Киборг и его лесник - Громыко Ольга Николаевна (читать книги полностью без сокращений .TXT) 📗
Шеф, напротив, взирал на Женьку без всякого удовольствия.
— У меня за последние сутки двадцать семь звонков от местного населения, говорят, лес кишит мухоморами!
— Какой лес?
Лицо Борисыча стало совсем недобрым, и Женька поспешно поправился:
— Я имею в виду, какая именно часть леса? Возле меня все тихо.
— Зато возле аэростанции — громче некуда! В медпункт уже одиннадцать покусанных человек обратилось, а на ветстанции очередь из дверей торчит! Степановна успела две жалобы накатать, в лесничество и в лесхоз, теперь надо на них официально реагировать!
— А мы-то тут при чем?!
— Что вовремя не предупредили население об опасности! Ты вообще следишь там за своими грибами, а?!
— Слежу… Позавчера вот как раз… — Женька уже полностью проснулся, но, осененный ужасным подозрением, стал мямлить и запинаться еще сильнее. — Они… э-э… наверное, внезапно выплодились… Локально…
— Куда ты косишься? — заметил шеф.
— У меня там молоко выкипает, — соврал лесник. — Хорошо, Григорий Борисович, я разберусь и вам доложу!
— Да уж разберись, пожалуйста!
Голограмма схлопнулась, и теперь ничто не мешало Женьке в открытую развернуться к плите.
— Джек, куда ты отнес мухоморы?!
— Как ты и приказывал — в пригодную для них среду обитания, максимально удаленную от модуля! — с готовностью доложил киборг. — То есть на опушку леса.
— Возле аэростанции?!
— Ну да.
— Ёпт!!!
Сорок с гаком килограммов мухоморов, рассеянные вдоль опушки, действительно могли сделать из нее линию фронта. Помятые и одуревшие грибы далеко не убегут, будут кишеть там еще неделю, пока не передохнут естественным путем, предварительно превратив опушку в минное поле с растяжками-грибницами. Чуть дождик, а за ним теплынь — и из земли полезет новое поколение мухоморов.
— Ты что, идиот?! Там же людей полно! Грибники, туристы, отдыхающие…
— Ты же постоянно жалуешься, что они тебя достали и лес портят.
Женька осекся и потрясенно уставился на киборга:
— Так ты нарочно это сделал?!
— Это действительно ближайший край леса, возьми карту и проверь. — Джек вытащил лопатку из кастрюли, подул на нее, попробовал серую склизкую массу и блаженно прищурился.
— Ёпт… — Лесник принялся одеваться, чувствуя такую неестественную бодрость, словно ему на голову вывернули ведро воды. — Доваривай скорей свое хлёбово и полетели разбираться!
— Это не хлёбово, — обиженно возразил киборг. — Это кашка! С грибочками! Я специально с утра пораньше встал и наловил для тебя свеженьких!
Женька хотел подозрительно уточнить, не поганок ли, но поймал себя на мысли, что, пожалуй, это будет наилучшим выходом из ситуации.
Каша, увы, оказалась с молодыми груздями, так что сытый и хмурый лесник полдня делал и растыкивал по опушке таблички: «Осторожно, выплод мухоморов!» Джек тем временем прочесывал округу, но отловить удалось жалкие девять килограммов. У мухоморов было больше суток форы, за это время они успели спариться, закопаться в землю и начать разлагаться, превращаясь в питательный субстрат для новой грибницы.
— Куда их? — поинтересовался киборг.
Женька задумчиво посмотрел на рощицу молодых, сочных омлохов — вдалеке, уже напротив ферм, но притягивающую лесниковский взгляд даже отсюда. Воровской, скорей всего, тоже.
— Вон туда, — решил он. — У меня еще несколько табличек осталось!
Высыпанные полосой мухоморы так вяло и укоризненно заковыляли в разные стороны, не пытаясь бросаться на лесника, даже когда тот подпихивал их ногой, что Женьке захотелось перед ними извиниться.
— А теперь чем займемся? — неутомимо спросил Джек.
Вместо ответа лесник задрал голову. Омлох, особенно молодой, — очень красивое дерево: высокое, стройное, ветвистое, с черной корой и мелкими резными листьями — сперва алыми, а затем темнеющими до малахитовых, с тонкой темной каймой и такими же прожилками. Поздней осенью они за одну ночь, вспышкой, становились прозрачными, как кусочки растрескавшегося стекла, и всегда ровно через сутки приходили морозы. Схваченная ими листва висела на ветках до первой весенней оттепели, хрустально позванивая на ветру, и опадала, когда необходимость в теплой шубке для кроны исчезала.
С возрастом стволы омлохов бурели, обрастали лишайником и на силос уже не годились. Зато начинали цвести. В конце весны дерево выбрасывало из макушки единственный метровый цветонос, на котором к середине лета созревала коробочка семян. Если промедлить со сбором, она лопнет, на радость грызунам расшвыряв бурые горошины в радиусе ста метров. Большинство, конечно, упадет невдалеке от ствола, но собирать грязные и мокрые семена по штучке лесник запарится.
Женька прикинул, что с последней проверки прошло достаточно времени.
— Тут неподалеку есть еще одна омлоховая роща, постарше, — сообщил он, махнув рукой на север. — У нас как раз и мешки с собой.
Десять килограммов семян полагалось сдать в заготконтору и примерно пять оставить себе для текущих нужд, но это уже очищенных и подсушенных. С одного коробка их всего граммов по триста выходит, если очень повезет — полкило, а ведь попадались и пустоцветы, и пораженные омлоховой мухой, чего не поймешь, пока не долезешь.
— А разве нельзя подлететь к ним на флайере? — удивился Джек, когда хозяин по пути объяснил ему задачу.
— Не-а, неудобно, я пробовал. Если б цветоносы метра по три были, то да, а так ветки мешают. И если нечаянно цепную реакцию запустишь, то всю обшивку побьет на фиг. Ничего, слазим, делов-то…
Лесник равнодушно прошел мимо нескольких деревьев и как вкопанный остановился возле вроде бы точно такого же, но, по ощущениям, самого перспективного.
— Ого, — уважительно сказал Джек, когда Женька, взяв небольшой и как будто ленивый разбег, на последнем шаге мощно оттолкнулся одной ногой от земли, второй — от ствола, бросая тело вверх, и, ухватившись за нижнюю ветку, раскачался, подтянулся и навалился на нее животом. Оседлать ее было уже плевым делом. — Ну ты даешь!
— Опыт, — гордо пояснил лесник, не уточняя, что оный приобретен благодаря Филькиным родичам, а один раз и самому Фильке, не узнанному в сумерках. — Что, твой браконьер так не умел?
— Не знаю, у него же я был, — пожал плечами Джек, словно намекая, что только дурак будет сам карабкаться по омлохам, когда можно послать киборга.
— У меня тоже будешь, — пригрозил Женька, переводя дух и выпрямляясь. — Потом, когда научишься.
— Я умею лазить по деревьям! — уязвленно возразил Джек.
— Лазить любой дурак умеет… Айда за мной, покажу, как коробки проверять и срезать! — Лесник отвернулся и начал подъем.
Киборг даже разбегаться не стал, прыгнул с места, будто рисуясь перед хозяином, и легко обогнал его по другой стороне ствола. Мол, для человека ты, может, и крут, только я все равно круче!
На Женьку эта детская показуха не подействовала, он продолжал взбираться медленно и обстоятельно, проверяя каждую ветку, — и все равно чуть не поскользнулся на маскирующемся под горбинку коры слизневике. Да ну его на фиг, с киборгом соревноваться! Может, еще с флайером наперегонки полетать?!
Чутье лесника не подвело — на толстом здоровом цветоносе покачивался отменный коробок размером с человеческую голову. Джек был уже там, наполовину заслоняя Женьке обзор самой наглой своей частью.
— Резать? — Киборг торжествующе потянулся виброножом к основанию цветоноса.
— Нет! Жди меня и ничего не трогай!
Женька нервно ускорился, но все-таки опоздал.
Над головой бабахнуло. Джека смело в сторону, будто темную тряпку, — лесник успел краем глаза заметить, как она промелькнула мимо него, вниз, сквозь трещащие ветки, а потом Женьке пришлось сосредоточиться на спасении собственной шкуры, зажмурившись и вжавшись в ствол. Досталось все равно, больно настучав по голове и плечам твердыми семенами размером с кедровый орех. Потом почти одновременно рвануло слева и впереди, уже дальше, и било тоже слабее. Расходящаяся по кругу канонада длилась несколько минут, и когда наконец отгремел последний взрыв, лесник свесил голову и испуганно заорал:
