Воспаление колец (СИ) - Шепельский Евгений Александрович (читать лучшие читаемые книги .TXT) 📗
Гнивли, еще более обаятельный, чем его отец (борода, прыщи, щечки-яблочки, прыщи, нос-картошка, прыщи, оттопыренные уши, прыщи), но ростом по пояс Гнусдальфу, потер опухшее лицо и окинул присутствующих странным взглядом.
— Гномы не любят Цитрамона, — глухо сказал он, и от его дыхания у всех подскочило содержание алкоголя в крови. — Но еще больше его не любят эльфы. Пусть заговорит Лепоглаз, далекопосланник Мрачного Хренолесья.
Неподалеку от Фордо кто-то тихонько икнул. Это оказался тот самый конопатый эльф-певец. Из его носа торчали ватные тампоны, похожие на окровавленные сосульки. Встав, эльф быстро заговорил, кивая в такт своим словам:
— Как полный посланник Мрачного Хренолесья, я с негодованием смотрю на деяния Цитрамона и гневно клеймлю позором его имя. Он сволочь. Он — подлец! Он строит козни и плетет интриги! Он... у меня просто нет слов! А еще он нагло подбрасывает в почтовые ящики лесных эльфов пропагандистские листовки и это! — Лепоглаз вытащил из-за пазухи несколько свернутых в трубку журналов. — Вот эту дрянь, которая развращает моих соотечественников!
Он бросил журналы на стол, с их обложек подмигивали голые красотки.
— Развратные бумаги! — с праведным гневом вскричал Лепоглаз, разравнивая журналы так, чтобы все до единой обложки было видно. — Мерзость! Грязь! А качество полиграфии? Фото на весь разворот и без капли текста! Девчонки — загляденье! Продаю очень дешево! Оптом — скидка!
Владыка Эльфов с интересом поводил очами.
— Я, пожалуй, куплю пару штук... Или даже три! — быстро добавил он, выуживая кошелек.
Прежде чем Лепоглаз успел моргнуть глазом, возле него образовалась давка. Громче всех кричал Гнусдальф, стараясь выторговать себе самый непристойный журнал подешевле. Он напирал на право старшинства и отмахивался от конкурентов посохом.
— ...Так, все? Больше желающих высказаться нет? — спросил Эглонд пять минут спустя, прикладывая пятак к свежему кровоподтеку под глазом.
— Да нет, нету никого, — высказался Гнусдальф, со счастливой улыбкой на устах втискивая самый толстый журнал в свой саквояж. Там уже лежали пара позолоченных дверных ручек с вензелем Эглонда, три столовых набора и свистнутый на кухне подстаканник.
Эглонд запихнул тонюсенький журнальчик за трусы, степенно опустил полы халата и негромко сказал:
— По-моему, здесь есть еще одно лицо, чье мнение о делах Хреноземья нам стоит выслушать. Да-да, я говорю о наследнике!
Тишина наступила в актовом зале. Даже гномы перестали храпеть. Было слышно, как напряженно сопят за дверями мордорванские шпионы.
Фордо недоуменно огляделся. О каком еще наследнике толкует Эглонд?
Под задом Элерона скрипнул стул. Бодяжник встал, и все увидели, что он бледен.
«Бедняга траванулся эльфийской жратвой», — уверенно определил Свэм.
Однако Фордо истолковал вид Бодяжника по-своему. «Не упоминать при Бодяжнике о короле...», — так, вроде бы, говорил Гнусдальф. Внезапно Фордо понял, на что намекал маг.
— Августейшая особа! — вскричал хрюкк. — Ты — наследник Большого Голубого Трона Гондории!
По телу Элерона прошла дрожь, а на лице проступило выражение затаенной скорби.
— Увы, это я, — кивнул он.
Зал ахнул. Да, это был он, наследник трона могучего государства, тот, чей предок Солидол вынужден был отречься от престола и лечь в клинику, где лечили беспробудных алкоголиков и особо буйных писателей. Там он умер от белой горячки. К счастью, он успел закрутить роман с одной медсестрой, и его род, таким образом, не прервался. С тех пор минула не одна сотня лет, но Гондория не устала ждать наследника, готовая ему отдаться, лишь бы была в нем хоть капля королевской крови... Ну, а пока наследника нет, страной правит династия Заместителей.
— Ты слишком худой для наследника! — проскрежетал Брагомир. — А чем докажешь, что ты и впрямь потомок Солидола?
— Вот паспорт! — Элерон извлек новенький паспорт, раскрыл его и показал Брагомиру.
— Эй, но это эльфийский паспорт! — удивленно вскричал богатырь.
— Ну и что? — Элерон послал Брагомиру презрительную улыбку. — Свой старый паспорт я потерял, а новый получил вчера в Раздеванделле. Вот подписи Эглонда, Гнусдальфа и еще семерых авторитетов. Они удостоверяют, что я прямой и единственный потомок славного Солидола! Вот так-то! Хе-хе...
Брагомир покраснел. Все (кроме гномов) знали, что он — старший сын Заместителя Гондорийского Короля, а следовательно — и сам будущий Заместитель.
— Значит, моей стране суждено пережить Возвращение короля... — покрывшись испариной, прошептал он.
Гнусдальф кашлянул.
— Не стоит драматизировать. Возвращение короля предречено свыше, и, я думаю, найдет горячий отклик в сердцах простых гондорийцев. Ведь так, Элерон?
Бодяжник заторможено кивнул. Его лицо стало белее мела.
— Простите, мне срочно надо выйти, — тихо произнес он. — Похоже, я отравился эльфийской жратвой...
И он опрометью выбежал из зала. Было слышно, как он крикнул кому-то в коридоре: «Эй, друг, где здесь ближайший туалет?»
— Наследничек... — криво усмехнулся маг.
Эглонд трижды позвонил в председательский колокольчик.
— Хорошо, хорошо, с мнением наследника мы ознакомились. Думаю, теперь нам стоит ознакомиться с предметом нашей беседы. Покажи-ка нам кольцо, Гнусдальф Серобород!
От пристального взгляда чародея у Фордо зачесалось под мышками. Негнущимися пальцами он вынул кольцо и подал магу.
Заполучив кольцо, Гнусдальф высоко поднял его над головой. Поймав солнечный луч, золотой ободок рассеял по залу зловещие красные блики.
— Вот! — изрек чародей. — Вот то самое мерзопакостное кольцо! Думаю, всем известно, что случится, попади оно в лапы врага?.. Про гномов я не говорю... Что? Не всем? Ну хорошо, расскажу вкратце. Итак, завладев кольцом, Цитрамон схватит всех, каждого из нас, за я... Э-э, ну, вы поняли. А потом навсегда сожмет их в кулаке. Так мы и станем ходить — враскорячку. Боль и позор — вот все, что нам останется! — Гнусдальф помедлил. — Да, если носить его долго — не на пальце, пусть даже в кармане, — ваш Младший Брат... Ну, с ним случится страшный «Пшик!», тот самый «Пшик!», за который жена выгоняет из дома. Побочный эффект злых чар, тут уж ничего не поделаешь.
Зал ахнул, кое-кто бросился к выходу.
Наградив паникеров презрительной усмешкой, Гнусдальф картинным жестом бросил кольцо на стол. Оно упало, нет, рухнуло с грохотом, словно весило не меньше килограмма.
— Какой ужасный кошмар! — простонал Лепоглаз.
— А где гарантия, что это именно то самое кольцо, а не дешевая подделка? — проскрипел Эглонд.
— Ты жаждешь гарантий подлинности кольца? — удивился маг, почесывая под бородой.
— Вот именно! — Владыка Эльфов пронзил Гнусдальфа взглядом. — Может, твои хрюкки пропили Кольцо Врага еще месяц назад, а сюда приволокли негодную подделку?
Гнусдальф усмехнулся.
— Эту вещь не так просто пропить! — Он взял кольцо, подбросил его на ладони и спросил: — У кого-нибудь есть свечка?
— Свечка? — удивился Эглонд. — Аптекарская свеча? — Он с жалостью взглянул на мага. — Да, геморрой ужасная болезнь, но я бы не советовал тебе вставлять свечу прилюдно!
— Обычная свеча! — гневно отрубил маг и тихо добавил: — Я еще ни разу не видел, чтобы обычную свечку вставляли туда, да еще прилюдно. Так делают разве что извращенцы. Ты, Эглонд?
— Что за бредни ты несешь, Гнусдальф Серогляд? — фальцетом закричал Владыка Эльфов. — Я вставляю только свечи из аптеки, и... — Он осекся, отвернулся к окну и засвистел.
— Хи-хи-хи, — захихикал Гнусдальф, всем своим видом выражая презрение к эльфийскому владыке. — На кольце заколдобинная... то есть я хотел сказать — заколдованная надпись, нанесенная рукой самого Цитрамона. Короче, для ее проявки мне нужна свеча. В конце концов, не фотореактив же я прошу!
