Летучий корабль - Белянин Андрей Олегович (книги хорошего качества txt) 📗
– За поиск и поимку, но никак не за отсутствие краж вообще. Кражи, как таковые, были и будут, но если бы прислушивались к моим советам, то всерьез могли бы снизить их количество. И вообще, прекратите орать, гражданин! – Я привстал из-за стола и шагнул к обомлевшему Гороху. – Митя, подай государю табуреточку, бабушка, будьте добры, чего-нибудь успокоительного, и Еремеева ко мне.
Пока наш младший сотрудник на пару с главным экспертом приводили в чувство пришибленного царя, я высунулся в окно, предупредив начальника стрелецкой сотни о срочном перекрытии всех выходов из города. Фома Еремеев – мужик деятельный, не первый день на милицейской службе и лишних вопросов не задает. Если похитители еще не покинули Лукошкино, то через полчаса отсюда и мышь не выбежит.
– А теперь поговорим спокойно: что украли, где, кто обнаружил, кто имел доступ к ключам, кого подозреваете? Говорите не торопясь, я записываю.
– Твоя взяла, участковый… – Горох хряпнул особую настойку валерианы на меду и снизил тон. – Ну как ты себя ведешь? Ведь ровным счетом никакого уважения к сословию… Обращаешься, словно я тут горожанин обыкновенный, а я ить – царь! Как найдешь чертежи, запузырю тебя на каторгу.
– Вот спасибо, – поморщился я. – Служба есть служба, так что давайте без личных обид. Повторяю вопрос: что пропало?
– Чертежи…
– Конкретнее: какие, сколько, формат бумаги, примерный объем и вес?
– Летучего корабля, десять листов, квадраты по полусажени, в рулон свернуты, один человек легко унесет.
– Ну вот… совсем другое дело, – похвалил я. – Продолжим. Где они лежали?
– Да в сундучке же, а место говорить не буду, придешь ко мне в терем – там покажу.
– Кто обнаружил кражу?
– Я и обнаружил. Ткнулся сегодня поутру, а в сундучке-то и пусто.
– Знакомая ситуация… Вроде как в деле о перстне с хризопразом. Может, опять шамаханы шалят?
– Навряд ли… Перстень, вот он, при себе ношу, покуда оборотней проклятых не указывал.
– Ладно, перейдем к более важному… Кого подозреваете?
– Дык… никого… вроде, – призадумался царь. – Народу в тереме случайного нет, чужаки по палатам не шастают, послов да гостей тоже вроде не было…
– Давайте поставим вопрос иначе: кому это выгодно?
Вот тут Горох крепко почесал в затылке… Как я уже упоминал, человек он прогрессивный и далеко не глупый, сложить два и два сумеет без посторонней помощи и по пустякам паниковать не станет.
– Знашь, Никита Иванович, а ведь сразу, с маху не ответишь тебе… Ну, прикидываю и так и эдак – да не выгодно никому! Корабль-то этот – штука мудрая, техническая, не всякому злодею по разумению будет. Шамаханцы, те более всего на чародейство черное надеются. Немцы, наоборот, наш ум своему равным не считают, для них наша техника – ровно забавка детская… Кто ж еще?
– Японцы… – раздумчиво предположил я. – Они со всего мира передовые технологии тащут. Радиоэлектроника, компьютерная техника, роботроника у них на уровне самых высоких стандартов.
– Японцы, говоришь? – насупился Горох. – Слышать слышал, а вот видеть не доводилось, нет их у нас в Лукошкине.
– Жаль…
– А точно они чертежи свистнули?
– Нет, нет… это я так, к слову. Ну что же, гражданин, ваше заявление принято, с сегодняшнего дня начинаем работать по этому делу.
– А я?
– А вы, как говорится, идите домой да спать ложитесь – утро вечера мудренее. – Я пожал царю руку, недвусмысленно указывая на дверь.
– Эй-эй, участковый… так не пойдет! – заволновался государь. – Ты это… того… ты меня от дела не отстраняй, я тоже в раскрытии поучаствовать желаю!
– Но, гражданин…
– Велю голову отрубить! – клятвенно пообещал Горох, глядя на меня самым умоляющим взглядом.
– Ладно, давайте как всегда. Рутинную работу мы берем на себя, а как понадобится брать преступника – я вас вызову.
– Вот спасибо, Никита Иванович! Вот уж уважил царя-батюшку! Вовек твоей доброты не забуду… – Уже в дверях Горох обернулся и напомнил: – Чтоб к вечеру был у меня с докладом о ходе дела!
– Всенепременно.
Когда царский эскорт с помпой укатил по улице, я отошел от окна и попросил у Яги чаю. Бабуля молча поставила самовар и не дыша присела за стол напротив. Я раскрыл блокнот, тупо разглядывая давние записи…
– Организованной преступности у нас в Лукошкине нет. Список наиболее известных воров примерно установлен. Если исключить карманников и конокрадов, то на подобное дело могли решиться человек десять. Бабушка, вы не слушаете!
– Че? Ой, не кричи так, Никитушка, – встряхнулась Баба Яга, – у меня аж сердце чуть не выскочило.
– Я говорю, что вы меня не слушаете. Вы же все время были здесь, почему молчите? Какое ваше мнение по поводу этой кражи?
– Ох, мила-а-ай… – Моя домохозяйка схватилась руками за голову, вытаращив глаза и покачиваясь из стороны в сторону. – Вгонишь ты меня в гроб на сто лет раньше времени… Кто ж тебя, аспида, учил так с царем разговаривать?! Ты ж на самого государя в голос орешь да кулаком по столу барабанишь… Совсем ума нет, что ли?
– Да будет вам… – даже смутился я. – Мы и не скандалили особенно… так, по делу.
– Дите! Чистое дите, не понимает, с кем говорит… А вот осерчает государь да как загонит все наше отделение к черту на кулички с глаз своих ясных, тогда попомнишь слова мои, грубиян ты невежественный! Да рази ж так надо посетителей принимать? Сюда люди идут с бедой, с горем, судьбой али лихими людьми обиженные, мы им помочь обязаны, а тут сам царь…
– Царь – тоже гражданин, – слабо огрызнулся я.
– Вот и то, что гражданин, а ты ему грубости в нос тычешь. Нехорошо, Никитушка… Ты ить при исполнении.
В общем, пришлось извиняться перед своим же сотрудником. После примиряющего чая было принято решение: в отделении не торчать, а до обеда прогуляться в царский терем. Стоило обследовать место преступления на предмет применения магии. Здесь это было делом самым обыкновенным… Баба Яга – незаменимый спец в таких исследованиях, на ее авторитет можно полагаться полностью. Двое еремеевских стрельцов оставались на охране у ворот, Митьки почему-то не было видно. Странно… Обычно он, при всей своей деятельности, без приказа – со двора ни ногой. Пожав плечами, мы с Ягой отправились к Гороху пешочком. Уже на соседней улице было отмечено массовое скопление народу. Лукошкинцы – люди социально активные, им хлеба не надо – зрелища подавай, а на Малой Базарной, похоже, именно такое зрелище и шло. Видимо, мы с Ягой подумали об одном и том же, поэтому молча, не сговариваясь, направились в ту же сторону. Уже на подходе было видно, какая пестрая толпа народу там собралась. Слышались смех, визг и громкие крики:
– Гляди, православные, как милиция честным людям руки за ноги крутит!
– Какие ж они люди, когда они – цыгане?! И не милиция энто, а Митька беспутный!
– Ой, ромалы-ы! Ой, убил! Совсем убил! Всю руку изломал, да где ж на свете белом справедливость?!
– А ты не суйся, не суйся… Митя наш – человек православный! Раз убивает, значит, есть за что. Ему небось сам участковый разрешил!
– Да, ох и крут порой наш сыскной воевода… По прошлом месяце-то едва ли не все армянское подворье извел! Так же вот Митьку свово, аки пса лютого, науськал… Те, кто выжил, по сей день от укусов чешутся!
– Ай, ромалы-ы! Совсем до смерти убил! Всю убил! Одна за всех муки принимаю! Одна, чавела, насквозь убитая лежу-у-у!
Когда мы пробрались в середину, бедного Митьки уже не было видно. Не знаю уж, чего он там натворил, но здоровенного парня со всех сторон так облепили беспрестанно вопящие цыганки, что он казался ярко наряженной новогодней елкой. Крикливые юбки резко контрастировали с коричневыми от крика лицами. Ругались одновременно все, причудливо мешая русский мат с диковинными проклятиями на неизвестных языках. Я протолкался к четверым дежурным стрельцам и приказал без разбирательств доставить всех в отделение. Молодцы надвинули шапки и взялись за непростое дело. А я обратился к народу:
