Охота на гусара - Белянин Андрей Олегович (лучшие книги онлайн .txt) 📗
– Хм, профессия у вас тоже древнейшая? – опять-таки не удержался я. – Эй, эй, не надо драться! Я всего лишь спрашиваю, как такие ловкие ребята попали на службу к императору Франции, ведь Британия выступила против Наполеона.
Ответом послужило некоторое молчание. Я по-прежнему ничего не видел, но, кажется, говорил всё время один, остальные просто смеялись. А потом тот, кто вёл беседу, вынужденно признался:
– Нас изгнали.
– Обворовывали сады или растляли малолетних овечек?
Я честно стерпел два удара. Не подумайте, что это от смирения или любви к оплеухам – мне вынужденно приходилось дерзить, ибо пока бьют – слушают, пока слушают – разговаривают, пока разговаривают – никуда не везут… Уразумели мою военную хитрость?
– Нас изгнали потому, что люди стали безудержно наглыми! Они не хотят понимать очевидного и признавать свою ничтожность перед эльфами. Они поклоняются хладному железу, они забыли наши плети, они… не верят в нас. Мы напомнили им вкус эльфийских стрел!
– Ага, а неистовый корсиканец наверняка пообещал всем по отдельному королевству в покорённой России! Девочки, а вы здесь хвостики не отморозите?
На этот раз я ощутил у горла холод отточенного металла. Ещё чуть-чуть, и они сорвутся… Поторопить или сами дозреют? Потороплю:
– Кто-то тут недавно предлагал повеселиться – трое против одного? По-моему, немножко нечестно… У нас благородные люди дерутся на саблях, а вы, как я понимаю, пилочками из ридикюлей! А может, вы меня насмерть духами забрызгаете?
– Огня!
Два или три раза блеснули искры из-под кресала, после чего вспыхнул первый факел.
Через несколько минут их горело уже штук шесть, освещая маленькую лесную поляну, окружённую соснами и свеженькими сугробами. За кругом огня ночь казалась ещё темнее, что придавало месту схватки некий эффект театральности. Слишком уж декоративным показалось увиденное… Зима в этом году наступила необычайно рано и покрыла белым не только землю. По крайности, на миг мне почудилось, будто бы предо мной стоят люди с заснеженными волосами…
Но нет, просто они были седые. Все трое. Стройные, высокие, с вытянутыми лицами и узкими плечами. Волосья длинные, будто у дьяконов, зачёсаны назад, открывая непривычные острые уши с белёсой опушкой, как у лисиц. Одеты бедно, за спиной луки (это в наш-то просвещённый, пороховой век!), в руках длинные зеленоватые ножи, наверное, из меди. Честно говоря, в открытом бою я бы и шестерых таких хлюпиков не убоялся, но в данном случае никак не следовало губить даже троих. Ибо кто ж ведает, куда они меня на санках завезли и сколько придётся ковылять обратно? Значит, убивать никого не будем, достаточно просто их отлупить…
– Ну так что, тройняшки, по каким правилам будем драться?
– В эльфийских забавах нет правил…
Я не сразу понял, что это значит. Худосочные типы нордической наружности легко сбросили оружие в снег и неуловимо-скользящими шагами пошли на меня. Я успел засмеяться… два раза… уж больно комичными выглядели их сведённые тоненькие бровки и маленькие кулачки. Что они могут сделать широкоплечему русскому гусару, поднаторевшему в методах народной войны?! Оказалось, многое могут…
Никто и не подумал развязать мне руки или хотя бы дать возможность встать с санок. Я и опомниться не успел, как эта заграничная шпана пустилась тузить меня со всех сторон, старательно выбивая из моей головы последние остатки здравого смысла. Так изобретательно, больно и разнообразно меня не били ещё никогда! Отродясь не предполагал у себя столь огромного количества ранимых и чрезвычайно болючих мест… Может, не стоило хамить остроухим столь уж откровенно? Встав, я попытался махать на них ногами по методу полковника Гётальса, но, увы, шустрые наглецы легко увёртывались от моих каблуков, хохоча как заводные. Я с трудом переводил дух, прижавшись мокрой спиной к сосне, пока они, отсмеявшись, собирались в повторную атаку.
– Я всё понял, достаточно! Вы – лихие парни, и героизму вам не занимать, а теперь ведите меня к своему начальству.
– Зачем, мы ещё не наигрались.
– Как это… Но я же вроде в плену, а по законам войны отношение к пленным должно быть гуманны… – Договорить не удалось – мне залепили лицо снегом и дважды ударили в пах. Даже не знаю, что может быть хуже для гусара и патриота…
Когда под градом поощряющих ударов мне кое-как удалось подняться на ноги, я плюнул на гордость и ударился в бега! Стыда в том не вижу никакого: «бьют – беги!» – тоже одна из наипервейших заповедей партизана. О, их это позабавило ещё больше!
Эльфы-изгнанники преследовали меня неторопливо, со вкусом, размахивая факелами, смакуя каждый мой шаг и комментируя каждое движение. Если б я мог, то ответил бы наглецам убийственной эпиграммой или меткой метафорой, но, увы, когда ТАК бьют, то охота острить «отбивается» первой.
– Вы устали, подполковник, вы ведь всего лишь человек… Не убегайте, мы доставим вас к императору!
– Правда?! – едва дыша, обернулся я.
– Нет, – весело рассмеялись они, воткнув факелы в снег и прыгая на меня гурьбою.
Под тройным весом я не удержался и, опрокинувшись на спину, полетел в рыхлый сугроб, грузно проваливаясь в какую-то вонючую чёртову дыру! Точнее, в яму… тёплую и надышанную, на что-то мягкое и живое. На что именно, понял секундой позднее, но в ту секунду озарения вся жизнь моя промелькнула перед внутренним взором моим. Мы влетели прямёхонько в медвежью берлогу! И, видимо, сразу его разбудили… а зря.
Единый мах медвежьей лапы выбил меня из берлоги как пробку, едва не вышибив дух. Нет, ей-богу, если б он чуть получше прицелился, я бы как раз сбил головой столетнюю сосну, а этакого потрясения мозга ни один гусар не выдержит. Потревоженный зверь взревел торжествующе и… затих. Про то, что в берлоге остались трое эльфов, вспомнилось как-то не сразу. По-моему, я уже вообще уполз шагов на пять-шесть, как за спиной жалостливым полушёпотом пропищало:
– Денис Васильевич, смилуйтесь!
– О-о, да вы, оказывается, по имени-отчеству обращаться умеете, – устало пробормотал я, прикладывая ком снега к разбитой губе. Холод притуплял боль. Вытащив один из факелов, я, прихрамывая, вернулся назад и осторожно заглянул в берлогу. Картинка прямо-таки сентиментально-уморительная…
Лежит наш русский медведь (здоровущий, аж не верится!) и дрыхнет самым незатейливым образом, а под его правой лапой лежат рядком три остроухих эльфа, боясь толком вздохнуть от ужаса. Ибо даже при беглом взгляде ясно, что, ежели зверь чуточку усилит объятия, у ребятишек отовсюду горчица поползёт…
– Хм, ну что ж, спокойной ночи всем! Медведь тёплый, не замёрзнете, а мне на войну пора, прапрапрапрадедушка ждёт-с…
– Смилуйтесь, спасите, мы больше не будем, – наперебой зашептали они. – Убейте эта чудовище, и мы вас отпустим!
– Ка-ка-я-а щедрость… – искренне поразился я, делая им ручкой на прощание. – Не скучайте, до весны не так далеко. Отдохните, выспитесь, проведите время с пользой. От всякого существа можно чему-нибудь научиться, от медведя, например, лапу сосать. Да, если вдруг проснётся – пойте ему колыбельную, не то заломает…
Мне вслед полетели замысловато-певучие проклятия, наверняка на эльфийском. Древняя раса, говорите? Медведь тоже немолодой, побеседуйте о прошлых временах… Я погасил все факелы, кроме одного, и, ориентируясь по собственным следам, пошёл искать своих. На секунду сзади раздалось недовольное ворчание, – видимо, хищник всё-таки проснулся. И сразу же вслед за ним тихое, слаженное пение:
Удовлетворённое ворчание плавно перешло в храп. Замечательно, значит, они нашли друг друга… С рассветом я вышел на Федотово. Только-только постучался в ближайшую избу, как на моей спине повисли трое:
