Геракл без галстука - Смирнов Дмитрий Викторович (книги бесплатно TXT) 📗
Растроганный Ээт не решился хранить драгоценность дома, а принял особые меры предосторожности. Золотое руно повесили в священной роще бога войны Арея, привязав к дереву специально обученного огнедышащего дракона, приобретенного по такому случаю где-то в Азии. Продававший чудо-юдо маг и волшебник, рекламируя подопечного, налегал на то, что «зверь молодой, бодрый, энергия из него так и прет». Дракона кормили исключительно смесью толченого кофе с сухим мелко порубленным чайным листом, отчего он не только и в самом деле изрыгал пламя на тридцать шагов, но еще и никогда не спал, В память об уникальном беспосадочном перелете олимпийские боги выдали барану новую шкуру и в знак особого расположения открыли престижную вакансию в Зодиакальном театре. В хорошую погоду можно увидеть, как Овен трясет по ночам обновленной шубой, роняя золотые шерстинки, тонкими полосками пронизывающие темное небо.
Время шло. Фрикс благополучно прожил в Колхиде отпущенные ему годы, женившись, заимев трех сыновей и спустившись в положенный срок в царство Аида, а руно так и висело в роще. Виновница всего случившегося Ино провела свои годы куда менее благополучно и тоже покинула живой мир, никогда больше не вспомнив об изгнанном мальчике. Зато соотечественники Фрикса про драгоценную баранью шкуру не только не забыли, но и установили даже определенный культ этого мехового изделия.
Не только в Орхомене, но и по всей Северной Греции популисты-политики твердили, что идут во власть, чтобы вернуть на родину золотое руно. Было даже посчитано, что на вырученные от продажи шкуры деньги вся Эллада сможет три года отдыхать на Канарах, если таковые к моменту завоевания руна уже будут открыты. Хотя продавать его, конечно, никто не собирался: руно за истекшие годы успело стать своего рода символом грядущего процветания.
Не совсем понятно, на чем основывались утверждения о том, что родиной руна была именно Северная Греция. В конце концов, Гермесов баран в том же Орхомене был, если так можно выразиться, проездом, сдержавшись ровно на пятнадцать секунд для посадки пассажиров. Но именно добычу пресловутой золотой шкуры поставил условием явившемуся в родной город Ясону правитель Иолка Пелий.
Два родных брата, племянники Афаманта, Пелий и Эсон после смерти отца делили власть в городе Иолке. И царский трон достался Пелию, а Эсон, оставленный в городе на правах обычного гражданина, в качестве камня за пазухой отправил своего малолетнего сына Ясона в обучение к кентавру Хирону. Явно в расчете на то, что приобретенные знания помогут впоследствии Ясону, читай – его папе, вернуть власть в городке.
И когда возмужавший Ясон с дипломом о высшем героическом образовании в левой руке и копьем в правой вернулся к родным пенатам, возникла довольно щекотливая ситуация. С одной стороны, с какой бы стати Пелию отдавать власть неизвестно откуда взявшемуся мальчишке, а с другой – затевать братоубийство как-то нехорошо. Тем более что выдрессировался Ясон у Хирона неплохо и, не направь Пелий его энергию в мирных целях, запросто мог бы возглавить при случае эдакое народно-освободительное движение. Требования же новоявленный племяш предъявлял очень даже неслабые.
При добровольном сложении полномочий он гарантировал Пелию личную неприкосновенность и Даже обещал оставить на память кое-что из собственности. В противном же случае не гарантировал ничего, но зато обещал в два счета вышибить Пелия с его камарильей из Иолка. На эти требования тоже, Разумеется, можно было бы плюнуть с высокой колокольни. Но ни колокольни в ту пору в городе еще не имелось, ни вписавшиеся за Ясона дядья Амфион и Фер, царьки соседних городов, оплеванными ходить не любили.
Однако старого аппаратного бойца тоже было за рупь двадцать не взять. Он не стал отказывать Ясону ни в чем, но попросил делом подтвердить состоятельность своих притязаний. Так сказать, заработать авторитет в глазах горожан и принести родине благополучие, заодно прославив ее великим подвигом.
– Болтливых – как грязи, деловых нету, – подытожил Пелий.
В том, что завоевание руна доставит его добытчику нешуточный авторитет, сомневаться не приходилось. Недаром в Иолке на матчах местной футбольной команды болельщики наряду с именами кумиров и оскорблениями соперников скандировали кричалки про шкуру небесного барана.
Сначала вступал заводила:
Трибуна хором подхватывала:
Снедаемый юношеским максимализмом Ясон от сделанного ему предложения отказаться не посмел, попавшись на брошенную Пелием наживку. Но и не спасовал перед проблемой, а кинул по Греции клич, созывая всех желающих принять участие в небывалом хождении за три моря. Здесь и пригодилась уже прикончившая Калидонского вепря и теперь маявшаяся без дела дрим-тим героев, которая почти в полном составе и перекочевала под командование Ясона.
Кроме двух десятков свинобойцев, на зов сошлось немало скучавших без громких подвигов молодцов, но главным приобретением команды в это межсезонье был, несомненно, неожиданно дезертировавший со службы у Эврисфея Геракл. На устроенной после подписания им контракта пресс-конференции он сказал, что счастлив играть в великой команде, что чувствует себя на сто процентов готовым к по-настоящему грандиозным подвигам и что очень хочет наконец-то завоевать что-то значительное. Эврисфею же герой телеграфировал заявление об отпуске, в котором объяснял, что за ловлей по лесам всякой ерунды соскучился по большим делам и намерен, как следует поразмяться в предстоящем путешествии. Поэтому просит не судить его строго и предоставить ему причитающиеся по табелю дни.
Особый шарм походу за золотым руном придало присутствие в рядах добровольческой армии первого певца Эллады – несравненного Орфея. Новость о его желании завербоваться в поход вместе с Ясоном потрясла всех. Для Греции это было мегасенсацией. В России подобный фурор может произвести известие о том, что Филипп Киркоров записался контрактником в 201-ю таджикскую мотострелковую дивизию.
Для небывалого похода была, как и полагается, изготовлена спецтехника. На иолкском судостроительном заводе под руководством съевшего не одну морскую собаку инженера по имени Аргос выстроили уникальное по тем временам пятидесятивесельное судно, способное плавать в открытом море. Ноу-хау Аргоса заключалось в том, что впервые в истории кораблестроения был применен киль. До этого греки не только не создавали гигантских посудин подобного размера, но и плавали исключительно в спокойную погоду на короткие дистанции от острова к острову.
Впервые в стране было создано судно, способное уйти в автономное плавание. В знак признательности мастеру корабль окрестили по его имени – «Арго», обитатели которого стали зваться аргонавтами. Покровительствовавшая Ясону Афина по собственной инициативе вделала в корму «Арго» доску из священного додонского дуба. Зачем это было сделано, никто не понял, но все согласились, что круто.
Капитаном собравшиеся единогласно решили избрать Геракла, но тот взял самоотвод, наотрез отказавшись заниматься письменной волокитой на берегу и ведением бортового журнала в море. Огорченная команда из вежливости предложила пост предводителя заварившему кашу Ясону, который незамедлительно согласился.
Вторым вопросом в повестке дня стояло распределение мест на веслах. По жребию определили, кто где – по два человека на скамье – будет сидеть. Лишь Геракл и пострадавший от Калидонского вепря, но все равно здоровый, как слон, Анкей выразили желание управляться со своим веслом в одиночку. После чего все дружно перешли к третьему пункту собрания – «прочее», заключавшемуся в принесении жертв богам и банкету по поводу спуска «Арго» на воду.
