Мур-мур, мяу! (СИ) - Сапегин Александр Павлович (бесплатные книги полный формат .txt, .fb2) 📗
Убрав дрожащие лапки с клавиатуры, полосатый хакер уставился в экран и распластался перед ноутбуком на брюхе. Что-что, а свою страницу он помнил наизусть и нигде в мозгах не отложились фотографии, выложенные на главной странице. Не был он в этом году на море, а судя по фотографиям выходит, что был! Не далее, как неделю назад! Севастополь, Симферополь, Сочи… Нормально так поколесил.
«Дата последнего посещения… — несколько ошарашенно читал Ефим, — вчера в двадцать два тридцать семь».
Ушасто-усатая мохнатая голова без сил упала клавиатуру, Ефима был крупный озноб. Новости подкашивали, честно сказать.
«Я убью этого гада! Я его в крысу загружу и башку отчекрыжу! Серёжа, я тебя на ленточки для бескозырки порежу!»
Если опустить обсценную лексику, включая диалектизмы, жаргонизмы, варваризмы и прочие ненормативные слова, в сухом остатке оставались пожелания медленной и жестокой смерти как приснопамятному Серёже, так и всему коллективу чёртового НИИ, будь он проклят. Сам же упоминаемый всуе заведующий лабораторией молодой учёный задумчиво смотрел на капли воды, стекающие по стенкам второго, опустошённого им стакана воды. Приступ жестокой икоты ни в какую не желал униматься. Компанию молодому дарованию от науки составлял Павел Кузьмич, которому, чтобы справиться с внезапной напастью хватило половины стакана с небольшой задержкой дыхания.
— Кому вы так насолили, Сергей, что вас поминают и проклинают до седьмого колена?
— Неправильно ставите вопрос ик, Пак Кузьмич, ик, кому мы оба насолили! Вы, ик, меньше, а я, вообще, в грехе по самую маковку погряз. Ну, ик, вспоминайте, кому мы могли дорогу тёмной ночью перебежать или ногу в автобусе отдавить, ик.
— Знаете, Сергей, — Павел Кузьмич развёл руками, — никто в голову не приходит…
Оборвав сам себя на половине слова, учёный пробуравил взглядом футуристические кресла, установленные в центре лаборатории. Молодой научный сотрудник проследил за взором старшего коллеги. Что-то прикинув в уме, он повернулся к руководству.
— Вы думаете…
— Вы больше не икаете, Сергей, заметили?
— Это невозможно!
— Как знать, — пожал плечами Павел Кузьмич, — жизнь порой подкидывает такое, что начинаешь сомневаться в слове «невозможно» и собственном психическом здоровье, как и в здоровье мира. Вопрос, кто ещё из нас сошёл с ума.
— Может быть нам возобновить поиски?
— И что мы предъявим кураторам? Перманентный ик, как доказательство невозможного? Знаете, что, коллега, позвольте дать вам совет — возобновите работу по старой теме, — профессор вновь стрельнул взглядом в сторону кресел, — что-то подсказывает мне, что вы двигались в правильном направлении.
— Ааа…
— Его обязательно привлеките. В первую очередь!
Профессор вышел, а один лохматый котёнок далеко от института в это время продолжал колготиться с ноутбуком и зашёл в мессенджер, активно перлюстрируя переписку некоего Ефима Котика.
«Чёрт, вот когда пожалеешь о привычке подчищать сообщения, чтобы не захламлять компьютер! Ладно, не будем гнать волну, повезло ещё, что другой я не сменил пароль. Так, посмотрим, что там Мишка-напарничек пишет? Спрашивает, как я устроился на новой работе? Я что, уволился? Когда? А куда устроился? Ефим Петрович, ты козёл! Ты что, не мог ответить другу про новую контору? Нормально и зарплата хорошая — это не ответ. Охренеть, значит всё-таки копия, оцифрованный разум, перемещённый в другой носитель. Руки надо за такое отрывать! Интересно, а та нервная девица, актриса погорелого театра, она как? Ей же тоже делали копию или она сыграла за подсадную утку, а я был лохом на развод? Стоп, интересно, я там случаем не женился?»
Ефим уже довольно споро наловчился работать с мышкой, катая её двумя лапками туда-сюда. Курсор ловко переместился на вкладку с фотоальбомами.
«Не женился! Хоть одна хорошая новость. Может подсобить самому себе и свести себя с Верой? Себя свести с Верой, какая-то шизофрения получается. Эй, стопэ, братцы! Получается я теперь навсегда котёнком останусь?!»
Утоляя информационный голод, Ефим не заметил, как двор за окном погрузился в вечерние сумерки. Металлический скрежет ключа, вставляемого в замочную скважину, застал его врасплох. Ему едва-едва хватило времени закрыть все открытые «окна» и свернуться клубком на клавиатуре, как в комнату ворвалась Лика.
— Фима! Плохой мальчик, ты почему спишь на ноутбуке?!
Ефим зевнул во всю пасть, клацнув челюстями, потянулся с прогибом спины вперёд, назад, хорошенько потоптался по клавиатуре и спрыгнул на пол.
— Лика, сколько раз тебе повторять, чтобы ты всё выключала, выходя из дома, — следом за дочкой в детскую вошла Валентина, от которой попахивало алкоголем. — Нечего на Фиму бочку катить, когда сама кругом виновата. Коты тепло любят, вот он и спал на теплом компьютере.
НЕ БЕЧЕНО!!!
«Пронесло! — подумал Ефим, сваливая в сторону кухни. — Чуть не спалился».
От долгого сидения за компьютером начало подводить живот и пока его стенки не накинулись на позвоночник следовало что-нибудь закинуть в ненасытную утробу. Так, что нам небесный покровитель послал, а Валентина наварила? Послал нам покровитель кусок филе куриного отварного и порцию телятинки ошпаренной, воду чистую из-под фильтра и миску с сухим кормом против зубного камня. С камнями у Ефима всё в полном ажуре, поэтому пусть корм сохнет дальше, а говядину и курятину можно и нужно оприходовать, иначе заветрятся и станут невкусными. Дожил, Ефим почесал задней лапой за ухом, сырое, ладно-ладно, ошпаренное кипятком мясо станет невкусным, а когда оно стало вкусным? То-то и оно, окошачиваетесь вы, Ефим Батькович, окошачиваетесь. Скоро мышей ловить начнёте и воробьёв пользовать.
За философскими размышлениями о превалирующем начале незаметно опустела миска и мгновенно навалилась сонливость.
«Против природы не попрёшь, — была последняя связная мысль Ефима перед тем, как он рухнул на диванную подушку и свернулся на ней в компактный комок».
Умаявшись за вечер, он, практически без задних ног проспал всю ночь, а утро ознаменовалось суетой. Вскочив ни свет не заря, Зимины дружно носились из комнаты в комнату, на второй или третий раз проверяя заранее собранные чемоданы. Что-то выкладывалось из них, что-то докладывалось. Восседая у переноски, Фима с интересом наблюдал за суетливыми сборами на юг. Давно он на море не был, вчерашние фотографии с личной страницы в социальной сети за поездку не считаются — это «тот» был на море, а не он, так что не надо там, это вам не тут. Ради новых впечатлений он даже переноску потерпит. Ему-то что собираться, «умылся», хвост распушил и всё, готов, красавец!
— Так, парень, — склонился над флегматичным котёнком Николай, на последний раз перепроверивший все розетки и краны в квартире. — Полезай в переноску. Молодец, мальчик. Лика, ты ничего не забыла?
— Нет! — отозвалась девочка, вешая за спину рюкзачок с мордочкой розовой пони.
— Дорогая?
— Ничего. Давай сюда переноску, — подхватив увесистую ношу, Валентина сунула ноги в босоножки и вышла в подъезд. Николай следом вынес два небольших чемодана и запер за собой дверь.
— Вера будет по вечерам заглядывать, я ей запасные ключи оставила. Надеюсь, за неделю квартира пылью не зарастёт.
— Не зарастёт, отмахнулся Николай, подхватывая чемоданы. — Потопали, чего встали? Быстрее выедем, быстрее приедем. За рулём, дорогая, меняемся через каждые триста километров.
Загрузившись в машину, Зимины выехали со двора, через несколько минут петляний по полупустым улицам просыпающегося города заехав в какой-то незнакомый двор. Ефим, прикемаривший в переноске на заднем сиденье, не следил за маршрутом, внезапная остановка и вынос его в переноске из машины стали для него полной неожиданностью.
— Ага, вон вывеска и вход в гостиницу, — пригладила волосы Валентина. — Идём, Коля.
«Э! Какая гостиница, мы так не договаривались! — взвыл в переноске Ефим. — Куда вы меня тащите, волки позорные!»
