Ведьма по контракту (СИ) - Бесфамильная Виктория (книги регистрация онлайн .TXT) 📗
— Доброе утро, — ответил мужчина на довольном-таки чистом русском языке.
— Алеша, ты не представишь меня нашему новому другу? — обратила я свой утренний взор на угрюмо молчащего богатыря.
— Так он, собака, не говорит, кто такой, — возмутился мой спутник.
— Осмелюсь заметить, — вмешался неизвестный, — что довольно затруднительно беседовать, вися вниз головой, а ваш спутник полагает это единственно возможным способом ведения переговоров.
— Ты его вниз головой вешаешь? — не поверила я.
И Алеша, чтобы продемонстрировать мне то ли свои способности, то ли сам метод, тут же схватил мужчину за ноги и перевернул, подняв его над землей на высоту своего роста. Молча болтающийся мужчина был невысокого роста и мог сполна оценить все прелести такого положения.
— А зачем ты так делаешь? — поинтересовалась я, как только Алеша сел сам и жертву усадил.
— Чтоб не врал.
— Эдуард, вы же воспитанный, образованный человек, — воззвала я к европейской просвещённости, — как вы такое допустили?
— Я конечно согласен, что этот способ не совсем разумен. Полагаю, что лучше окунать человека в воду, мне это кажется более эффективным, но дело в том, прекрасная леди, что по близости нет достаточного количества воды. Поэтому я согласился со способом моего друга, так как в этом случае достигается сходный эффект.
— Ну не знаю, — возразил мужчина со все еще не установленной личностью, — лично я предпочитаю поджаривать человека над огнем. В этом случае, как мне кажется, достигается равномерность воздействия на все тело, а не только на голову, так же интенсивность огня можно легко регулировать, и тело находится все время в одном горизонтальном положении, что не мешает человеку говорить во время процедуры, в то время как при погружении вводу, равно как и при переворачивании, приходится делать паузу в разговоре, а это, на мой взгляд, дает время обдумать ответ.
— Да, но с другой стороны, человек хуже переносит холод, чем жару, и при погружении в холодную воду он начинает говорить много раньше, чем при поджаривании, кроме того не стоит забывать о том, что при погружении вводу человек не может дышать и от того испытывает страх.
— А когда вниз ногами висит, да еще если над пропастью какой, то знает, что упасть может и убиться совсем, да и кровь вся в голове, от того ему совсем больно.
С каким-то отрешенным удивлением я слушала спор трех цивилизаций о методах допроса и мучительно пыталась понять, почему эта картинка меня не удивляет. При мысли о том, что я уже полностью свыклась с местными традициями, мне стало не хорошо. Я всегда полагала, что мне нужно больше времени, чтобы потерять эту тонкую корку цивилизации, затягивающую жерло моего вулкана первобытной дикости. Или же я достигла того предела за которым уже не удивляешься, потому как теряешь эту способность за ненадобностью так же, как наши далекие предки потеряли хвост?
— А вы полагаете у наших предков был хвост? — поинтересовался печенег.
— Хвост?
— Да, вы только что сказали, что наши предки потеряли хвост.
— Да? — я попыталась стряхнуть с себя остатки сна и мрачноватой задумчивости. — Да, полагаю, у них был хвост, поскольку наши предки произошли от обезьян.
Три пары очень удивленных глаз посмотрели на меня как-то подозрительно жалостливо, и я решила изложить им теорию происхождения видов в кратком, сохраненном мной еще со школьных времен, изложении. Слушали меня молча. Только принц время от времени просил повторить некоторые фразы на английском, поскольку его русский, достаточный для обсуждения видов пыток, сдавался перед научным прогрессом.
— Весьма интересная точка зрения, имеющая право на существование, как и многие фантазии, что делают нашу жизнь более радужной, наполняя ее светом огней, — выразил печенег общее мнение.
Принц молчал, а по лицу Алеши огромными красными буквами плыла надпись: не девичье это дело в такие походы ходить, вред от того один и помутнение. Собственно я и сама понимала, что в этой теории есть белые пятна, коль скоро она вообще не могла объяснить не происхождения Змея Горыныча, ни такой подвид человека разумного как Кощей Бессмертный, но с другой стороны, вот так вот сразу отказываться от накопленных человечеством знаний где-то в степи вдали от интернета и библиотек?
— Единственно верная, — припечатала я в знак протеста.
— Щас будем кашу варить, — прервал нас Алеша, засыпая в котел крупу, видимо конфискованную у местного населения.
— Так как вас зовут? — я вернулась к вопросу, который интересовал меня с самого начала.
— Батана, — охотно ответил мужчина. — Я своего рода архонт или князь одного из племен. И мне бы хотелось знать, что вы делаете на моей земле и стоит ли расценивать ваши действия как начало войны между нашими народами?
Приплыли.
— Чего твоей то? — Алеша еще раз перевернул князя или архонта, задавая свой вопрос.
— Уважаемый богатырь, — заговорил Батана, как только слегка побледнел.
— Будущий богатырь.
— Уважаемый будущий богатырь, эти земли принадлежат мне уже два года по договору с царем Берендеем, начинаются они в двух аршинах от леса и тянутся на восток, где и кочует большая часть моего племени, а сюда я со своими ближними воинами наезжаю, коней пасти и проверять не появились ли поблизости шамаханы.
— Врешь.
— Почему вру?
— Суть у тебя такая врать. Все знают, что ты царя Берендея воевал, стольный град захватить хотел.
— Так это когда было, — отмахнулся архонт. — Уверен, вы тогда, будущий богатырь, еще и не родились. Да и царь Берендей сколько раз в степи к нам войной ходил и не вспомнить. А теперь меж нами мир против шамахан.
— А чего нам пройти не давал?
— Так вы же и не спрашивали. Сами ночью пришли и всех перебили.
И возразить то нечего.
— А потому что никто не знает, что у вас мир. Значит врешь, — а Алешу голыми руками не возьмешь.
— Да кто не знает то? — возмутился архонт. — Все знают. Все деревни возле границы знают, что мир. Мы уже два года никаких набегов на эти деревни не делали, миром с ними торгуем. И в Стольном граде знают. Нет, ежели мы границы нарушим или набег какой совершим, то оно понятно, что никакого мира не будет, но мы-то границы соблюдаем, за шамаханами по договору следим, а тут вы ночью. Без предупреждения.
Чувствовала я себя, мягко говоря, неудобно. С одной стороны верить этому Батане причин не было, связанный и не поджариваемый на костре пленник, что угодно врать будет, но и не верить было невежливо. Первый раз человека в жизни видишь и сразу же подозреваешь его в злостном обмане. Невежливо. К тому же темноволосый красавец архонт внушал доверие. Опять-таки самые отъявленные лгуны тоже внушают доверие. Но при любом раскладе отпускать товарищей просто так было нельзя: либо они враги и собираются напасть, либо они обиженные нами друзья и тоже собираются напасть. Очень надо было посоветоваться с авторитетом, но как? Сотовые тут еще не изобрели, яблочко с тарелочкой остались дома, гонца не пошлешь, из-за отсутствия гонца, разве, что дымы пускать как северные индейцы, так не факт, что правильно поймут. С собой эту орду тоже не возьмешь. Хотя.
— Батана, я так понимаю, вы человек уважаемый?
— Я очень ценный заложник, — не стал он ходить вокруг да около.
— Тогда мы тебя с собой возьмем для разъяснения ситуации, а люди твои пока тут подождут. Сами мы, понимаешь, не местные, поэтому пойдем к тем, кто разбирается в текущей политической обстановке.
— В Стольный град, к князю с княгиней и Илье Муромцу, — обрадовался Алеша.
— Ага, вот прям туда и пойдем, — я решила не раскрывать своих коварных планов раньше времени.
И вскоре после сытного завтрака (он же и обед), наш отряд двинулся вперед к новой цели. И цель эта называлась Дуб зеленый, кот ученый. Я решила, что Митрофан, даже если не в курсе последних политических событий, что сомнительно, учитывая его должность, поможет мне связаться с Кощеем, который точно все знает и все решит. Если надо, архонта этого съест, если не надо — успокоит. Ехать прямиком к замку Кощея я не рискнула по двум причинам. Во-первых, неизвестно как далеко этот замок находится и как туда добираться, во-вторых, учитывая склонность Алеши врагов сначала бить, а потом разговаривать (несомненно, полезную при наличии реальных врагов), рисковать добрыми отношениями с поставщиком шоколада не хотелось. Он конечно лишний раз с дурацкими своими поручениями приставать не будет, но и дружить мне тут тоже будет не с кем. Нам, нечисти, надо держаться вместе, чтобы там всякие герои не говорили. К счастью в этот раз путь был не такой долгий. То ли Дуб зеленый рос поблизости, то ли клубочек путеводный короткой дорогой повел, то ли увлеченная обсуждением различных видов пытки компания скрасила дорогу, но через несколько дней перед нами раскинулся морской простор, широкая поляна и огромный вековой Дуб с золотой цепью. Под дубом наблюдалась группа туристов, увлеченно слушающая моего знакомого кота.
