Лифчики и метлы - Млиновски Сара (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗

— Почему здесь так воняет сигаретами? — Заполненная окурками пепельница стояла у мамы в ногах. Что происходит? Она не курила уже больше года.

— Небольшой рецидив, — ответила мама с видом висельника. — Это больше не повторится. Садись. Нам надо с тобой поговорить.

Я постаралась забыть об отвратительных окурках и сосредоточиться на разговоре. Похоже, все действительно плохо. Если бы мы выиграли в лотерею, мама встретила бы меня с улыбкой и бокалом шампанского. Ладно, возможно, не шампанского, оно слишком дорогое. Но шардонне — вполне. Она иногда дает мне небольшой бокал вина за ужином. Говорит, что лучше я попробую его дома, чем на какой-нибудь вечеринке.

Правда, я никогда не бываю на таких вечеринках. (Хотя если кто-нибудь меня пригласит, я обязательно пойду. Можете звонить мне домой или прислать сообщение.)

— Рейчел, — произнесла мама, — даже не знаю, с чего начать.

Мири ела семечки из пакета. Я смотрела на нее с отвращением. Время от времени она обсасывала одну из семечек, слюнявила пальцы, затем засовывала грязную руку с обкусанными ногтями (эту привычку она унаследовала от мамы) обратно в пакет. Одна обслюнявленная семечка прицепилась к ее длинным коричневым волосам. Очень привлекательно.

— Хочешь семечек? — предложила она.

Фу.

— Ты что, в квартире в уличной обуви? — спросила мама, перегибаясь через край кровати.

— Нет. — Я-то хотела поблагодарить ее, а она снова начала учить меня хорошим манерам. Тем не менее, я сняла ботинки и аккуратно поставила их на пол, а затем, совершив прыжок, как в баскетболе (видишь, Мик, мы созданы друг для друга), животом приземлилась на кровать. — Хорошо, если бы тебя волновало только это.

Вместо ответа мама закурила.

— Хватит курить, — сказала я, но она меня проигнорировала, и тогда я повернулась к Мири. — Почему вы все еще в пижамах? Ты не пошла в школу? У тебя что, нет сегодня таеквондо? — Она не пропустит занятие, даже если будет при смерти.

— Я весь день была дома, — ответила она, очищая очередную семечку. — Нам с мамой было что обсудить.

— Не говори с набитым ртом, — сказала я. Поскольку я старшая сестра, то часто даю Мири ценные советы.

Она закрыла рот, проглотила, затем ответила:

— Не приказывай мне, когда я ем.

Мама стала тереть пальцами виски и чуть не подожгла сигаретой свои осветленные волосы.

— Девочки, пожалуйста. Я не вынесу сейчас ваших разборок.

Я снова начала нервничать.

— Все в порядке? Что здесь происходит?

На лице Мири расплылась улыбка.

— Все замечательно. — Она свесилась с кровати и захихикала. — Просто фантастика!

Мама бросила на Мири предупреждающий взгляд.

— Осторожней, Мири. Помни, о чем я тебе говорила.

Моя семья сейчас выглядела гораздо более странно, чем далеко не всегда уместные подводные знаки Тэмми.

— О чем вы говорите? Если все так замечательно, то что я здесь делаю?

— Рейчел. — Мама сделала глубокий вдох. — Твоя сестра — ведьма.

Глава 2

Моя сестра чересчур увлеклась защитой прав животных

— Что, простите? — удивленно спросила я.

Мама повторила:

— Твоя сестра — ведьма.

— Да ладно, мам, она не такая уж плохая, — проговорила я, вставая на защиту Мири.

— Нет, ты не понимаешь. Настоящая ведьма.

Мири кивнула:

— Как Сабрина или Гермиона. — Она сдвинула брови и задумалась. — Или как в сериале «Зачарованные».

Мама нахмурилась:

— Не очень удачные примеры.

Скажите, что девочка-подросток должна подумать, услышав от мамы такие слова?

— Похоже, кому-то здесь надо лечиться, — сорвалось у меня с языка.

Мама кусала потрескавшиеся губы.

— Помнишь, что произошло вчера? Эта история с мертвым омаром.

Хорошо, совершим небольшой экскурс в прошлое.

Вчера вечером папа позвал нас с Мири на ужин к своим будущим тестю и теще, Абрамсонам из Риджфилда, штат Коннектикут. Да, к тестю и теще. Третьего апреля он женится на их дочери Дженнифер. У нее есть пятилетняя дочь с дурацким именем Присцилла. Мы с Мири зовем ее просто Присси.

Ужин у Абрамсонов длится целую вечность. Но взрослых это совершенно не волнует: им не нужно делать домашнее задание по биологии. К тому же они выпивают минимум три бутылки вина и в отличие от мамы не дают нам ни капельки. А поскольку Присси усадили рядом со мной и Мири, нам приходилось резать ей еду и выслушивать глупые вопросы пятилетнего ребенка.

И тут в довершение всего экономка Абрамсонов Мисс (да, они зовут свою сорокалетнюю замужнюю экономку Филиппину «Мисс») положила на тарелку моей сестры огромного омара, которого, я думала, она отшвырнет.

С одной стороны, я расстроилась. Папа знает, что Мири вегетарианка. Так почему он не сказал Абрамсонам? Кстати, Дженнифер тоже знает, а они ее родители, так что она больше виновата. По этому ее поступку видно, что она совершенно не уважает нашу маму и те правила, по которым она нас вырастила.

С другой стороны, это же омар! Я пробовала омара всего раз, и это был один из самых потрясающих моментов в моей жизни. С тех пор мама никогда не предлагала мне омара, и у меня начинали течь слюнки даже при виде обычных креветочных крекеров.

Лицо Мири стало лимонно-зеленое. Она в упор смотрела на это существо, приготовленное наверняка очень вкусно. И вдруг произошло нечто странное.

Ее омар начал шевелиться. Именно. Шевелиться. Он ожил. Усики задвигались, глаза заморгали, клешни защелкали. Омар направился к стоящему перед Мири бокалу с водой.

Я как раз поливала своего омара лимонным соком и была столь увлечена этим процессом, что не сразу заметила воскрешение на тарелке сестры.

— А-а-а! — закричала я.

— А-а-а! — закричала Дженнифер.

— О боже! — закричала миссис Абрамсон.

— Он живой! — закричала Присси.

Наши действия напоминали сцену из фильма ужасов.

Омар стукнулся о бокал Мири, перевернул его, и вода залила всю нашу половину стола. Мой отец вскочил со стула, схватил морское чудовище, бросился к входной двери и выкинул его во двор.

В столовой царил хаос. Мири, Присси и я расплакались, а мистер Абрамсон выплюнул в салфетку то, что он только что жевал.

— Мисс! Мисс! — заорала миссис Абрамсон. Мисс просунула в столовую голову.

— Да, миссис Абрамсон.

— Почему омаров плохо проварили?

Мисс в полном недоумении вертела в руках уголок фартука.

— Их хорошо проварили, миссис Абрамсон.

— Нет, плохо! Один из них только что ходил по столу.

К счастью, остальные омары были вполне готовы, и через несколько минут все вернулись к еде и разговорам.

Все, кроме Мири. Весь оставшийся вечер она просидела над пустой тарелкой с широко раскрытыми глазами. Мисс быстро принесла ей томатный салат, но она отказалась есть.

Позже, уже дома, Мири распахнула дверь в ванную, когда я еще была не одета. На ее лице все еще было испуганное выражение.

— Может, ты выйдешь? — Я терпеть не могу, когда она так делает. И чего она везде за мной ходит? — Что с тобой такое? — спросила я, накручивая на руку туалетную бумагу.

Она прислонилась к вешалке для полотенец и принялась обкусывать кожу на пальцах.

— Это я оживила омара.

Я рассмеялась:

— Ну, ты даешь.

— Я не шучу. — Ее глаза наполнились слезами. Я почувствовала, что и мои увлажнились. Когда кто-то плачет, я всегда тоже начинаю плакать и ничего не могу с этим поделать. Особенно когда плачет моя младшая сестра. В три года это мило, но в четырнадцать уже несколько смущает. Я отвернулась и попыталась представить, как смешно все это выглядит.

— Мне было его так жалко, — прошептала она, — когда он лежал на тарелке. Я мысленно приказала ему ожить. И он ожил. Я снова засмеялась:

— Ты не можешь возвращать кого бы то ни было к жизни.

— Нет, могу. И это не в первый раз. Помнишь Голди? — Голди жила в небольшом круглом аквариуме на холодильнике — единственном месте в квартире, куда не мог забраться наш кот Тайгер. — Ты знаешь какую-нибудь другую золотую рыбку, которая прожила десять лет?