Санта-Хрякус - Пратчетт Терри Дэвид Джон (книги без регистрации бесплатно полностью .txt) 📗
Чудакулли еще раз осмотрел ванную комнату.
Сущий клад, никаких сомнений и быть не может. Говорите что хотите, но старине Джонсону иногда кое-что удавалось, пусть и случайно. Вся комната, включая пол и потолок, была покрыта белыми, синими и зелеными плитками. В центре под короной из труб возвышался Патентованный Домашний Суперобмыватель Джонсона системы «Тайфун» (Автоматическая Мыльница Прилагается) — настоящая поэма санитарии из красного и розового дерева и меди.
Аркканцлер заставил Модо до блеска надраить каждую трубу и бронзовый кран. Сколько времени на это ушло!
Чудакулли закрыл за собой дверь из матового стекла.
Изобретатель чуда домашнего обмывания решил сделать простое принятие душа полностью контролируемым процессом, и одна из стен кабинки представляла собой изумительную панель с кранами, отлитыми в виде русалок, раковин и — почему-то — плодов граната. Осуществлялась раздельная подача соленой воды, жесткой воды и мягкой воды. Были предусмотрены огромные рукоятки для точной регулировки температуры. Чудакулли внимательно все осмотрел.
Потом он сделал шаг назад, окинул взором плитки и пропел:
— Ми-и-и! Ми-ми-ми-и!
Голос отразился от стен и вернулся обратно.
— Идеальное эхо! — воскликнул Чудакулли, прирожденный ванный баритон.
Он поднял переговорную трубку, которая была установлена для обеспечения связи между моющимся и водяным техником.
— Все баки на полный вперед, господин Модо.
— Есть, сэр.
Чудакулли открыл кран с надписью «Морось» и сразу же отскочил в сторону, поскольку часть его сознания прекрасно понимала: изобретательность Джонсона могла привести к тому, что конверт не вытаскивался за краешек, а пролетал по всему помещению для сортировки и, пробив стену, удалялся в неизвестном направлении.
На него полился мягкий, теплый душ, который обернул все тело ласкающим туманом.
— Здорово! — воскликнул аркканцлер и попробовал повернуть следующий кран.
«Дождик» оказался более вдохновляющим, «Ливень» заставил ловить ртом воздух, а после включения «Потопа» Чудакулли был вынужден схватиться за панель, так как ему вдруг показалось, что он лишился верхней части черепа. «Волна» заставила соленую воду плескать от одной стены кабинки к другой, а потом спустила ее в специально предусмотренную на полу решетку.
— Все в порядке, сэр? — осведомился снаружи Модо.
— Абсолютно. Но еще есть с дюжину кранов, которые я не успел опробовать!
Модо кивнул и поддал жару. Из густых паров донеслись странные звуки, которые, по мнению Чудакулли, сходили за песню.
— О, я-а-а-а-а-а-а знал… э… какого-то сельскохозяйственного рабочего, по-моему кровельщика… Мы были добрыми друзьями, и… нет, все-таки он был фермером, да, точно, фермером… И дочка у него была по имени… проклятье, как же ее звали?.. Нет, не помню… Так, на чем я остановился? А, да. Припев. Шурум-бурум, смешной какой-то овощ, репка вроде бы, что-то там еще, еще и сладкоголосый солове-е-е-е-ааааррррггхооооо-ооо…
Песня вдруг прекратилась, и Модо услышал яростный грохот воды.
— Аркканцлер?
Некоторое время спустя откуда-то из-под потолка раздался голос, высокий и уже не столь нерешительный:
— Э… будь добр, старина, отключи у себя воду. Только постепенно, если не возражаешь.
Модо медленно повернул колесо. Грохот постепенно смолк.
— Так. Молодец. — Теперь голос доносился с уровня пола. — Отличная работа. Можем определенно назвать это успехом. Да, несомненно. Э… Не мог бы ты помочь мне выйти? Я по какой-то совершенно необъяснимой причине едва стою на ногах…
Модо открыл дверь, помог Чудакулли выбраться и усадил на скамью.
— Да, несомненно, — повторил аркканцлер, глядя на садовника слегка остекленевшими глазами. — Поразительный успех. Э… Но есть небольшая проблема. Модо…
— Да, сэр?
— Там один кран, его не стоит трогать. По крайней мере пока, — сообщил Чудакулли. — Буду у тебя в долгу, если ты повесишь на него небольшой плакатик.
— Да, сэр?
— Гласящий: «Не трогать ни при каких обстоятельствах» или что-нибудь в этом роде.
— Слушаюсь, сэр.
— Повесь его на кран, на котором большими буквами написано: «РЕЗЙЕГ». Кстати, очень странное слово. Может, там что-то напутали?
— Не знаю, сэр. Все сделаю, сэр.
— И, пожалуй, не стоит распространяться о случившемся.
— Так точно, сэр.
— О боги. Никогда не чувствовал себя таким чистым.
С выгодной позиции, притаившись между потолочными украшениями, за Чудакулли внимательно наблюдал крошечный гном в котелке.
Когда Модо ушел, Чудакулли принялся тщательно вытирать тело огромным махровым полотенцем. Прежнее хладнокровие вернулось к нему, и с губ уже рвалась следующая песня.
— На второй день страшдества… я послал любимой кое-что… непристойную записку, ха, ну да, и куропатку с грушей вместе…
Гномик скользнул вниз по плиткам и стал подбираться к бодро дергающейся фигуре.
Чудакулли после пары попыток вспомнить забытый текст решил исполнить один из вариантов песенки, встречающейся на всех планетах множественной вселенной, где только случаются зимы. Частенько ее использовали в религиозных культах, правда несколько изменяя слова, но вещи, о которых пелось в песенке, имели ровно такое же отношение к богам, как, допустим, корни — к древесным листьям.
— …Солнца восход, бег олененка… — Чудакулли резко развернулся. Конец мокрого полотенца метко ударил гномика прямо в ухо и свалил на спину.
— Я видел, как ты подкрадывался ко мне! — взревел Чудакулли. — Кто ты такой? Мелкий воришка? Или, того хуже, какой-нибудь извращенец?
Гномик тщетно пытался отползти по скользкому полу.
— А ты кто такой, господин? Ты ведь не должен меня видеть!
— Я — волшебник! Мы видим все, что существует, а в случае с казначеем — даже то, чего не существует. Что у тебя в мешке, признавайся!
— Только не надо открывать мешок, господин. Тебе это совсем не понравится!
— Почему? Что у тебя там? — Гномик обмяк.
— Главное не то, что там содержится, а то, что оттуда появится. Их нужно выпускать по чуть-чуть, даже не знаю, что будет, если все они вывалятся сразу!
