Время гарпии - Пирс Энтони (читать хорошую книгу .TXT) 📗
— Послушай, ты умеешь говорить? — спросила она.
— Ну.
— А как тебя зовут? Меня Глоха.
— Сэм.
Похоже, парень не отличался разговорчивостью.
— А можно тебя спросить, Сэм, что ты тут делаешь?
— Сижу. За решеткой.
— А почему? Это что, часть испытания?
— Да.
— А какая у тебя в нем роль?
— Я заключенный.
— Вот тебе на — никогда о таких не слышала.
Сэм промолчал. По всей видимости, он только отвечал на вопросы, причем по возможности кратко. Что и естественно, ему наверняка не велели делиться сведениями с испытуемыми.
— А чем занимаются эти злоключенные? — спросила Глоха.
— Заключенные, — поправил Сэм. — Сама, что ли, не видишь? Сидят. За решеткой.
— А мне от тебя какой прок?
— Никакого.
На сей раз она предпочла бы получить не столь прямой и однозначный ответ, однако, поняв, что ничего другого не добьется, двинулась дальше.
В следующей нише находился горшок с каким-то неказистым растением; покопавшись в памяти, Глоха решила, что это обыкновенская верблюжья колючка, но это ей решительно ничего не подсказало. Оставалось лишь продолжить обход.
Что она и сделала, придя со временем к заключению, что все без исключения странные существа и штуковины, находящиеся в альковах, имеют нечто общее. Но что может объединять обыкновенское магическое устройство под названием то ли тыключатель, то ли мыключатель, то ли выключатель, с толстенной и, наверное, интересной книженцией под названием «Волшебные приключения»? Конечно, в том, что все эти вещи имеют самое прямое отношение к испытанию, сомневаться не приходилось, но следовало понять, какое именно. От этого мог зависеть успех, а стало быть, и ее судьба.
Наконец Глоха остановилась перед четвероногим чудовищем с поджарым задом, широкой грудью и огромной пастью с мощными челюстями. Даже сидя зверюга была много выше крылатой гоблинши, а жуткие клыки могли размолоть девичьи косточки в считанные мгновения.
В отличие от всех прочих, чудовище не сидело в нише, а загораживало проход, и Глоха поняла, что суть испытания как раз в том, чтобы пройти мимо. По приближении девушки страшилище приподнялось и зарычало, однако, хотя и не было сковано или стреножено, не попыталось на нее броситься. Вероятно, по условиям испытания ему полагалось хватать, рвать, кусать и жевать лишь тех, кто норовил проскочить в коридор, не выполнив необходимых условий. Знать бы еще только, каких.
Глоха отчетливо сознавала, что если она хочет пройти, то ей так или иначе придется иметь дело с этим существом, а потому собралась с духом, постаралась унять дрожь в коленках и, держась на весьма почтительном расстоянии, самым любезным тоном, на какой только была способна, сказала:
— Д-д-добрый день. Можно узнать, кто ты?
— Можно, — ответило чудовище, плотоядно глядя на девушку и облизывая страшные зубы. Его длинная, лохматая шерсть была грязной, всклоченной и спутанной, что, похоже, не добавляло ему хорошего настроения. Тем паче что на этих космах болтались какие-то металлические висюльки. — Я Ги-гиена.
Глоха заморгала — имя показалось ей женским, тогда как чудовище вроде бы являлось особью мужского пола. Украдкой присмотревшись — и при этом мучительно покраснев, — она по безошибочному признаку определила, что на сей счет не ошиблась и робко уточнила:
— Ги-гиена?
— Именно, гоблинская пташка, — рыкнуло существо, неожиданно оказавшееся наделенным признаками, столь же безошибочно указывавшими на принадлежность к женскому полу.
— Спасибо, — растерянно пролепетала Глоха, не зная, за что, собственно говоря, благодарит. И кого. Ведь за миг до этого она собственными глазами…
Оказавшись посвященной во Взрослую Тайну, Глоха испытала определенное разочарование: неужто на протяжении всего детства она безуспешно стремилась узнать всего-навсего это? Однако, даже если замеченная ею несколько мгновений назад штуковина была не совсем такой, как у мужчин-гоблинов (каковых она все равно не видела в обнаженном виде), то все-таки… Впрочем, у странного существа менялись не только… некоторые признаки, но и голос.
— Уважаемая Ги-гиена, — промямлила сбитая с толку девушка, — правильно ли я понимаю, что мое испытание заключается в том, чтобы пройти мимо тебя, и сделав это, я смогу перейти к следующему?
— Правильно. Но я, знаешь ли, люблю чистоту, а чтобы расчистить путь, ты должна будешь найти ключ. А не найдешь, я живо схрумкаю твои славные косточки.
Что-то такое Глоха и предполагала. Однако сейчас ее внимание привлекали странно неопрятная по сравнению с вылизанными брюхом и лапами существа грива и скреплявшие космы железяки.
— А могу ли я спросить, — нерешительно промолвила она, — что у тебя с гривой? Она такая косматая, нечесаная… И эти железные штуковины.
— Да, — хмыкнула Ги-гиена, обнажив удручающе острые зубищи, — это действительно не ги-гиенично. Не то чтобы мне нравилось расхаживать этакой лахудрой, но поди-ка расчеши гриву, если чуть ли не каждый локон пропущен через скважину замкнутого замка. Вот если бы его разомкнуть, я…
— Что бы ты сделала? — торопливо осведомилась Глоха, почувствовав, что наступил решающий момент.
— О, все что угодно, — вздохнула Ги-гиена. — Конечно, особых сокровищ у меня нет, откуда им взяться у бедного чудовища, но я могла бы…
— Посторониться и пропустить кого-нибудь мимо, не схрумкав аппетитных косточек?
— А ты сообразительная малышка, — хмыкнуло чудовище. — Действуй. Расчеши меня и чеши куда угодно.
Глоха поняла, что разгадка найдена лишь наполовину. Что нужно сделать, дабы пройти мимо чудовища, теперь было понятно, но вопрос, как это сделать, оставался открытым. Уж конечно, этакую гривищу, да еще и с железными висячими замками, не расчешешь ее изящным маленьким гребешком.
Однако решение следовало искать где-то поблизости, в пещере, скорее всего, в одной из ниш. Не зря ведь туда понатыкано всякой всячины, наверняка имеющей отношение к испытанию. Другое дело, что выбрать нужный вариант из множества других совсем не просто, иначе испытание не годилось бы для того, чтобы отпугивать от замка Доброго Волшебника просителей, на самом деле не так уж сильно нуждавшихся в Ответе. А устраивались испытания именно с этой целью: Хамфри не желал встречаться с теми, у кого не было по-настоящему веских оснований. По-видимому, его время было столь драгоценно, что он не мог позволить себе растрачивать его впустую.
