Операция "Толкинит", или Особенности национальной контрразведки (СИ) - Багдерина Светлана Анатольевна (книга бесплатный формат TXT) 📗

— Вы его извините, дядечка! Он этим утром не в себе!

— А-а… — понимающе кивнул мужичок. — Я, когда с похмары на работу тащусь, тоже такой бываю.

— Потому что оттуда до работы очень далеко? — осторожно поинтересовался Грандуэль.

Мужичок гоготнул:

— Это точно! Дальше не придумаешь!

Сеткинс и эльф неуверенно хихикнули. Галин сурово зыркнул на неизвестного, потом на товарищей, но, не найдя и намека на то, что смеялись над ним, неохотно сунул топор за ремень и превентивно нахмурился в сторону грибника:

— Ты знаешь, где… щас… все?

— Кто — все? — озадаченно моргнул мужик.

— Где шасси, он хотел сказать, — любезно растолковал эльф.

— От чего? — упорствовал в непонимании незнакомец.

— От станции, — терпеливо пояснил Грандуэль.

— От космической? — тупо уточнил мужичок.

— От Чукавинской! — прорычал Галин.

Мужик открыл рот, чтобы ответить — и закрыл. Идеи кончились, не начавшись.

— Шос-се! — хоббит, прикрывая рот ладонью и утирая другой отчего-то заслезившиеся глаза, спешно присоединился к опросу местного населения. — Они имеют в виду шоссе! Где оно, знаете?

— А, шоссе!.. Ну и шутники вы, ребята! — расхохотался незнакомец. — Конечно, знаю! Места грибные потеряли, что ли?

— Ага, — радостно подтвердил Сеткинс, подбирая карту. — Их самых!

— Ну провожу, само собой. Отчего не проводить? — улыбнулся грибник во весь щербатый рот и махнул рукой влево: — Там оно. Вам к спеху?

Гном неуверенно кивнул:

— Ага. К нему.

— Ну тогда напрямки пойдем! — радостно сообщил мужик.

Пока эльф напряженно вспоминал, где на карте расположена деревня Прямки, по которой собрался ориентироваться абориген, хоббит улыбнулся и протянул незнакомцу руку:

— Меня зовут Питер Сеткинс!

— Грандуэль, — наплевав на топографию, величаво поддержал его эльф.

— Галин, — буркнул гном и спрятал руки за спину.

— А меня дядей Мишей звать, — мужичок сверкнул в ответ щербиной. — А прозвище моё — Иван Сусанин.

Галин оглядел равномерно заросшую щетиной физиономию проводника и кисло пробормотал себе под нос:

— Иван С Усами… Дурацкое прозвище… никаких усов нет… вранье…

Грандуэль одарил гнома взором мрачным, грибника — благосклонным и возгласил:

— Веди же нас, Миша по прозвищу Иван!

Сеткинс с душераздирающим вздохом шагнул к рюкзаку, но гном опередил его.

— Отдыхай… дурист, — буркнул он и одной левой забросил ношу за плечо. — Пойдем.

Несколько шагов — и юный подлесок превратился в старый лес, будто шаги эти были сделаны сквозь десятилетия, за которые осинки и елочки успели вымахать в настоящие деревья, состариться и свалиться под напором древоточцев и ветров, маленькие муравейники вырасти до размеров маленьких коттеджей, а неровности почвы — углубиться до оврагов и наполниться зеленой вонючей водой.

И всё это разнообразие, не иначе, как вообразив себя олимпийской полосой препятствий, вставало, ложилось и расстилалось под ногами разведгруппы.

Поваленные деревья протягивали к ним сучья, чтобы вырвать на память клочок-другой одежды. Бочаги манили ровной поверхностью и отпускали только налив доверчивым пришельцам полные сапоги воды пополам с ряской. Паутина, будто тюль, затягивала все пространства, не занятые буреломом и болотцами, скрывая огромные муравейники и нависшие ветки…

Яростно расчесывая муравьиные укусы, грязные, промокшие, опутанные тенетами, словно сбежавший обед паука, разведчики прорывались сквозь новые и новые преграды, не сводя убийственных взглядов со спины Ивана С Усами, идущего впереди.

— Ненавижу русских… ненавижу их объекты… ненавижу лес… ненавижу этого человечишку… — безустанно пыхтел под нос Галин.

— Спокойно… у нас всё под контролем… — внушал то ли ему, то ли самому себе Грандуэль, и вода в кирзачах хлюпала в такт его словам, выплескиваясь из-за голенищ.

— Арда Пресветлая, закончится это всё когда-нибудь?.. — жалобно вздыхал хоббит, забыв про конспирацию.

И вдруг это всё закончилось. Прямо сейчас. Бесконечный бурелом остался позади и Миша по прозвищу Иван остановился перед зарослями ежевики:

— Шоссе там. Если через кусты проберемся.

— Проберемся! — прорычал Галин, вырвал из-за пояса топор и набросился на преграду.

Колючие ветки полетели во все стороны, словно ежевичник попал под лесоуборочный комбайн. Дядя Миша восхищенно матюкнулся, получил сучком под глаз, шарахнулся, закрывая лицо руками, и не увидел, как под натиском бородатого коротышки кусты расступились, открывая вид на широкую дорогу.

И на желтый мотоцикл с темно-синей полосой.

А на мотоцикле…

— Орочье отродье!.. — выругался гном.

— Руки вверх! — рявкнул милиционер, вскидывая пистолет. — Стрелять буду!

Предупредительный выстрел в воздух разбил осеннюю тишину и усыпал небо кляксами испуганно вопящих птиц.

— Бежим!!! — не дожидаясь развития событий, выкрикнул Сеткинс и первым метнулся обратно в лес. Гном, Грандуэль и их проводник, не говоря ни слова, помчались за ним.

* * *

До этого путь им казался сплошной полосой препятствий. Но только сейчас они поняли, что это была полоса препятствий на игровой площадке детского сада, и что по какой-то необъяснимой причине тот же бурелом и те же овраги, преодолеваемые в обратном направлении, становятся в два раза выше и глубже, а кусты — в два раза гуще и колючей.

В том, что они возвращались по собственным следам, десантники были уверены целых пять минут. На шестую дядя Миша остановился, тяжело дыша, выронил давно опустевшую корзину и согнулся, опершись руками о колени:

— Мужики!.. От кого бежим-то хоть? Кто стрелял? Бандиты?

Фейри остановились один за другим.

— Бандиты, — скупо кивнул эльф.

— Чтоб им провалиться! — яростно цыкнул зубом грибник.

Точно получив разрешение, гном изумленно сказал «Ой» и ушел в землю до икр.

— Галин?.. — недоуменно обернулся Грандуэль, сделал четыре шага к приятелю — и составил ему компанию.

Хоббит насторожился, потянул носом, потыкал землю носком кроссовки сбоку от тропы под ногами — и глаза его округлились.

— Пресветлая Арда! Это ж болото! Мы не шли по болоту, когда… Иван С Усами? Куда ты завел нас?!

— Я? — возмущенно воззрился на него дядя Миша. — Я за длинным вашим бежал! Почем мне знать, куда вы меня затащили?! Тут в радиусе двадцати километров отродясь болот не было!

— Таких проводников!.. — прорычал Галин, выдергивая ногу из трясины — и из сапога.

Зеленая вонючая вода, воспользовавшись моментом, быстро принялась заполнять предоставленный сосуд. Громко выругавшись, гном сунул ногу обратно, и трясина, радостно причмокнув, всосала возвращенца по колено — и не остановилась на этом.

— Держись! — Сеткинс, забыв про осторожность, метнулся с тропинки, протягивая руку… и одним пленником топи стало больше.

— Скинь рюкзак, Галин! — крикнул эльф, и гном послушно сбросил с плеч лямки — но погружение его не замедлилось: напротив, похоже было, что подкормленная тушенкой трясина взялась за дело с удвоенной энергией.

— Брось топор! — просипел хоббит, безуспешно пытаясь вывернуться из хватки болота.

— Да чтобы

я!..

 — гневно взмахнул кулаками гном — и погрузился еще на несколько сантиметров.

— Брось, орочьи твои мозги!!! — проревел Грандуэль, рванулся на помощь — и провалился до середины бедра.

— Да стойте вы на месте, остолопы! Не двигайтесь! — рявкнул дядя Миша. — Так не выберетесь, вытягивать надо!

— Руби чего-нибудь! — гном выхватил из-за пояса топор и метнул в ближайшее к мужику дерево — элементарный бросок, на какой он был способен в три года.

Топор, наткнувшись в полете на толстый кривой сук, которого — Галин мог бы поклясться всеми чудесами Среднеземья! — не было там еще секунду назад, плюхнулся в покрытую ряской воду и ушел на дно.

— Едрить твою за кочерыжку! — дядя Миша отшвырнул корзину и метнулся по тропе в поисках подходящей ветки или деревца — но всё, на что натыкался его взгляд, было слишком тонким и хрупким или слишком толстым и невырываемым голыми руками в принципе.