По темной стороне (СИ) - Огинская Купава (бесплатные книги полный формат .txt) 📗

Руки беспомощно опустились, а Дося позади меня курлыкнула что-то вроде «Ну я же тебе говорила».

— Повар?

— ‎У него был выбор, — словно бы оправдываясь, пояснил Раяр, — либо он работает на меня, либо я поглощаю его душу.

— ‎И…

— ‎Теперь он прикован к кухне. А кости, некогда бывшие его телом — лучшее из возможных хранилищ для души.

И вот с этим вот страхом я нынче соседствую. Он же за стенкой живет, кошмар мой ужасный.

— Ага, ну ладно, — я сделала шаг назад, очень радуясь тому, что не до конца ворвалась в кабинет и сейчас стояла на пороге, крепко сжимая дверную ручку, — я, наверное…

— ‎Яна, — окликнул он меня подозрительно мягко, а мне почему-то подумалось, что все это дело с костями — страшная тайна, что зря я на кухню сунулась и вообще, свидетели долго не живут.

И мне бы, по идее, валить надо было, но я замешкалась, и момент был упущен. Теперь оставалось только недружелюбно поинтересоваться:

— Ну?

— ‎Побудь со мной немного.

И вот вроде трогательный момент, такая милая просьба, но это ж Раяр, а значит все не просто так.

— Только не говори, что у тебя тут поблизости еще один скелет висит, и ты не хочешь, чтобы я его нашла.

Осуждающий взгляд был мне ответом.

— Ну ладно, — ввалившись-таки в кабинет, я уверенно закрыла дверь, чуть не прищемив лапу Досе. Негодующе курлыкнув, она бросила на меня возмущенный взгляд и уползла под стол. А я отчего-то начинала нервничать и искренне считала, что мочалка еще легко отделалась.

Потоптавшись немного у двери, но так ничего и не дождавшись, я решила быть наглой и уверенно потопала к столу. Нет, тут, конечно, был еще небольшой диванчик, притаившийся в углу, но я же наглая, зачем мне какие-то там диванчики, когда я могу занять кресло темного?

А мочалка, все же, зря под стол сбежала, ей нужно было забиться в угол и переждать беспричинный приступ моей нервозности, а не подставляться так бездумно.

В общем, пока в кресло забиралась, я таки отдавила ей лапу.

Хотя виноватой себя не считала. Во всем был виноват Раяр, который просил странные вещи и нервировал непонятным взглядом.

А мне приходилось бороться с параноидальным чувством что, что-то не так или со мной, или с ним, или в принципе…

— Я прочитал книгу, — заговорил он, дождавшись, пока я перестану копошиться.

— ‎И ты хочешь ее обсудить?

Нет, ну, а вдруг?

Предположение мое его развеселило, но оказалось в корне неверным.

— Хочу кое-что проверить.

— ‎Иии?

— ‎Ты не могла бы подойти?

Подниматься, конечно, было в лом, да и ожидание какой-нибудь подставы никуда не пропадало, но интересно же, что он там проверить хочет и при чем тут я.

Молча из кресла выбраться, конечно же, было нельзя, и потому, не переставая ворчать, я поплелась к темному:

— Почему проверить что-то хочешь ты, а подходить должна я, а? Нельзя было раньше сказать, до того, как я села? Что это вообще такое? — меня молча, с совершено непроницаемой и оттого особенно подозрительной рожей подхватили подмышки, чтобы усадить на высокий подоконник. — Э?

Когда он с задумчивым выражением лица обхватил ладонями мое лицо, я осознала, что не зря ждала подставы, но бежать уже было некуда. Разве только выбить головой стекло и вывалиться в окно. С третьего этажа.

А ведь что там под окнами его кабинета я так до сих пор и не выяснила…

Целоваться с трупом мне совсем не хотелось. Нет, Раяр, конечно, был живой, но прохладненький. Остывающий, я бы сказала, и это не вдохновляло.

Ровно три секунды не вдохновляло, пока его губы не накрыли мои. А там уже и про кладбищенские ассоциации можно было забыть, и про все свои нежелания и вообще, мужик — огонь!

И вот мужик-то, может, сам по себе и огонь, но ручки-то у него как были едва тепленькие, так и остались, и когда эти едва тепленькие хваталки полезли под тунику, я пришла в себя.

Дернулась назад, разрывая поцелуй, хорошенечко впечаталась затылком в стекло, отчего оно задрожало, и со всей ответственностью врезалась лбом Раяру в переносицу.

Он отшатнулся, прижав руку к носу и гнусаво заметил:

— Этого в книге не было.

— ‎В какой книге? — Потирая пострадавший затылок левой рукой, правой я спешно одергивала тунику, которую мне успел задрать этот великий соблазнитель, чтоб его…

— ‎Ни в одной!

— Это потому что все ваши веларийки трепетные до одури. Такую если прижмешь, она либо в обморок грохнется от несусветной наглости, либо терпеть будет. Я знаю, мне Делмар рассказывал. Вот и во всех этих романах то же самое, — сочла нужным открыть ему глаза на правду, — а я психованная человечка, я и вдарить могу.

— ‎Я заметил, — неожиданно усмехнулся Раяр, отнимая ладонь от лица и осторожно ощупывая переносицу. Лично мне его совсем не было жалко. Да что там, я была возмущена и планировала праведно негодовать. До следующих его слов:

— ‎Можно я хотя бы просто тебя обниму?

— ‎Зачем?

— Не знаю, — пожав плечами, он предельно честно сообщил, — мне нужно.

Ну, а я что? Я никогда против обнимашек не была… до того, как сюда попала. А потом тут меня начали тискать со всякими мутными намерениями, притушив мой пыл, но Делмар вместе с сестричкой свалили в резервацию, терроризировать человеков, обнимашек просил Раяр, и ему прям было «нужно». А мне для родного кошмара ничего не жалко.

— Если не будешь больше дурить, то можно.

Обниматься с Раяром было странно. Я это еще в первый раз поняла, когда в моей старой, разгромленной комнате к нему прижималась. Но тогда я была под завязочку наадреналиненная, конкретно неадекватная и на свои ощущения внимания обращала мало.

А теперь у меня было время не только все прочувствовать, но и как-то это осмыслить.

Кошмар мой был слишком обнимательным для собственно кошмара. Это я еще в прошлый раз поняла, когда после обнимашек с Айаной грелась об него, но сейчас, прижимаясь щекой к широкой груди и отсчитывая размеренные и сильные удары его сердца, до меня, наконец, дошло, насколько же приятно его вот так вот жамкать.

Какой же, все-таки, замечательный мне достался кошмар.

Сколько именно я так сидела, отмораживая себе тылы и прижимаясь к Раяру, не знаю, но прекрасный момент был испорчен истерично мечущимся, едва сохраняющим целостность посланником.

Черное облачко, лишь отдаленно напоминающее птицу, протаранило окно, оставив на стекле полупрозрачный, быстро тающий дымный круг, пролетело у меня над головой и с разгону, не дожидаясь разрешения, врезалось в лицо хищника.

Тот дернулся и эмоционально выругался на незнакомом мне языке. Невероятное открытие — материться можно даже на древнем, многими уже давно забытом, мертвом языке, если есть желание. У Раяра оно было.

— Что-то случилось?

— ‎Шэйн прислал сообщение, — раздраженно цыкнув, хищник обнял меня крепче, — светлые вновь требуют пропуск на Темные земли.

— ‎И что не так? — кто такой Шэйн, я с недавних пор знала. Шэйн Дэавир — Господин Полнолунье или, проще говоря, хозяин сумеречной зоны был третьей и, на мой взгляд, самой положительной силой, выбравшейся из разлома во время гибели этого мира. Информации о нем было мало, вступать в контакт с людьми и нелюдьми он не стремился, расширять свои территории тоже. Просто жил, являясь своеобразной стеной между светлыми и темными. И раньше он представлялся мне чем-то эфемерным, непрочным и не совсем существующим, как Рассах или Мирай. Неясная сила, не имеющая точных очертаний.

А тут он взял и просто прислал Раяру вестника. Обычного… хотя, конечно, необычного. Мне было сложно представить, какой силой нужно обладать, чтобы отправить послание, которое не рассыплется на подлете к так подло освященному замку.

— Их слишком много, и… — Раяр нахмурился, неохотно добавив, — Шэйд требует, что я прибыл.

— ‎Все так плохо? — я прямо чувствовала, как обнимашки ослабевают. От меня медленно и как бы между прочим отстранялись, а я зачем-то продолжала хвататься за его рубашку.