Эльфы до добра не доводят - Андрианова Татьяна (прочитать книгу TXT) 📗
Но тут как-то неожиданно обнаружилось, что здания, которым полагалось неподвижно стоять вдоль узкой улицы, верно храня покой своих обитателей, радостно кидались нам навстречу, приветливо подмигивая освещенными окнами. Мы не ожидали от них такого коварства и с непривычки даже пару раз врезались в глухие стены или двери (смотря какая именно архитектурная часть здания оказывалась поблизости), а потом долго ругались, преимущественно нецензурно. Обитатели ненормальных домов ругались в ответ, грозя позвать стражу и угомонить буянов, то есть нас. В городскую тюрьму нам не хотелось, но и дома не думали браться за ум и вести себя прилично.
— Это заговор, — таким тихим шепотом, что и глухой услышит, сообщил Мекс.
— Точно, — потрясенно выдохнула я, пытаясь удержаться на ногах после очередного столкновения. — А кому это надо?
— Не знаю, — пожал плечами тот. — Но других объяснений нет.
— Какой ты умный… — восхитилась я.
— Эй, пьяницы! — крикнул кто-то из очередного дома. — Проваливайте отсюда, пока не накостыляли!
— Да они кругами ходят! — подхватил другой.
— И как им не стыдно! Будят народ среди ночи своими шатаниями!
— Видишь, — заговорщицки зашептал Мекс. — Это наверняка демоны… Они поселились в домах и двигают их нам навстречу.
— Обалдеть. — От потрясения я чуть не сползла на землю, но героическим усилием воли осталась стоять на ногах. — Надо же с ними как-то бороться…
Мекс почесал затылок.
— Надо, — кивнул он. — Только как?
Я повторила его жест. Правда, в руке я сжимала повод узды, и движение вышло не ахти каким элегантным.
— У меня есть крест и я знаю «Отче наш»…
Мекс тряхнул головой.
— Понятия не имею, что такое отче наш, надеюсь, очень сильное заклятие от демонов, но, кажется, они боятся железа. У меня есть меч.
Мы сплотили ряды и крепко прижались плечом к плечу. Не позволим демонам запугать таких смелых людей. Ишь, распоясались тут… Дома действительно притихли: перестали нагло кидаться наперерез и уже не норовили ударить своей стенкой прямо в лоб, даже дружелюбно подмигивали освещенными окнами. Но мы наотрез отказывались верить в это мнимое раскаяние. Я извлекла на свет божий цепочку с крестиком, и во все горло по памяти распевала «Отче наш». Мекс же размахивал мечом, словно отгонял шуструю увертливую осу.
Кошки пугались и исчезали в подворотнях бесшумно как призраки. Прохожие, завидев нас, спешили убраться с нашей дороги, испуганно жались к присмиревшим домам и то ли крестились, то ли делали какие-то охранные знаки — непонятно. Короче, когда мы достигли цели своего путешествия (трактира), облегченно вздохнули не только мы, но и окружающие. И тут перед утомленными долгой борьбой с коварными зданиями путниками нарисовалась проблема. Куда девать лошадь? Это ведь не кошка и не собака, в трактир с ней не пустят.
— Давай отведем ее в конюшню, — предложил Мекс.
— Гениально, — восхитилась я простоте решения насущной проблемы. — Только я не знаю, где она находится.
Мекс этого тоже не знал. Но выразил готовность отправиться на поиски. И мы пошли ее искать. Проводником был Мекс. Он легко взял на себя эту неблагодарную роль и с гордостью вышагивал впереди процессии, правда, зигзагами. Впрочем, меня саму заносило, и не только на поворотах. Мы вспугнули парочку котов, а собаки во дворах прилегающих домов охрипли от лая. Еще мы чуть не затоптали раскинувшегося в пыли пьяницу. Что характерно, он не подумал просыпаться даже после того, как Мекс сначала наступил ему на руку, потом споткнулся о ногу и долго объяснял бедолаге, как тот неправ и где именно он видел его и всю его родню, которую угораздило воспроизвести на свет подобное недоразумение.
Конюшню обнаружили с третьего захода. Сооружение оказалось довольно внушительным, и не увидеть его мог только слепой. Странно, что мы его до этого не заметили. Мекс ввалился внутрь, как пьяный гусар в бордель, причем умудрился в полной темноте нащупать в копне сена парнишку-конюха, извлечь его наружу и всучить перепуганному и встрепанному со сна пареньку повод нашей копытной подруги. Почуяв тепло и запах сена в конюшне, лошадка вздохнула с облегчением. Мы со скрупулезностью хирурга, проверяющего операционную перед самой сложной операцией в своей жизни, убедились, что лошадь расседлали и задали ей корм. Причем Мекс разве что не ситом просеял весь овес, долго и пространно рассуждая о том, с какой тональностью должны звенеть зерна, когда их насыпают в кормушку. Затем он проинструктировал вконец обалдевшего парнишку насчет чистки коняшки и долго, со смачными подробностями объяснял, что именно с ним сделает, если лошадь останется недовольна. Интересно, как Мекс узнает, понравилось ли скотинке обхождение? Но парнишка подобными вопросами не задавался и клятвенно заверил нас в нежной и трепетной любви ко всем лошадям вообще и к нашей в частности. Поэтому в трактир мы вошли с чувством выполненного долга и громким урчанием в пустых животах.
Внутри было многолюдно. Буквально яблоку негде упасть. Я споткнулась о порог и непременно грохнулась бы на пол, если бы Мекс не поддержал меня за талию. Правда, самому ему пришлось ухватиться за косяк, но мы оба остались в вертикальном положении, что само по себе было достижением, и немалым. Мы протиснулись к стойке, активно работая локтями. «Ну чем не аэробная нагрузка в фитнес-клубе», — умилилась я. Народ поначалу пытался возмущаться, но, узрев размер меча моего спутника и предупреждение в его глазах, просто пропускал нас без лишних вопросов.
Мекс с размаху грохнул кулаком о стойку:
— Хозяин!!! Два жаркого, и побыстрей!!!
Вот зараза. Совсем оглушил. Пришлось поддержать.
— Точно. Побыстрей! — воскликнула я, грохнула ладонью по столешнице и взвыла от боли.
Барная стойка оказалась очень крепкой.
Проснулась я от того, что кто-то настойчиво ломился в дверь. На мой невинный вопрос о том, кому это там жить надоело, сдавленно пискнули: «Просили разбудить пораньше».
Затем послышался дробный стук убегающих ног, и воцарилась благословенная тишина. Я приоткрыла один глаз и обнаружила себя лежащей на постели под совершенно незнакомым мне потолком. Пришлось открыть второй глаз. Теперь в поле зрения попадали еще и деревянные стены, но комната все равно была неизвестной. Несколько минут я тупо таращилась в окружающий мир, пытаясь хотя бы приблизительно припомнить, куда это меня занесло и как это могло случиться. К тому же самочувствие всего организма оставляло желать лучшего: во рту пересохло и стоял омерзительный привкус, словно там умудрилась побывать толпа кошек и не просто осмотрела местные достопримечательности, но и пометила все углы. В голове гулко звучал набат, видно, созывая на борьбу с пожаром внутри.
Состояние ужасное, но знакомое. Из чего я смогла сделать вывод, что вчера изволила пить и, судя по настигшему с утра похмелью, пила о-о-очень много. Интересно, что сподвигло меня на этот милый запой? Тут как-то ненавязчиво выяснилось, что на кровати я лежу не в гордом одиночестве. Некто заворочался во сне, и тяжелая рука опустилась поперек моего живота и обхватила меня за талию. Я осторожно, словно это самый хрупкий сосуд из драгоценного материала, повернула голову набок и с удивлением обнаружила совершенно незнакомого мужчину, беззастенчиво дрыхнувшего на соседней подушке. Длинные черные волосы свешивались на бледные скулы, глаза в обрамлении густых ресниц закрыты, чувственные, словно припухшие от поцелуев губы плотно сжаты.
«Боже! Как же низко я пала! — внутренне простонала я. — Дожила до того, что обнаруживаю себя после попойки в постели с совершенно незнакомым мужчиной и не имею ни малейшего понятия, каким образом ироничная судьба свела нас вместе».
Хотя, судя по силе моего похмелья, мы могли только поцеловаться, и то с большим трудом. Конечно, при условии, что нас не слишком сильно штормило и мы смогли найти друг друга губами. Да и спали мы поверх одеяла и совершенно одетые. Ну просто гора с плеч. Я посмотрела на нагло разметавшегося мужчину еще раз. А ничего себе экземпляр самца хомо сапиенс… Почти жаль, что между нами ничего не было.
