Иван-Царевич и С.Волк - Багдерина Светлана Анатольевна (книга читать онлайн бесплатно без регистрации TXT) 📗
– Кто это? – украдкой спросил Серый.
– Я думаю, Кардинал Маджента – ну, помнишь, когда границу переезжали, мы их историю вспоминали? Интересно, что он может ему говорить? Не нравится мне все это...
– И мне тоже. Слишком легко все прошло. А говорит он ему, чтобы тот не давал окончательного ответа, пока не получит известий об исходе сражения.
– Ну и слух у тебя...
– И слух тоже.
– Серый, ты молодец, только можно я выскажу пожелание, пока не забыл? Хотя, такое не забывается.
– Валяй, – милостиво согласился князь.
– В следующий раз, когда будешь говорить про... ну, про немцената и харезматичного финтралопа... ты меня заранее предупреждай, пожалуйста, ладно? А то ведь тут действительно заикой остаться можно...
– Я должен больше читать?
– Или наоборот, меньше. Третьего лучше не надо.
Припекало июньское солнышко. Теплую кожистую листву дуба нехотя шевелил слабый ветерок. Внизу, под холмом, на сколько хватало глаз, во все стороны простирались поля – зеленая равнина. И петляла-вилась дорога.
На дубу сидел Серый и от скуки свистел. Иногда он слезал и останавливал проезжих и прохожих, чтобы узнать у них новости с линии фронта. А заодно помочь им расстаться с продуктами, если таковые случайно оказывались при них.
Скучно же ему было потому, что сидел он тут уже третий день, а прохожих и даже проезжих, по сравнению с первым днем, почему-то стало гораздо меньше. Может, сказывалась всеобщая международная напряженность. А, может, добрая (или недобрая) слава Волка слишком быстро разбежалась по окрестностям.
Как он и ожидал, проклятый кардинал уговорил короля подождать, пока не будут получены известия об исходе сражения с шантоньцами – ведь в случае победы необходимость срочно собирать новое войско отпадала, и Вондерланду можно было не продавать жар-птицу. Конечно, если бы Иван не был таким щепетильным и омерзительно честным, можно было бы уже давно как-нибудь ночью пробраться во дворец и свистнуть это чудо природы. Конечно, выбраться потом с ней из города было бы сложно, но не невозможно, и дней через двадцать героический царевич взирал бы свысока на своих менее удачливых братовьев, но...
На горизонте наконец-то показалось пыльное облако. А не слишком ли оно быстро движется для какой-нибудь груженой телеги? А не тот ли это, кого мы ждем? А не надо ли нам начать собираться?
Волк быстро натянул длинную кольчугу, черные сапоги с заклепками, нахлобучил блестящий в некоторых местах шлем, перекинул через плечо перевязь с коротким мечом – и стал неотличим от первого встречного городского стражника. Оставшаяся после похода к королю половина дня была не напрасно потрачена на раскопки в лавках старьевщиков по всему городу.
Разбойник оглядел себя с ног до головы в маленькое круглое зеркальце и самодовольно ухмыльнулся. Хорош. Теперь – вперед.
– Именем короля я приказываю тебе остановиться!
Серый постарался, чтобы его было видно и слышно издалека. Он не хотел несчастных случаев в самый неподходящий момент. Гонец – если это был он – должен был еще сказать, чья армия заняла первое место.
Всадник поднял коня на дыбы, яростно выругался, но остановился.
– Ты – из армии Айса? – кинулся к нему Волк.
– Нет, из бардака на Красной!
– Кто победил?
– Мы, черт тебя раздери! Неужели эти жабьи дети шантоньцы! – и он гордо двинул могучим кулаком себя в грудь. Зазвенели медали.
Разбойник мысленно вздохнул. Самые худшие его опасения оправдывались. И бравого вояку было жалко. Почему-то и вдруг. Видать, общение с гуманитарием Иваном (или гуманистом? или гуманоидом? каких ведь только словей не нахватаешься от интеллигенции, вот уж действительно – с кем поведешься...) влияло на него не лучшим образом... Но времени на удивление не было. Он привык действовать, как Бог на душу положит, и идти поперек этого правила не собирался и сейчас.
– Как тебя зовут? – с подозрительным прищуром он сделал вид, что внимательно вглядывается в лицо гонца.
– Капрал Шрам!
– А не был ли ты в известном заведении на Красной перед выходом полка в поход? – пустил пробный шар Серый.
– В "Черной Лилии"? Был, приходил к Кокетте, как всегда – непонимающе сдвинул брови капрал. – Слушай, а какое твое собачье дело?
– Ага! Я так и знал! Десять золотых крон – мои! Хо-хо!
– Что за чушь ты несешь, крыса тыловая?
Капрал не понял, каким образом он вдруг очутился на земле, и откуда на груди у него, с обнаженным клинком у глотки, оказался нахальный молокосос-стражник.
Из какой-то подслушанной где-то и когда-то ученой беседы Серый почерпнул, что если человеку нажать на горле острым лезвием все равно чего в определенной зоне, то он резко теряет всякую сообразительность и способность к логическому мышлению. Сумели ли в конце концов умные люди дать на это хоть сколько-нибудь удовлетворительное объяснение, он не помнил, но от данного феномена зависела сейчас жизнь злополучного Шрама.
– За твою голову майор Мур объявил награду в десять золотых! Это ты убил Кокетту из "Черной Лилии"! – выкрикнул Серый и чуть-чуть надавил.
– Я никогда никого не убивал! – совершенно искренне прохрипел вояка.
"Ага, правильная зона!" – тихо порадовался Волк.
– Тебя там видели!
– Я не виноват!
– Все улики против!
– Клянусь тебе, я не убивал!
– Я тебе не верю.
– Чем угодно поклянусь – меня даже рядом там не было!
– Майор Мур обещал...
– Я сам дам тебе десять золотых! Отпусти меня!
– Есть свидетели.
– Двенадцать! Это все, что у меня с собой есть!
– Хм, а может, ты и не врешь... Но если ты вернешься в город, тебя задержит первый же...
– Я не вернусь в город!
– Ну, хорошо. Снимай доспехи, давай деньги и дуй отсюда. Пока я добрый.
Задумчиво поглядев вслед удирающему со всех ног капралу, Серый уронил кирасу, поножи и наручи на дорогу, пару минут попрыгал на них, попытался разрубить шлем мечом – не получилось. Все равно довольный результатом, он быстро облачился во все это, порезал в нескольких местах рубаху и штаны, бросил в лицо несколько горстей пыли. Под дубом, в сумке, у него оставалось еще немного томатного соуса – в ход пошел и он. Закончив переодевание и макияж, Волк снова заглянул в зеркальце.
Из маленького кружка посеребренного с одной стороны стекла на него глянуло изможденное, покрытое коркой грязи, пыли и засохшей крови, лицо воина, узнавшего недавно и не понаслышке, что такое поражение, унижение и смерть.
– Гут, – удовлетворенно кивнул он сам себе, состроил скорбно-мужественную рожу зеркалу и подозвал коня.
Его харезматичное величество Шарлемань Семнадцатый прогуливались по саду, любуясь жар-птицей в лучах заходящего солнца, когда из-под куста папайи, раздавив ананас, несмело выступил капитан городского гарнизона. Его испуганный бледный вид говорил яснее всяких слов о том, что случилось то, для доклада которого королю предполагаемые вестники тянут спички, и что этот гонец вытянул короткую.
Все благодушие, если оно когда-либо и посещало Шарлеманя, улетучилось с пшиком, как Снегурочка над костром.
– Ну, что опять случилось? – задал он ненужный вопрос.
– Прибыл солдат из войска Айса, ваше величество, – выдавил из сухого шершавого горла капитан.
– Ну, и? – цвет лица короля медленно побагровел.
– Они сражались, как ль...
Тяжелый, как плита фамильного склепа, взгляд монарха парализовал речевые навыки офицера.
– Ну, и? – недобро повторил король.
– Полный разгром, – пискнул посланник и зажмурился, моля всемогущего Памфамира-Памфалона только об одной милости – провалиться сквозь землю прежде, чем разразится над его головой (и головами еще многих и многих, в то время как тела их будут находиться неподалеку) монархическая гроза.
