Дэнилидиса - непутёвый герой - Жмыхов Денис Валерьевич (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Весь путь по легендарному Хутору мы проделали в молчании, и не столько из-за кузнечного шума, который не так уж и мешал, сколько из-за постоянно бросаемых в нашу сторону косых взглядов, из-за чего желание, убраться отсюда поскорее, было ощущаемо физически - всеми пупырышками на коже.
На выезде нас приостановил воин с таким же прямоугольником выделанной телячьей кожи в руках, придирчиво осмотрел, сверяясь с записями, и дал отмашку бдительной страже выпустить нас на волю.
Вновь увядающие рощи сменялись умытыми пожухлыми полями, а дорога то ныряла в низины, то взбиралась по склонам холмов. Мы ехали в уставшем молчании, успев обсудить и нагловатых, подчеркнуто-независимых ибсонцев, и тюфяка Итруса, я смог выяснить у Лангедока, что это за Гардэс такой, чьим именем он своеобразно благословил встретившего нас воина в полумаске. Гардэс, оказывается, это некий соборный дух благородного, честного, справедливого воина, этакий эквивалент святого Георгия. Раньше, много сотен лет назад, Гардэс был богом войны, и ему было посвящено много храмов и культов, однако, с приходом Единой Веры и культа Единого Творца, Гардэс плавно трансформировался в доброго, но справедливого святого со всеми возможными положительными качествами, какие только могут быть у небесного воина.
Также успели мы обсудить и мои быстро зажившие руки, причем, к моему тихому разочарованию, спутников это удивило мало, они уже всё, что со мной случалось чудесного, списывали на проявление силы Перстня, а на мои попытки узнать что-то поподробнее об этом артефакте, лишь пожимали плечами и отвечали что-то вроде: "Сам не знаю, но по слухам....".
Слухи были довольно разнообразные и противоречивые, из них я узнал, что вполне возможно, с помощью Перстня, я могу летать, жить под водой, проходить сквозь огонь, излечивать раны, подчинять своей воле, обладать всесокрушимой силой или же смогу жить только ночью, стать бесплотным духом, перемещаться на дальние расстояния со скоростью мысли, слышать шепот эльфа на другом конце мира.... И т.д., и т.п.
А по одной из версий, так я вообще превращусь в рогатого демона и смогу бросить вызов и Единому Творцу, и всем Древним Богам, только с печальным для меня финалом.
Немного поразмыслив, я пришел к единственно правильному решению - плюнуть на всё и будь, что будет.
Выехав на простор, мы подстегнули коней, выжимая из них всё, чтобы к позднему вечеру достигнуть Вышинска и не ночевать в продуваемых осенними ветрами полях, тем более что, по словам путников, впереди на много километров до самого пункта назначения не было ни единой рощицы, либо какого-нибудь холма, или захудалой деревеньки. Мы скакали по привольным просторам, плоской, как стол Изиморской равнине, чьи границы терялись в стылой дымке, и нельзя было избавиться от ощущения, что мы - это мелкие букашки, которых высыпали на лабораторное стеклышко и с научным любопытством изучают в микроскоп.
И вот, когда заляпанное грязными кляксами туч и облаков небо от горизонта и до горизонта окрасилось в лилово-фиолетовый цвет, мы, наконец-то, выехали к беспорядочно разбросанному пригороду Вышинска.
Глава 13.
Я проснулся от надоедливого солнечного лучика, который настырно атаковал мои набрякшие зажмуренные веки. В приоткрытое окно врывался запах мокрого сена и гул просыпающегося города. Вышинск был много больше Порубежска, более многочисленнее по населению и разнообразнее по его составу. Здешние улицы были вымощены камнем и привлекали и отталкивали одновременно своей нелогичной запутанностью с глухими тупиками, темными закоулками, тихими двориками, анфиладами переходов....
Мы въехали в Вышинск вчера поздним вечером, когда при свете факелов менялась стража. Ворота были открыты, нас, ни о чем не спрашивая, пропустили внутрь, стоило лишь оплатить пошлину за въезд. Проплутав с полчаса по темным улочкам, мы наткнулись на небольшую, но довольно уютную, чистенькую гостиницу, куда и заселились, поручив наших верных лошадок исполнительной прислуге, а сами, не сговариваясь, разошлись по комнатам. Не знаю, как остальные, а я, едва успев раздеться, рухнул в мягкую кровать и забылся крепким сном без сновидений.
И вот сейчас я пытался избавиться от назойливого и беспардонного солнечного лучика, пытаясь всё крепче зажмурить глаза, так как шевелиться было страшно лень. Промаявшись так какое-то время, я ощутил, что сон испарился безвозвратно, пытаться вернуть его бессмысленно. Выползание из сладкого плена теплых мягких перин сопровождалось жалобными стонами и покряхтыванием. Через четверть часа титанических усилий мне всё же удалось кое-как одеться и привести свой растрепанный облик в порядок, после чего я спустился вниз.
В этой гостинице таверна располагалась не сразу же при входе, а в другом крыле здания за массивной деревянной дверью с вычурной резьбой. Вопреки моим ожиданиям, таверна пустовала, и я оказался первым за сегодня посетителем. Одновременно гордясь и удивляясь своему столь раннему подъему, я занял средних размеров круглый столик у окошка, сев лицом к входу, чтобы иметь возможность наблюдать входящих.
- Что изволите? - Прозвучал над самым ухом вежливый вкрадчивый голос.
Словно из воздуха по правую руку материализовался человек средних лет с редеющими волосами средней длины и угодливым выражением лица.
- Что-нибудь вкусное и горячее. - С видом знатока ответил я, вальяжно откидываясь на спинку стула, пытаясь заглушить голодное урчание несчастного желудка.
- Сей миг всё будет исполнено. - Горячо убедил меня угодливый человек и тут же вежливо поинтересовался: - Вы же остановились у нас вчера ночью, не так ли?
- Вы правы. - Так же вежливо, но немного снисходительно проговорил я, сопровождая свой ответ важным кивком.
- Тогда вы можете заказать в свою комнату бадью с горячей водой и моющими средствами, дабы омыть себя и освежить своё тело после дальней дороги. - Сказал угодливый человек, склоняя голову в почтительном полупоклоне. - Также мы предоставляем различные масла и травы для омовения, для укрепления бодрости духа.
- Конечно! - Воскликнул я. - Это как раз то, что мне просто необходимо!
- Тогда сей миг. - Учтиво повторил он свою присказку и исчез за двустворчатой дверью в противоположной от окна стене.
Я с наслаждением потянулся, предвкушая сытный завтрак и горячую ванну, и с блаженной улыбкой слабоумного уставился в закрытый мутным стеклом оконный проем. Снаружи набирало силу раннее утро, небо всё больше светлело, освобождаясь от оков сна и сбрасывая с себя мохнатое одеяло облаков. Улицы города оживали, негромко переговариваясь между собой скрипом телег, глухими разговорами добросовестных трудяг либо ночных гуляк, женским смехом прогуливающихся пар. Ранние пташки, пока еще относительно тепло, всё смелее перечирикивались, делясь последними новостями....
- Идрить меня топорищем! Илидис! - Была прервана моя идиллия грубым гномьим ревом. - Вот ты где!
Дружески-бесцеремонный Гримир с шумом ввалился в таверну, и, прогрохотав по помытым доскам пола подкованными сапожищами, рухнул в жалобно скрипнувший стул - по правую руку от меня.
- Чевой-то тебе неймется седня? - С неподдельным изумлением воззрился он на меня. - Подскочил ни свет, ни заря.
- Да сам не знаю. - Буркнул я, огорченный таким резким обломом кайфа созерцания. - Пожрать, наверно, захотел.
- И то верно. - Одобрительно треснул меня по плечу пудовым кулачищем гиперобщительный гном.
Не успел он договорить фразу, как подле него материализовался всё тот же учтиво-предупредительный человек.
- Что изволите? - Заучено-вежливо поинтересовался он, слегка наклоняясь к широконосому бородатому лицу.
- Чаво- чаво. - Задорно проговорил Гримир. - Насытиться до отвала! Вот чаво! Подавай-ка мяса поболе, щас еще подойдут. Еды, там, разной. И пива не забудь! Да побольше! Надеюсь, пиво-то хоть не разбавленное? - С прищуром и угрозой в голосе спросил гном.
