Синяя Птица. (Трилогия) - Самойлова Елена Александровна (книги без регистрации .txt) 📗
Как оказалось впоследствии – я и тогда недооценил свою королеву.
Она не приняла мою жертву как должное.
Пришла за мной в ночь Излома, встала на пути Дикой Охоты и доказала свое право выбирать забытому богу, скачущему по главе призрачной свиты. Я так и не узнал, чего ей это стоило, но всего лишь взгляда на нее после хватило для того, чтобы осознать, что отныне моя жизнь принадлежит только ей. Что данные когда-то клятвы, связывавшие меня с выполнением долга аватара до самой смерти, более недействительны – ведь свита Черного Охотника существует вне жизни.
Странное дело, но тогда я испытал невероятное облегчение. За ней я был готов идти куда угодно, и Грань не стала бы препятствием.
Но она, как всегда, решила иначе. И почему-то сочла спасение Андариона важнее собственной жизни. Если бы она не связала меня обещанием позаботиться о своем ученике, то сейчас я не жил бы взаймы.
Глупая… Она так и не поняла, что на жертвенный алтарь в тот день взошли двое…
Я сам не заметил, как дошел до зала Совета. Тишины там, разумеется, даже рядом не было – спор был слышен за закрытыми дверями, но при моем появлении заседающие хотя бы сбавили тон. Я молча поклонился драконьему царю, который ответил мне сдержанным кивком, и перевел взгляд на продолжавших спорить Ревилиэль и Ладислава. Удивительно, что на этот раз тут не присутствовал кабинет министров – только те, кто знал Еванику лично и очень хорошо, но, с другой стороны, шума тогда было бы в несколько раз больше. Младшую княжну Росскую драконы умудрились в кратчайшие сроки сразу же после исцеления доставить вначале в Алатырскую гору, а как только она узнала, что и муж, и близкая подруга с чем-то воюют в Андарионе, то примчалась сюда со скандалом впечатляющих масштабов, требуя встречи с королевой.
Не знаю, как Ритан рассказал ей о случившемся, и не хочу знать. Но отголоски того разговора, говорят, были слышны даже через звукоизолирующее заклинание.
– Я вообще не понимаю, кто ты такой, чтобы предлагать отпеть Евку в ближайшее время, если еще ничего толком неизвестно, сам ведь сказал! – Бледная, с нервным румянцем на щеках полуэльфийка стояла, оперевшись на столешницу и глядя сверху вниз на некроманта, запястья которого были перебинтованы чистыми бинтами. Что за ритуал он проводил в отдаленном крыле, сложно сказать, но результат оказался весьма… расплывчатым.
– Я уже устал тебе повторять, что за Гранью ее нет. Но это не означает, что она жива. Если бы ее сожрали призрачные гончие Дикой Охоты, ее б тогда тоже ни один некромант на том свете не разыскал, просто потому, что некого разыскивать было бы! Поэтому глупо надеяться на то, что она попросту где-то застряла по дороге на грешную землю, а не растворилась во вспышке силы… – Ладислав откинулся на спинку кресла и перевел взгляд с Вильи на меня. Пожал плечами.
Он не опустился до того, чтобы обвинить меня в смерти королевы, но все же в двух фразах объяснил, почему моя поспешность привела к столь плачевному результату. Пусть даже я действовал так, как должен был действовать. Пусть я защищал Андарион. Но именно поэтому Еванике пришлось пойти в тот жертвенный зал…
– Ладислав, тебе надо отдохнуть, – негромко сказал драконий царь, обведя взглядом присутствующих. – Тебе, Ведущий Крыла, это тоже не помешало бы. Сколько суток ты уже не спал? Трое? Четверо? Я не видел, чтобы ты отправился отдыхать, с тех пор как все закончилось.
– Я нужнее здесь, – пожал плечами я, усаживаясь в свободное кресло… по правую сторону от резного, обитого синим бархатом малого трона, который сейчас выглядел каким-то… осиротевшим.
На миг мне почудилось, что я слышу частые, торопливые шаги за дверью, что еще немного – и дверь распахнется, и на пороге появится Еваника, путающаяся в длинной, струящейся шелковой юбке с разрезами, на ходу пытающаяся поправить венец-корону и одновременно приглаживающая волосы, никак не желавшие укладываться в прическу.
Немного смешная, немного трогательная. Столько раз хотелось взять ее за руку, пока кабинет министров несколько снисходительно выслушивал ее очередную идею по улучшению планировки строящихся зданий или по введению новых условий сотрудничества с драконами и гномами, но приходилось сдерживаться. Королева должна уметь справляться со своими подданными самостоятельно, и, если бы у нее было немного больше времени, это у нее, безусловно, получилось бы…
– …со мной не согласен?
Я с усилием оторвал взгляд от обивки малого трона и посмотрел на Аранвейна. Драконий царь покачал головой, немного нервно побарабанив пальцами по столешнице.
– Собственно, что и требовалось доказать. Данте, тебе не просто надо, а очень надо отдохнуть и поспать. Потому что еще немного, и у тебя начнутся галлюцинации. Ведущий Крыла нам нужен собранный и здравомыслящий, а не с застывшим взглядом, бормочущий что-то себе под нос и разговаривающий невесть с кем. Хотя… я догадываюсь об имени твоего «собеседника».
– А в это время вы решите объявить Еванику мертвой? Справить по ней траур и поскорее забыть о ее существовании?
Не сдержался, не сумел. Возможно, все потому, что я до сих пор не могу в это поверить. Я первым признал в Ветре нового короля, первым сказал «Да здравствует король», первым сказал, что не стоит ждать Еванику под открытым небом…
Но поверить и принять ее смерть я до сих пор не в силах.
– Отдохни, Ведущий Крыла… Поговорим, когда ты проснешься.
Аранвейн сжал ладонь в кулак и раскрыл ее, словно выпуская на свободу невидимую птицу или бабочку. Повеяло теплым весенним ветром, что-то скользнуло по моему лицу, и я ощутил, как веки наливаются свинцовой тяжестью. Я только успел подумать о том, что я действительно слишком устал, и провалился в тяжелый сон, как в омут.
Сон, наполненный десятками, сотнями образов из прошлого. Солнечный свет, проникающий сквозь густой лиственный полог и путающийся в непослушных рыжеватых вихрах невысокой человеческой девушки, скорее девочки. Этот ребенок почти не испугался, когда я впервые появился во дворе ее дома, более того, даже попыталась меня атаковать. Смешно немного, право слово…
Ее волосы постоянно пахли дымом сгоревшей на костре осенней листвы – или просто мне почему-то запомнился именно этот запах? Я помнил ее руки, еще до того, как их изуродовали ожоговые шрамы, помнил чуть захлебывающийся, приглушенный смех, который с каждым годом становился все менее задорным и беспечным. В какой-то момент мне показалось, что она почти разучилась смеяться… и был на удивление счастлив, когда понял, что ошибся.
Я помню нашу первую ночь, ставшую единственной и теперь уже последней, до мелочей. Помню ее смущение, то, как она все время прятала от моего взгляда левую руку, до локтя покрытую теплой, гладкой, поблескивающей в тусклом свете чешуей, а я все ловил губами эти закатные отблески, целовал ее пальцы, пока она не перестала скрываться от меня, пока не доверилась мне до конца…
Воспоминания плавно перетекали одно в другое, и каждое из них словно затягивало все туже стальной обруч, опоясавший душу. Кошмар, от которого нельзя проснуться, потому что магия драконьего царя удерживала меня в омуте сна, потихоньку притупляя боль, сглаживая края воспоминаний и заволакивая их туманной пеленой. В какой-то момент я понял, что уже не могу вспомнить черт лица моей королевы, и, как ни стараюсь, этот образ ускользает от меня, становясь недосягаемым.
Последнее, что врезалось в память и не желало меня покидать, это едва заметная, понимающая и одновременно грустная улыбка на тающем лице Еваники, сотканном из мерцающей небесной синевой силы…
Я проснулся, когда за окном уже стемнело. Стылый северный ветер проникал в щель между створками неплотно прикрытого окна, играл светлыми узорчатыми занавесками. Мне понадобилось несколько секунд, чтобы глаза привыкли к полумраку, и еще столько же, чтобы осознать, что комната, где меня положили отдыхать, когда-то принадлежала Еванике. Не королевская спальня с несколько вычурной, роскошной мебелью, широкой кроватью под полупрозрачным балдахином и смежными покоями, а та комната, которую ее величество занимала, когда хотела немного побыть одна. Комната, где она жила до коронации, та, что более соответствовала ее предпочтениям. Если я встану и открою гардероб, то на полках, скорее всего, обнаружатся простые, немного измятые льняные штаны и небрежно брошенные рубашки, а в самом низу – ее извечная потертая сумка, откуда она с легкостью ярмарочного мага извлекала кучу иногда совершенно бесполезных вещей.
