Слышишь? – нахмурился 2-б, когда они поднялись на первую площадку.
– Хочешь сказать, что мы столкнулись с утечкой времени и пространства?
Во взгляде, который архитектор бросил на брата, сквозило неподдельное изумление. Не каждый день услышишь такое верное определение от какого-то там бухгалтера. Но вскоре изумление вновь сменилось ужасом.
– Я не о том, – едва вымолвил он.
– Воздух стонет, будто его пытают!
– И не это, – с досадой ответил 2-б. – Я имею в виду скрип.
Разряд прогрохотал еще над тремя пирамидами и, пронзив роящиеся облака, ушел в черную мраморную вершину.
– Нет, скрипа не слышу, – признался 2-а.
– По-моему, он идет изнутри самой пирамиды.
– Что ж, можешь приложить ухо и послушать, но я этого делать не собираюсь!
Порывы ветра раскачивали леса. Еле удерживая тяжелый камень, братья с трудом перебрались на другую лестницу.
– Я же сказал, у нас ничего не получится, – пробормотал бухгалтер, когда камень нежно опустился прямо ему на ногу. – Не надо было браться за эту стройку.
– Заткнись и тащи.
Братья Птаклюспы, переходя с одной шаткой лестницы на другую, прокладывали свой путь к вершине Великой Пирамиды, а между тем протянувшиеся по берегам Джеля пирамиды поменьше вспыхивали одна за другой и шипящие зигзаги времени перечеркивали небо.
Примерно в то же время величайший математик в мире, лежа в стойле и прислушиваясь к уютному бурчанию собственного брюха, вдруг перестал жевать свою жвачку, почувствовав, что происходит какая-то свистопляска с числами. Со всеми числами сразу.
Скосив глаза вдоль носа, верблюд взглянул на Теппика. По выражению их можно было легко догадаться, что из всех всадников в мире стоящий перед ним человек возглавляет список самых антипатичных. Впрочем, верблюды смотрят так на всякого. Их подход к роду человеческому отличается крайним демократизмом. Верблюды ненавидят каждого из его представителей, независимо от положения в обществе и вероисповедания.
«Мыло он, что ли, жует?» – с досадой подумал Теппик.
Царь окинул рассеянным взглядом полутемные конюшни, где некогда насчитывалось не меньше сотни верблюдов. Сейчас он готов был отдать весь мир за одного коня и средних размеров континент за пони. Но вокруг валялись только обломки нескольких боевых колесниц – остатки былого могущества, – да застыл в своем углу пожилой слон, чье присутствие было необъяснимым. Плюс еще этот верблюд. Сразу было видно, что от этой твари многого ожидать не приходится. На коленях у животного виднелись большие проплешины.
– Такие вот дела, – повернулся Теппик к Птраси. – Переправляться через реку ночью я не рискну. Зато могу попробовать переправить тебя через границу.
– А это что – седло? – спросила девушка. – Ужасно забавное.
– Это потому, что находится оно на ужасно странной твари, – ответил Теппик. – Как нам туда забраться?
– Я как-то видела погонщиков за делом, – откликнулась Птраси. – По-моему, надо просто лупануть верблюда большой палкой.
Верблюд преклонил колени и презрительно взглянул на молодую даму.
Теппик пожал плечами, распахнул внешние ворота и столкнулся лицом к лицу с пятью стражниками.
Он сделал шаг назад. Стражи сделали шаг вперед. Трое из них были вооружены тяжелыми джельскими луками, пущенная из такого лука стрела может пронзить дверь или, скажем, превратить гиппопотама в три тонны шустрого люля-кебаба. Стражникам еще никогда не приводилось вести огонь по своим собратьям, но было похоже, что они не прочь попробовать.
– Поди и оповести верховного жреца, – приказал начальник стражи, хлопнув одного из своих подчиненных по плечу.
Потом сверкнул глазами на Теппика.
– Брось оружие!
– Что – все?
– Ты плохо слышишь?
– Боюсь, это займет слишком много времени, – осторожно ответил Теппик.
– И держи руки так, чтобы я мог их видеть, – добавил начальник.
– Так, пожалуй, мы ни до чего не договоримся, – рискнул Теппик.
Он переводил взгляд с одного стража на другого. Теппик знал много методов самообороны без оружия, но ни один из них не предполагал, что противник при первом же твоем движении может выпустить стрелу прямо тебе в глотку. Правда, можно увернуться, используя в качестве прикрытия верблюжье стойло…
