Дело трезвых скоморохов - Белянин Андрей Олегович (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
– А вот кому гороху сладкого, циркового, как всегда, забесплатно! Подходи, налетай, пока так угощают! – дружно взревели еремеевские стрельцы, полными горстями предлагая заветное лакомство.
Конфеты, разумеется, были самыми обыкновенными, но слово «циркового» сыграло свою роль. Мгновенно позабыв о летающем ящике, детвора, да и кое-кто из взрослых накинулись на стрельцов, до отказа набивая карманы карамельными горошинками! Я молча вытер холодный пот со лба и присел на корточки, похлопав по щекам всё ещё лежавшего гиревика. Тот глухо замычал, отлично, надеюсь, скоро придёт в себя. Дальше здесь задерживаться не стоило. Выйдя из шатра, я попросил Еремеева дождаться Ягу и проводить её в отделение.
Дождь усиливался… Пока шёл к терему Яги, вымок окончательно, зато лично убедился, что широкие следы Митькиных лаптей размыло полностью. Разумеется, мы с ним лихо наследили в шатре, но это уже не столь важно, если поймают – улик против нас и так предостаточно! Погони вроде не было. В такую слякоть представление, скорее всего, отменят, – кто ж по дождю пойдёт грязь месить? Может быть, шкафа сразу и не хватятся…
Если кто чего наверняка и видел, то это только коза. Глаза у неё на тот момент были круглые и размером с царские пятаки! Ещё бы, любой сон проходит, когда у тебя под носом два милиционера шкаф воруют. Но она, как животное бессловесное, вряд ли сумеет дать нужные показания… И на том спасибо! Был бы на её месте кот Васька, он бы дал, да ещё и письменные…
Ворота отделения стояли раскрытые нараспашку. Вымокшие часовые честно дожидались меня, всем видом показывая, что «экспроприация мебели» прошла удачно. Шкаф замер посреди горницы. Грязный, как гоголевская свинья, Митька сидел рядом на полу. Судя по всему, парень поскользнулся, и не один раз, но задание выполнил. Шапка-невидимка валялась на столе рядом с самоваром, не потерял, совсем молодец…
– Отдышался?
– Ежели служебный долг потребует, я и с телегой гружёною на горбу всё Лукошкино обегаю, – чуть запинаясь, выдал он, принимая из Васькиных лап ковшик холодной воды.
Я подошёл к магическому ящику, осторожно ткнул пальцем крышку, ничего не произошло. Новичков здорово над ним поработал, ни малейших следов обгорелых дыр заметно не было. Наоборот, всё сверкало лаком, люстром, позолотой, разноцветными звёздочками, салютами и вроде даже какими-то немыслимыми рыбками, то ли кусающими, то ли целующими друг друга.
– И что ж теперича нам с энтой бандурой делать?
– Нам? Ничего. Вот Баба Яга придёт и проведёт все необходимые исследования, а там экспертиза покажет.
– Дак я и сам видел, чего уж там…
– Что видел?! – сразу напрягся я.
Митяй немного помялся и признался:
– Да… ничего в общем… Как упал на углу Базарной, шкафчик-то возьми да с плеч и соскочи! Хорошо не в грязь, меня-то вон как извазюкало, еле выплыл… А в ящик заглянул – пустой он, нет там никого.
– Ну… по идее и не должно быть, – пожал плечами я. – Что ж они все, так бы и сидели в этом шкафу друг у друга на голове?! Тем не менее Яга считает, что три девушки, художник и… ещё один человек пропали именно благодаря этому шкафчику.
– Так, может, там дыра какая или лаз тайный? Ну-к, ну-ка…
– Митя, сядь! Я же сказал, до прихода специалиста никаких…
В том, что произошло дальше, трудно было винить и меня и его: всё произошло слишком быстро. Любопытство сгубило немало кошек, но котов ещё больше. Вальяжный Василий, разминая лапки, прыгнул на шкаф, обнюхивая его, толкнул дверцу и незаметно ввалился внутрь. Посмотрел на нас оттуда, пока не шугнули, и вдруг исчез во вспышке синего пламени. То есть был кот, блеснуло – и нет кота! Первоначально мы, естественно, не поверили… Посмотрели друг на друга, протёрли глаза, убедились, что не спим, и только потом заорали во весь голос! Потому что оба одновременно представили, что скажет по этому поводу Баба Яга…
– Никитушка, Митенька, да будет вам горло драть! Али случилось чего?
Так, бабка будет жить долго, легка на помине. Оборачиваясь, мы попытались улыбнуться как можно простодушнее…
– Ох, не томите, соколы, – нешто шкаф волшебный поломали?
Тут мы честно замотали головами, хотя лучше бы он был поломан. Бабка подозрительно сощурилась и пристально оглядела горницу:
– Дак что ж тогда? Полы грязью изгваздали? Печь белёную поцарапали? Щи вчерашние по углам разлили?
Сказать правду язык не поворачивался ни у меня, ни у него. Поймав тоскливый Митькин взгляд, я понял, что он со мной прощается, потому что пропажу любимого кота Яга не простит никогда и никому.
– Да тьфу на вас, молчуны зловредные… я вона Васеньку своего верного спрошу-повыспрошу, уж он небось не будет скрытничать. Вася! Василий! Вася-а… ау!
Голос нашей домохозяйки дрогнул, а расширившиеся глаза наполнились ужасом и пониманием. Мы с Митькой прижались друг к другу, сознавая, что именно сейчас и начнётся всё самое страшное. Ну… оно и началось…
Бабка выла не переставая! Тихо, надрывно, на одной ноте, но так, что душу наизнанку выворачивало. Разумеется, второго такого кота в природе просто не существует, этот был едва ли не коронованный принц всего кошачьего племени, красоты неописуемой, ума недюжинного, ласковости неумеренной, и если с ним что случится – она на себя сама руки наложит… Насчёт последнего (впрочем, как и всего вышеперечисленного) я крупно сомневался – Яга и суицид – суть вещи несовместные. Но то, что нам двоим она жизнь отравит, – это точно…
Все способы успокаивания, уговоров, упрашиваний и извинений были использованы, – ничего не помогало. Единственной возможностью хоть как-то загладить непростительную вину (не уследили, видишь ли!) оставалась клятва – сию же минуту пойти туда, не знаю куда, и вернуть Ваську на место. Ни у меня, ни у Митьки, а главное, у бабули ни малейших сомнений насчёт того, что мы её, клятву, уже принесли, – не было. Впрочем, как и времени сесть и написать завещание…
Поэтому, взявшись за руки, мы с напарником дружно шагнули к волшебному ящику. Будь он проклят, кстати! Первый раз в жизни пошли на воровство, и на тебе – скоропостижное божье наказание. Ну почему настоящих преступников оно не настигает с такой похвальной скоростью?! Я первым взялся за лакированную дверцу…
– Стой… – жалобно окликнула Яга. – Куды спешишь, не подумавши…
– Остаться подумать?
– Чё ж тут думать, Васеньку спасать надо! – гневно рявкнула наша эксперт-криминалистка, но тут же добавила: – А вот назад как ворочаться намерен? Может, ящик энтот тока в один конец отправляет?! Не знаешь… Ну тогда вот, тут где-то был у меня клубочек маленький путеводный. С ним не пропадёшь, тока за нитку крепче держись, не то унесёт…
Отвязаться от клубка не удалось. В некоторых случаях бабка невероятно консервативна: понятие топографических карт, компаса или два квартала налево, один направо, постучать условным стуком в третье окошко с краю, где на подоконнике утюг… Короче, это не в её стиле. Сивку-бурку с собой не возьмёшь, она в шкаф не полезет, шапку-невидимку у нас тоже отобрали. Яга загнала нас обоих в магический ящик, куда мы кое-как втиснулись, причём Митьке пришлось втянуть живот, а мне давить на него плечом, и всё равно дверца не закрывалась.
– Никитушка, ну-кось, ещё прижмись!
– Бабушка… я не могу больше… он же всё пространство заполнил, как вакуум!
– Грех вам жаловаться, Никита Иванович, я ить и руки поднял, и вдоль трёх стен размазался… а вам всё мало?! Дак не кушали бы стока…
Я не успел ему достойно ответить. Не сомневайтесь, сказать мне было что, и слова подходящие сами с языка рвались, хотя в обычном обиходе я подобных выражений себе не позволяю. Но, как вы, наверное, уже догадались, именно в этот момент в глаза нам ударил синий цвет и пол под ногами плавно растворился.
Провалились в темноту, вцепившись друг в друга для гарантии, что не потеряемся. Хотя на самом деле, наверное, Митька обхватил меня обеими ручищами и орал так, что у меня фуражка съёжилась. Может быть, и я, в свою очередь, вопил не тише, но Митькино брюхо глушило все звуки, а мне ещё надо было как-то умудряться дышать. Падение напоминало скоростной спуск в лифте, та же противная дряблость в ногах и тошнотворное ощущение в похолодевшем желудке. Не видно было ни зги, но время тянулось медленно, и на каком-то этапе я поймал себя на том, что ожидание затянулось. Вопли сверху тоже оборвались незаметно…
