Правда - Пратчетт Терри Дэвид Джон (читать бесплатно полные книги .txt) 📗
Он припомнил беседы за столом. «Они» не позволят «им» печатать в газете неправду, верно?
Вильям никогда не интересовался политикой. Чтобы решить, кто такие «они», ему пришлось поднапрячь извилины, которыми он давно не пользовался. В основном, память.
– А еще мы можем нанять больше людей, чтобы они искали для нас новости, – продолжала Сахарисса. – И кстати, как насчет новостей из других городов? Псевдополис и Квирм? Нам просто нужно побеседовать с пассажирами прибывающих дилижансов…
– А гномам будет интересно узнать, что творится в Убервальде и Копперхеде, – поддержал ее Доброгор, почесывая бороду.
– Дилижанс оттуда едет сюда почти неделю! – запротестовал Вильям.
– Ну и что? Все равно это новости.
– А семафоры мы не сможем использовать? – спросила Сахарисса.
– Семафорные сообщения? Ты с ума сошла? – возмутился Вильям. – Это слишком дорого!
– И что с того? Кажется, минуту назад ты волновался, что у нас слишком много денег!
Полыхнула яркая вспышка. Вильям резко обернулся.
В дверях стояло… нечто. Это был треножник. За треножником виднелась пара худых ног, в черных брюках и черных ботинках, а на треножник был водружен большой черный ящик. Из-за ящика была протянута вперед тоже облаченная в черное рука, сжимавшая что-то вроде небольшой рукоятки, рукоятка дымилась.
– Отлишно, – раздался голос из-за ящика, – сфет так удачно плестел на шлеме гнома, что я не удершался. Фы искали иконографиста? Меня зофут Отто Фскрик {38} .
– О. Да? – первой опомнилась Сахарисса. – А вы хороший иконографист?
– Я просто фолшебник ф темной комнате. Фсе фремя экспериментирую, – ответил Отто Фскрик. – У меня есть сопственное оборудофание, мастерстфо и позитифный настрой!
– Сахарисса, – прошипел Вильям.
– Ну, для начала мы можем предложить вам доллар в день…
– Сахарисса!
– Да? Что?
– Он вампир!
– Я толшен фосрасить! – заявил невидимый за ящиком Отто. – Почему-то считается, что кашдый, у кого уберфальдский акцент, опязательно фампир! В Уберфальде много тысяч людей, которые не фампиры!
Вильям неопределенно взмахнул рукой, старясь сгладить неловкость.
– Ну хорошо, я извиняюсь, но…
– Я-то фампир, так уж фышло, – продолжил Отто. – Но если пы я сказал: «Прывет, мой дарагой, как дела, слюшай, да», что пы фы тогда подумали, а?
– Мы были бы очарованы, – ответил Вильям.
– Ф любом случае, ф фашем объяфлении было сказано «факансия», и я решил, что фы протиф дискриминации, – сказал Отто. – А еще, у меня есть фот что…
Вверх поднялась тонкая рука с бледной кожей, под которой просвечивали вены, сжимавшая маленькую черную ленточку.
– О? Вы подписали клятву {39} ? – спросила Сахарисса.
– Та, на фстрече ф конференц-зале ф Забойном переулке, – с торжеством подтвердил Отто. – Я хожу туда кашдую неделю, мы много поем песен, пьем чай, едим пулочки и федем фысоконрафственные песеды о закреплении позитифных рефлексоф, посфоляющих фыполнять наши строгие прафила и дершаться подальше от шидкостей челофеческого тела. Я польше не тупой сосун!
– Что думаете, мистер Доброгор? – спросил Вильям.
Доброгор почесал нос.
– Тебе решать, – сказал он. – Если он попытается напасть на моих ребят, долго будет потом свои ноги искать. А что за клятва?
– Это Убервальдское Движение за Трезвость, – объяснила Сахарисса. – Вампиры подписывают клятву и отрекаются от человеческой крови…
Отто вздрогнул.
– Мы предпошитаем гофорить: «слофо на букву ка», – сказал он.
– …от слова на букву ка, – поправилась Сахарисса. – Сейчас это Движение набирает популярность. Они знают, что это их единственный шанс.
– Ну… ладно, – неохотно согласился Вильям. Ему самому вампиры не очень-то нравились, но после такой эмоциональной беседы отказать соискателю было все равно что пнуть щенка. – Как вы относитесь к тому, чтобы разместить свое оборудование в подвале?
– Ф подфале? – переспросил Отто. – Фысокий класс!
«Вначале пришли гномы», – думал Вильям, возвращаясь к своему столу. Их частенько оскорбляли из-за их старательности и невысокого роста, но гномы трудились, не поднимая головы [4] и преуспели. Потом пришли тролли, и с ними обходились немного лучше, потому что люди не так уж часто кидают камни в созданий семь футов ростом, вполне способных кинуть камень в ответ. Потом, как чертики из табакерки, появились зомби. Под дверь просочились один или два оборотня. Карлики интегрировались в общество очень быстро, несмотря на неудачный старт, потому что они были сильными, а если их задеть – даже более опасными, чем тролли; тролль, по крайней мере, не мог забраться к вам в штанину и подняться вверх по ноге. В итоге осталось не так уж много существ, живущих отдельно от людей.
Вампиры влиться в общество не могли. Они вообще общество не любили, даже общество себе подобных, они не думали о себе как о виде, они были неприятно-странными и они – вот уж чертовски верно! – не открывали лавок с традиционной для своего вида едой.
Так что в конце концов у некоторого количества самых сообразительных кровососов зародилась мысль, что люди примут их только в одном случае – если вампиры перестанут быть вампирами. Это была высокая цена за социальную приемлемость, но не слишком высокая, если сравнить ее с отсечением головы и развеиванием пепла над рекой. Жизнь на кровяной кол басе оказалась предпочтительнее смерти на осиновом колу.
– Э, в любом случае, нам хотелось бы видеть, кого мы нанимаем, – сказал Вильям.
Отто медленно и осторожно вышел из-за ящика. Он был худым, бледным, и носил овальные черные очки. Он все еще сжимал в руке черную ленточку, как талисман, которым она по сути и являлась, в той или иной степени.
– Все в порядке, мы вас не укусим, – успокоила его Сахарисса.
– Надеюсь, это будет взаимно, а? – проворчал Доброгор.
– Это безвкусное замечание, мистер Доброгор, – укорила его Сахарисса.
– Как и я сам, – ответил гном, возвращаясь к каменному столу. – Просто хочу, чтобы все были в курсе моего мнения на этот счет.
