Отстрел невест - Белянин Андрей Олегович (полная версия книги txt) 📗
– Без комментариев! – громогласно заявила бабка, правильно ввинтив нужную фразу. – Всё расскажу-поведаю, тока у себя в доме. А сейчас веди меня в баню, участковый, и девицу энту агрессивную туда же тащи. Не хочу, чтоб у нас заглавная виновница раньше времени замёрзла, ей ещё на суде царском ответ держать!
Угу, похоже, бабулино расследование прошло более чем удачно…
– Рассказывайте.
– Щас… хоть отдышаться-то после обеда дай. – Яга полусонно откинулась на лавке, пристроив под поясницу Митькин тулуп. – Тока больше меня пельменями покупными не корми, уж больно от них живот пучит.
– Стрельцы на базаре брали, в принципе мы все их ели.
– А меня всё одно не корми! Не для того я дело царское, важности государевой, единолично за один день раскрыла, чтоб пузо пельменями распирать. Слушай лучше…
Я молча взялся за блокнот. Честно говоря, подобный «превосходительно-снисходительный» тон для бабули обычно нехарактерен. Складывалось нехорошее подозрение о неком головокружении от успехов, но с окончательными выводами лучше пока подождать.
– Как затесалася я в терем царский, ты и сам видал. Вечерком вошла серой утицей, а поутру вышла пава павою! Сапожки сафьяновые, юбки крепдешинные, душегрейка парчовая, мехом заячьим отороченная, на головах платок посадский, бельишко исподнее и то шёлковое, аж страсть! А всё государь-кормилец обеспечил, чтоб ему сто лет прожить не икаючи. Сделал из меня боярыню столбовую да пред невестами за самую наиглавнейшую блюстительницу представил! Те хоть и понту с форсом полны панталоны будут, а меня зауважали. А то и оно, кто ж царю перечить посмеет… Никитка, а ты кота хорошо кормил ли?!
– Не сомневайтесь, – на миг оторвался я, – за ваше кратковременное отсутствие он успешно набрал два килограмма.
– Ой смотри-и… – привередливо сощурилась бабка, поковыряла жёлтым ногтем в зубах и вернулась к главной теме: – Так вот, сперначалу порешила я всех невест строем поставить да кажной ревизию полнейшую учинить. Крикнула, зубом цыкнула, костяной ногой в половицу топнула – все как есть девки красные передо мной стоят! Глазками хлопают, плечиками жмут, губки яхонтовые кривят капризственно, а возражать не смеют. Я тут и смотрю – вроде нет одной. По списку выходит двенадцать их. Двое – в горенке тайной без сознательности лежат, девятеро тут, аки цветики, головками качают, а десятой-то и нет! Да, участковый, где ж Митенька наш?
– Был, ушёл, – коротко доложился я. – Отчёт предоставил, расследование продолжает. О результатах доложит к вечеру, после матча.
– Ой смотри-и… – Яга удовлетворённо вытянула ноги и с видимым удовольствием сняла с парчовой душегрейки незаметную глазу сориночку. – А девкой энтой, на перекличку не явившейся, принцесса африканская оказалась. Тамтамба Мумумба. Она из краёв далёких, пустынь безводных, песков бескрайних на верблюде одногорбом сюда приехала. Один слуга при ней и был, да его стрельцы сердобольные третий день самогоном греют, не простыл чтобы… Ну да я ж бабка не гордая, лыком не шитая, по старинке сделанная – я и сама к ней пошла. Девки комнатку подсказали, изнутри запертую, а тока отворить её нетрудно было, слово тайное разумеючи. Вхожу-у… гляжу-у… а там…
– Вуду, – понимающе кивнул я, – что-то вроде маленьких куколок на всех невест. Иголки, петушиная кровь, зола, змеиная кожа, перья и кости?
– Да ты никак, сыскной воевода, мне за плечо глядел?! – попыталась обидеться наша домохозяйка, но удивление в её глазах было столь безграничным, что я с трудом удержал улыбку. – Всё так оно и было… уж не знаю не ведаю, откуль тебе такие подробности известными стали. Ну я, значитца, и скумекала сразу, кто во всех бедах виноватее будет. Лицо сделала такое строгое, как у тебя на задержании, и говорю, мол: «Гражданка-негритянка, вы как есть арестованы за содействие тёмным силам и по подозрению на двух девиц в покусительстве!» Правильно ли, а? Тока ничё она мне в ответ не сказала – взревела по-звериному, зашипела по-змеиному, крякотнула не по-нашему, да как хвать копьё! Я-то, старая, и ахнуть не успела, а у неё уж в кажной руке по смертоубийству, и…
– Вы побежали?
– А ты бы не побежал?!
– Я не к этому. – В принципе мне всё было ясно. Полчаса назад мы передали отпаренную, но всё ещё ругающуюся принцессу Мумумбу с рук на руки царским стрельцам. Они должны были доставить её к государю с соответствующими разъяснениями. Ну не в порубе же её держать, всё-таки иностранка. Завтра с утра сходим к Гороху, надо будет произвести тщательный обыск в жилище «охотницы за черепами», возможно, именно там мы и найдём противоядие.
– Ты тока о награде моей потолковать не забудь.
– Да что с вами сегодня, бабуля? – даже напрягся я.
– Кому бабуля, а кому и самая наиглавнейшая невестова смотрительница! – подбоченилась бабка. – Раз уж я вот такенное дело хитромудрое, как кудель, распутать сумела, так нешто мне теперь всю жизнь в отделении на одном окладе куковать?! Фигу!
– О-о-у… Да тут дело серьёзное. Вы ещё не надумали заняться частным сыском?
– Самой, что ль, расследования вершить? – сразу догадалась Яга, с самым серьёзным видом почёсывая бородавку на подбородке. – Подумывала, а как же… Нешто можно силами одной милиции разные проблемы свойства деликатного разрешать? Может, и взаправду частным сыском на кацавейку новую подзаработать…
Я молча покачал головой, сунул блокнот с записями в карман форменного пиджака. Сейчас говорить не о чем, но, быть может, бабка к вечеру придёт в себя. Думать о затяжном характере «звёздной болезни» как-то и не хотелось уже… Мало мне было «оказачившегося» Митяя, так ещё и родная бабка туда же!
– А что ж ты не спрашиваешь, почему я тады от стервы энтой, в перьях бесстыжих, принародно тёку давала?
– Почему? – послушно спросил я.
– Да потому, голова твоя еловая, что не могла я невесту царскую посередь гостей иностранных арестом позорить! – победно припечатала вконец зарвавшаяся «мисс Марпл» лукошкинского райотдела. – Надо мне было её со двора выманить да тебе же и возможность дать злодейке при всех руки завернуть. Теперь ей немалый срок светит… А за что?! Не за невест, яблоком травленных, ибо скандал международственный будет, но уже за покушение на ответственного работника милиции – на меня то бишь! Чуешь значимую разницу, участковый?
– Да, вижу, вы всё досконально предусмотрели…
– Вот то-то и оно! А тебе впредь наука – выше старших нос не задирать. Да я б её вон… хошь в валенок, хошь в тряпку половую одним мизинчиком превратила! Захотела если бы…
Похоже, за один вечер дурман славы, ударившей в старухину голову, не развеется. Нормально общаться с ней можно будет только утром. Я вышел в сени, набросив на плечи тулупчик, уже во дворе замотал шею шарфом, застегнулся на все пуговицы, поправил фуражку и, козырнув охранным стрельцам, вышел за ворота. Где-то через полчаса должен был состояться отложенный матч между командами ткацкого и кузнечного кварталов. Может быть, посмотрю на хоккей, так отдышусь немного. К тому же там вполне может оказаться похититель чемпионского кубка. Я со всей дури пнул носком сапога ближайший сугробчик – снег взлетел алмазной пылью, запорошив меня аж до козырька. Обидно! Просто дико обидно и стыдно страшно… Значит, австриец Алекс Борр был прав, обвиняя негритянскую принцессу во всех грехах и собирая о ней информацию как о колдунье вуду. Вот так самые простые и несложные версии на поверку оказываются единственно правильными, а мы всё усложняем себе жизнь. Частное сыскное агентство Яга, естественно, не откроет, это она так сказала, чтобы меня позлить… Но ей-богу, если и Митька найдёт украденную булаву раньше, чем я хоккейный кубок, то хоть стреляйся! Что же было сделано не так? Надо сесть и разобраться не торопясь, а сейчас главное ни о чём не думать. Хоккей, хоккей и ещё раз хоккей, всё!
…Играли на стандартного размера площадке, огороженной деревянным бортиком и залитой льдом. Форма одежды – свободная, каждая команда отличается только незначительными деталями одежды – единым цветом шапок, шарфов, кушаков или рукавиц. Вот сейчас все кузнецы, например, имели ярко-красные пояса, а все ткачи – одинаковые жёлтые вязаные варежки. По льду носились в лаптях или валенках (коньки – удовольствие дорогое, да и не все умеют на них стоять). Правда, без коньков народ держался на льду ещё хуже, постоянно поскальзываясь и падая, но, с другой стороны, это веселило зрителей, придавая игре остроту и пикантность. Вот клюшки были уже типовые, тут пришлось раскошелиться на плотников. Те давали хоккеистам большую скидку, ведь после каждой игры минимум десять клюшек уже ремонту не подлежало, проще было купить новые. Судил всё тот же бессменный Абрам Моисеевич, после исчерпывающего разрешения всех инцидентов его постоянно сопровождали двое наших стрельцов. А вот лучшим комментатором был… Вы не поверите, знаменитый юродивый Гришенька! Он не пропускал ни одного матча, сидя верхом на ближайшем заборе, упоённо болтая босыми ногами и звеня веригами. Вопил так, что полгорода слушало его рассуждения, не выходя из дома. Может быть, он и переувлекался разными религиозными словечками, но комментировал всё равно лихо, народ внимал Гришеньке с видимым удовольствием.
