Время прибытия - Леженда Валентин (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
Через десять минут он вроде немного успокоился и, переведя дух, превратился в стройную длинноногую блондинку с ментоловой сигаретой в зубах.
— Вот же, уроды, — с чувством сказала девушка и, мелькая точеными ножками в высоких ботфортах, направилась к ближайшей арке, где уже дрались из-за рыбьего скелета встающие раньше всех мусорные коты.
ЛИРИЧЕСКОЕ ДОПОЛНЕНИЕ № 2
Вернувшись в деревню после успешно завершенного дела, Бисквит Иванович с неудовольствием отметил, что крыша его избушки немного перекосилась, а на чердаке поселились жуликоватые вороны, насланные на народного целителя, судя по всему, его злостным столичным конкурентом Аланом Чуваком.
В общем, дел дома было невпроворот.
И вот как раз в разгар генеральной уборки к Бисквиту Ивановичу явился участковый Петро Сало, хотя и из хохлятского рода, но мужик хороший.
Достав из-за пазухи бутыль мутного первача, Петро, рассказал народному целителю о страшных событиях, потрясших Малые Утюги буквально после отбытия Бисквита Ивановича. Мол, в деревне сексуальный маньяк объявился, который в течение целого дня ухитрился сделать почти одновременно в нескольких противоположных концах деревни до восьми изнасилований, расхождение во времени между которыми не превышало шести минут. В итоге следствие установило, что насильник совершал свое гнусное действо на мотоцикле.
— И главное что, — жаловался народному целителю участковый, — девки-то многие довольны остались, говорят, что он любовник, мол, ого-го, к тому же Митяя красавца-тракториста нашего напоминает, хотя он и в маске, и потому пострадавшие показания неохотно дают. А у Митяя алиби по всем случаям, он трактор в это время чинил.
— Так, — Бисквит Иванович немного хлебнул из стакана самогона. Поморщился. Закусил соленым огурчиком.
— Но вот со старушкой у него одной накладка вышла, — продолжил милиционер, — вредная оказалась старушка, пошла и на него заяву накатала, так, мол, так, в лесу к ней на мотоцикле подлетел и девственности лишил, короче, мы тогда расследование и начали.
— А старушка та, случайно, не старой-то девкой Марьей Филипповной будет? — с подозрением спросил народный целитель, наливая по-новой.
— Она самая, — подтвердил участковый, — вредная карга.
— Что ж он без разбора на женщин-то бросается? — удивился Бисквит Иванович.
— Так ведь маньяк он, — в свою очередь удивился милиционер, — псих, значит.
Народный целитель задумался, прикидывая в уме, сколько он трактористу таблеток биагры выписал и сразу же успокоился, налив себе с участковым по третьей стопке.
— Не беспокойся, Петро, думаю, скоро эти ужасные случаи закончатся.
— Да откуда ты знаешь, Иваныч, ей-богу, чай и впрямь Белый колдун, — испугался милиционер, осенив себя крестом, — с нечистой силой небось водишься.
— Вожусь, — подтвердил народный целитель, мечтательно вспоминая родные звезды…
ЭПИЛОГ
— Вот это, блин, да, — Воротилов восхищенно заглядывал в овальный иллюминатор, за которым была лишь пронизанная миллиардами иголок звезд чернота, — ни тебе ментов, ни налоговой — благодать.
— В натуре, братан, — согласился с ним Степановский, откупоривая очередную бутылку шампанского, — не жизнь у нас будет, а малина. Вот высадимся на ближайшей планетке, шороху там как наведем, я сразу все рынки под себя возьму.
— Угу, — кивнул Сан Саныч, — ты смотри только, блин, не забывай о моих 60%.
Степановский вздрогнул, и его правая щека нервно задергалась.
— Свой долг я помню, — хрипло ответил он, — и сполна тебе его заплачу, как обещал.
В углу рубки по-прежнему храпел связанный Убийвовк, а рядом с ним за небольшим, вырастающим из пола корабля по мысленному приказу столиком, резались в подкидного братья Крючки.
Растрепанный профессор с совершенно безумным видом колдовал над бортовым компьютером звездолета, прокладывая дальнейший курс.
— Так какая планета вам нужна, Сан Саныч? — спросил он пялящегося в иллюминатор авторитета.
— Да что б пожарче была, — отозвался Воротилов, — климат желательно как на Карибах или Гавайях, на худой конец.
— И чтобы рынки были, — вставил Степановский, выстрелив пробкой из шампанского в храпящего Бориса Богдановича, — большие рынки и без чурок всяких там и узкоглазых.
Профессор кивнул.
— Ну, а с правлением вам каким: монархия, республика или президентская демократия? Братки на время задумались.
— Давай демократию, — наконец решил Воротилов, — и желательно, чтобы президент был придурок, типа этого, предпоследнего нашего.
— И чтобы бабла побольше, — снова влез Степановский, — валюты всякой крутилось.
— Сделаем, — ответил профессор, — как раз есть одна такая планетка, совсем рядом. То, что вам нужно.
— Ну так, — усмехнулся Сан Саныч, — летим к ней. — И снова посмотрев в иллюминатор, добавил: — Ну, блин, красота. У меня когда-то пиджачок такой был, с платиновыми блестками.
— Круто, — согласился Степановский, — за сколько брал?
— Господа, господа, потише, — профессор, склонившись над пультом, вглядывался в датчики каких-то приборов, — вы мешаете мне сосредоточиться.
Ровно через час космический корабль замедлил свой ход, и его двигатель стал гудеть значительно меньше.
— Что, профессор, уже прилетели? — радостно спросил Воротилов, присоединившись к играющим в карты братьям Крючкам, которые сразу же стали катастрофически проигрывать.
— Эх, карта пошла, — с восхищением сказал авторитет.
— Уже практически прибыли, — отозвался Сумасбродов, — сейчас я программирую бортовой компьютер для предстоящей посадки.
— Что ж, пойду предупрежу братву, — сообщил присутствующим мающийся от безделья Степановский.
Само по себе торможение и выход на орбиту чужого мира заняли около получаса. После чего корабль наконец плавно вошел в плотные слои атмосферы не подозревающей о готовящейся на нее экспансии несчастной планеты.
Посадка в общем-то прошла без неприятных эксцессов, и вот, наконец настал кульминационный момент сего короткого но, несомненно, исторического межзвездного перелета.
Профессор, вытерев взмокший от напряжения последних часов лоб, покинул капитанский мостик, предложив браткам отправиться на экскурсию в осчастливленный их прибытием мир.
Короче, открыли люк, опустили трап и…
С самой своей первой минуты, проведенной под фиолетовым небом чужого мира, Сан Саныч Воротилов почувствовал некий подвох, начав кровожадно поглядывать на невозмутимого профессора.
Да, воздух был нормальным, как на Земле, притяжение, куда ни шло, свет.
Но ландшафт!
Слева — серая бескрайняя равнина, справа — какой-то непонятный лиственно-тропический лес.
— Ну и где, блин, радостно встречающие нас местные жители? — раздраженно осведомился у профессора авторитет. — Я что-то не понял?
Словно в ответ на этот вопрос кусты на границе леса сильно затряслись, послышались чьи-то громкие голоса.
Братья Крючки, Марк Степановский и Сан Саныч Воротилов растерянно переглянулись, а из расступившихся прямо перед ними кустов вылез неизменно жующий жвачку Эус со здоровой шипастой дубиной на плече.
— Ну, блин, не ждали, — расплылся в улыбке вожак марсиан, — нет, братва, вы только посмотрите на этих мудаков, они, наверное, решили, что в Эдем прилетели.
Громовой хохот вышедших из кустов пришельцев был не столько неприятен, сколько обиден. Земные братки стремительно обернулись к стоящему в отдалении профессору, и лица их, мягко говоря, можно было назвать перекошенными.
— Ты, ты, ты… — начал было Воротилов, но слов выразить всю свою ярость ему почему-то не хватило.
В руках профессор держал достаточно зловещего вида излучатель, которым он несколько ненавязчиво поигрывал.
— Мое почтение, позвольте представиться, — ухмыляющийся ученый дурашливо поклонился, — Эдмон Сумасбродов, третий офицер тайной космической полиции к вашим услугам.
