Что скрывает море… (СИ) - Чуб Елена Петровна (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
— Садись уже. — Беззастенчиво перейдя на фамильярный тон, указала своему нежданному пациенту, на стоящую возле стены лавку, куда он с явным облегчением на лице и поспешил опуститься.
— Спасибо. — Еле слышно и стараясь смотреть в другую от меня сторону, нехотя пробурчал парень. Хм! Больно нужно мне его спасибо, можно подумать, что мне от этого легче стало. Я же даже не сильно-то и представляю, что именно делать нужно. Хорошо, что островитянин совершенно правильно понял мою нерешительность и предложил, для начала, помочь снять с него рубашку. Шутник. Да ее проще просто по швам разрезать. Все равно уже порезана, да и кровью так сильно заляпана, что отстирать ее будет довольно проблематично.
— Дядя, — дернув меня за рукав и тем самым привлекая к себе мое внимание, уже вернувшаяся девочка протянула мне довольно внушительную бадейку. — Такая подойдет?
Так! Не поняла? «Дядя» — это она ко мне так обращается? Только я собралась высказаться по этому поводу, как меня опередил мой, слегка смущенный пациент.
— Виллия. Это не дядя, а скорее — тетя. Правда, я сам не знаю, как ее зовут…
— Лайя меня зовут. — Сообщила, недоверчиво разглядывающей меня девочке и потребовала у нее принести ножик, чтобы быстрее избавить парня от рубашки.
— Резать не дам! У него кроме этой, всего только две штуки осталось. — Возмущенно заявило мне это непосредственное дитя, и категорично добавила: — Снимайте так.
О Боги, какой прижимистый ребенок. Интересно, а девчонка хотя бы представляет, как можно снять с ее братца рубашку, что бы при этом, не потревожить раненую руку? Выжидающе смотрю на владельца предмета одежды, из-за которого этот спор завязался, и в ответ получаю только упрямый, слегка смущенный, но при этом еще и сердитый взгляд. Значит так? Двое против меня одной? Хорошо-о-о-о-о! Подхожу к парню поближе и заставляю поднять руки вверх, что он и делает с крайне недовольным выражением на лице. А ну и что! Я тоже не сильно всем происходящим довольна, что и демонстрирую, схватившись обеими руками за бока рубашки и быстрым рывком, дергая ее вверх. Н-да. Наверное, для начала все-таки лучше бы было размочить уже подсохшую на ране кровь, которая крепко приклеила ткань к порезу. Карэлт даже позеленел как-то весь, зашипел и на меня ТАК посмотрел, что я бегом кинулась разбавлять холодной водой уже вылитый Виллией в бадью кипяток. Осторожно вымыв опять начавшую сильно кровоточить рану, стараясь не обращать внимания на приглушенные стоны напряженно следящего за мной парня, я в конце залила ее притянутой девочкой травяной настойкой, судя по мерзкому запаху, с явным содержанием крепкого алкоголя. Лаант так резко дернулся от меня в сторону, что я, державшая на весу его раненую руку, потеряла равновесие и упала прямо ему на грудь. Лежу. Молчим. Непонятно чего ждем. Не знаю как он, а лично я решила глаза его странные вблизи рассмотреть, раз уж представилась такая неожиданно удобная возможность. Да-а-а, красивый цвет, ярко-бирюзовый ближе к зрачку, с темно-синим ободком по краю радужки. Я тоже себе такие же хочу. С моим оттенком волос смотрелось бы просто сногсшибательно. Да и у него они с остальными чертами лица очень неплохо гармонируют. Красавчик! Загорелая кожа, почти черные брови, широкие скулы и красиво очерченный рот с чуть пухловатыми губами, на которых я, отчего-то, задержалась взглядом дольше всего. И это не укрылось от внимания их владельца, который, смущенно покраснев, невредимой рукой попытался отодвинуть меня от себя в сторону.
— А что это вы тут делаете? — Поинтересовался за моей спиной любопытный голосок одной маленькой и чересчур шустрой личности. Вскочила я моментально. А и вправду, чего это я творю? Можно подумать, что парней красивых раньше никогда не видела и уже сама на них кидаюсь. Бррр! Ни за что! Малышка, переведя взгляд с моей смущенно-сердитой физиономии, на просто — смущенную, брата, и не дождавшись ни от одного из нас ответа, обиженно фыркнула: — Ну и ладно! Я, вообще-то, уже рубашку чистую принесла, а Вы Лаанта еще даже и не перевязали.
Да, еще не перевязала… значит, сейчас перевяжу. Правда еще вот интересно как оно все получится? Сосредоточившись на руке, на удивление для себя самой, сделала перевязку быстро и аккуратно, даже загордившись немного. Потом помогла натянуть на парня принесенную девочкой рубашку, которая оказалась ничем не лучше предыдущей, а почти такой же — сшитой из дешевого грубого полотна и к тому же довольно поношенная. Да, видимо, с деньгами в этой семье, действительно напряженное положение, раз даже за ТАКУЮ одежду так сильно переживают…
— Лаант, ты знаешь, а она ничего так, симпатичная. — Не поняла? Оборачиваюсь и вижу сидящую за столом малышку, которая положив подбородок на сложенные на столе руки, с интересом меня рассматривает.
— Давай, ты не будешь ее продавать, а лучше себе оставим… Я даже без платья нового обойдусь, которое ты мне купить обещал.
— Что-о-о-о-о?! — Сказать, что я возмутилась — это не сказать ничего. Меня продавать собрались? Это, на каком таком основании?
— Виллия, мы не можем ее продать. Лайя — не наша рабыня.
— А чья?
— Ничья! — Рявкнула я на продолжающего и дальше невозмутимо разглядывать меня наглого ребенка.
— Не может такого быть. — Непререкаемым тоном заявила мне эта несносная девчонка. — Ты не карэлта, значит, не можешь быть не рабыней, да к тому же еще и «ничьей…»
— Могу!
— Нет, не можешь!
— А я сказала… — Не можешь! — Да я тебя сейчас…
— Замолчите обе! Немедленно! — Доведенный нашими воплями до состояния тихого бешенства карэлт указал своей сестре на дверь из кухни и потребовал немедленно удалиться. Я почему-то уже и не сильно удивилась, когда эта мелкая нахалка, проигнорировав приказ брата, даже не соизволила к нему повернуться. Еще раз внимательно рассмотрев меня с головы до ног, девочка решила вывести меня из себя окончательно.
— Слушай, Лаант, а раз она ничья, то давай тогда ты на ней женишься?
— Что?! — Гаркнули мы уже одновременно с ее братом и оба ошарашено уставились на это невозможное дитятко.
— А что? Из-за того, что ты нечистокровный, ни одна из этих напыщенных карэлт замуж за тебя никогда не выйдет, так и останешься один. Не смогу же я вечно за тобой присматривать. А эта тетенька тоже вряд ли сможет удачно замуж выйти с таким странным цветом волос как у нее… — Нет, это уже чересчур! Мало мне моя сестра четвероюродная нервов попортила, так теперь еще и эта, совершенно чужая малолетка, будет меня тем же самым, что и «разлюбезная» эльфийская родственница попрекать.
— На себя посмотри! И на свои волосы! — Указала я пальцем на ее разлохмаченную темно-каштановую шевелюру. — Что-то ни ты, ни твой брат на местных не слишком-то и похожи. Может быть, вы тогда тоже чьи-то рабы?
— Это тебя не касается… — Предупреждающий сердитый взгляд, который сопровождал эти резкие слова парня, не произвел на меня ни малейшего впечатления. Ой, какие мы грозные… Пускай на сестру свою, чересчур говорливую, так смотрит и то, сомнительно мне, что на нее это подействует. Я оказалась права… не подействовало, поскольку Виллия сразу же решила доходчиво прояснить для меня кое-какие, довольно интересные моменты своего происхождения:
— А не похожи потому, что мы с братом самые настоящие полукровки. На одну половину карэлты, а на вторую — люди, — и высказано это мне было с таким бесшабашным пренебрежением, что сразу же становилось понятным, что непосредственное дитя не очень сильно переживает по этому поводу. В отличие от ее братца, для которого это обстоятельство, судя по всему, было довольно больным вопросом. Стараясь смотреть в совершенно другую от меня сторону, полукарэлт напряженным тоном поинтересовался: — Как ты думаешь, почему никто из островитян не предложил мне помощь, когда мы сюда добирались? — И не успела я хоть что-нибудь ответить на этот вопрос, как Лаант, сам же меня и опередил: — Именно потому, что я всего лишь презренный смесок, получившийся от предосудительной связи высокопоставленного лаэрта и его человеческой наложницы. Мне с сестрой еще очень сильно повезло в том, что наш отец не захотел видеть нас рабами и признал своими внебрачными детьми, что дало нам, по крайней мере, свободу.
