Рыжее пророчество - Платов Сергей (книги серии онлайн .TXT) 📗
На чем это я остановился? Ах да, на том, что мы разбрелись кто куда. Осталось только уточнить, кто конкретно и куда именно. Младшее поколение, несмотря на звонкие протесты, было перемещено Селистеной в детскую с целью приведения девчушек в порядок. Аргументы, что это не грязь, а следы былого героического сражения и их нужно сохранить как память, мою супругу не тронули, а слабая попытка взбунтоваться была решительно ею пресечена. Причем без применения какого-либо колдовства, а всего лишь двумя чувствительными шлепками по соответствующим мягким местам.
Кузьминична бросилась оценивать масштабы ущерба, нанесенного хозяйству нападением на терем и последующим колдовством моих рыжих лисят. Хотя мне и без всякого осмотра было ясно, что последние вызвали значительно более глобальные разрушения, чем распоясавшаяся нечисть. Серогор на пару с Серафимой не стали тратить время на себя и тут же принялись врачевать пострадавших от нападения ратников. Ну а премьер-боярин произвел смотр уцелевшего личного состава, отблагодарил за службу и приказал разобрать заваленный погреб, дабы выкатить ребятам бочку пенного меда. Конечно, верная служба будет оценена еще и звонкой монетой, но это потом. Сейчас ратникам ковш-другой медовухи был значительно важнее денег.
Я же быстренько пробежался по двору, походя срастил ногу одному бедолаге, угодившему под завал, перебросился парой фраз с Серафимой и, убедившись, что и без меня ситуация разруливается успешно, рванул в терем. Мне требовалось срочное уединение, дабы найти общий язык с самим собой. Поначалу я сунул нос в свой кабинет, но убедившись, что в нем практически отсутствует одна из стен, а дверь пала в неравной битве с колдовством дочек, был вынужден направиться в нашу с Селистеной спальню. Как ни странно, этой комнате повезло значительно больше. Вырванное с корнем окно на фоне окружающей разрухи было такой мелочью, на которую глупо обращать внимание.
Резким движением заперев дверь на засов, я торопливо скинул с себя рубаху и выпустил на волю тех, что своим шебуршанием чуть не свели меня с ума от щекотки. Получившие свободу крылышки весело застрекотали и тут же попытались поднять меня в воздух. Несмотря на то что я успел намертво вцепиться в резную спинку кровати, им это удалось. То есть не то чтобы удалось совсем, но все-таки. Часть меня, надежно пришвартованная к причалу, осталась на месте, а вторая была беззастенчиво оторвана от пола. На первый взгляд мое новое приобретение смотрелось несерьезно и даже легкомысленно, однако при всем при этом подъемная сила оказалась весьма значительной. Дальше для колдуна моего уровня происходили совсем неприличные события.
Самозабвенно работающие крылья болтали меня из стороны в сторону, резко меняя направление движения, поднимали вверх, кидали вниз, то есть вели себя совершенно по-хулигански. Мне же оставалось только стиснуть зубы и держаться за спасительную спинку.
Кончилось все это для меня вообще нелицеприятно. В какой-то момент, усыпив мое внимание временным затишьем, они резко заработали на полную мощность и оторвали меня от моего вынужденного пристанища. Далее я сам себе напомнил старого квача в последние секунды его бурой жизни, с той лишь разницей, что помирать я никоим образом не собирался. Впрочем, биться головой в стену тоже в мои планы не входило. Поэтому я всего лишь вихрем пронесся по комнате, сшибая все на своем пути.
Вообще-то у меня имелся большой опыт перемещения по воздуху. Одним из любимых обликов, который я с удовольствием принимал, был сокол, и в его обличье я воистину творил чудеса воздушного пилотажа. Но эти чудеса я начал творить после многочисленных неудач, вынужденных (и не очень мягких) посадок и нудных тренировок. Ведь колдовство может дать тебе крылья (а также клюв, перья и ускоренное пищеварение в нагрузку), но научить тебя ими пользоваться неспособно. Вот и теперь, словно новичок из «Кедрового скита», я пытался справиться со своим новым приобретением.
Птицей все было просто: хвост в качестве руля высоты и два крыла для скорости. Вверх-вниз, вверх-вниз, вот тебе и вся техника полета (та история, когда я после изрядного количества принятой внутрь медовухи забыл, как летать, не в счет, правила для того и существуют, чтобы из них были исключения). Здесь же все оказалось сложнее. Хвост ввиду классического строения моего тела отсутствовал как факт, а вот крыльев оказалось по два с одной и другой стороны. Причем каждое норовило действовать самостоятельно, совершенно игнорируя своего хозяина, то есть меня. В целом вели себя просто отвратительно. В результате всех этих легкомысленных и, главное, несогласованных действий я рассадил локоть (о дверной косяк), разбил колено (о дубовое кресло) и набил себе две шишки (о потолок). Наконец терпение мое лопнуло, и, повинуясь эмоциям, я что есть силы завопил:
– Стоять, смирно!
К сожалению (а может, и к счастью), крылья выполнили мой приказ буквально и тут же сложились. Как следствие я тут же грохнулся на пол, прибавив к списку травм еще и отбитую по… ушибленную за… (Эх, какой я все-таки с возрастом стал культурный, аж противно.) В общем, то место, которое, несмотря на то что называется мягким, таковым у меня не является.
В следующий момент я плюнул на заявленную культурность, не удержался и смачно выругался, потирая ушибленное место. Ничего, колдуны с боярами тоже люди, и даже им иногда нужно выразить свои чувства простым, незатейливым, но очень выразительным словом.
– Вы чего творите? – завопил я, когда наконец выговорился. – Больно же!
Как ни странно, крылья, словно разумные существа, мне ответили: смущенно стрекотнули и затаились.
– И вообще, – продолжил я нести какую-то чушь, – вы часть меня, а стало быть, должны соблюдать правила нахождения во мне.
Опять-таки мне показалось, что крылья меня прекрасно поняли и даже согласились с моими нелепыми доводами. Вообще-то до этого у меня имелся скромный опыт разговоров с самим собой. Так, чисто по-дружески несколько раз подбодрил один свой орган, и то исключительно перед ответственными жизненными моментами.
Тем не менее, вспомнив, как общается с ратным людом княжеский воевода, я заговорил строгим голосом, обращаясь к новой части моего тела:
– Слушать мою команду! Вы поступаете в мое полное распоряжение. Любое самопроизвольное перемещение будет рассматриваться как саботаж и караться по законам военного времени вплоть до ампутации. При наличии полного подчинения гарантирую на весь период наших взаимоотношений отменную кормежку, чистое белье и мягкую перину по ночам.
Крылья недовольно заворочались, словно ожидая от меня еще чего-то. Я пораскинул мозгами и со вздохом добавил:
– Ну и раз в неделю возможность расправиться и полетать.
Тут они довольно застрекотали и обдали меня с головы до ног приятным прохладным ветерком. Что ж, это тоже неплохое применение крыльев в хозяйстве, а то иногда такая духота стоит, хоть на стенку лезь. А с ними разделся, расправил спину и вентилируйся сколько душе угодно.
– Договорились? – на всякий случай уточнил я.
Очередное радостное стрекотание. Я подошел к зеркалу и повернулся боком, чтобы получше рассмотреть тех, с кем только что был заключен договор. Обрадованные таким вниманием крылья развернулись и запереливались на солнце всеми цветами радуги. То есть они, конечно, оставались почти прозрачными, но солнце причудливо преломлялось в них и заставляло сиять удивительным образом.
А все-таки не такие они и плохие, заметил я про себя, даже жалко будет с ними расставаться. Особенно теперь, когда общий язык найден. Но тут уж ничего не поделаешь, рано или поздно нужно будет это сделать. Как-то не хочется, чтобы Селистена меня всю оставшуюся жизнь стрекозлом называла.
Словно подслушав мои мысли, на горизонте нарисовалась моя благоверная и решительно дернула за дверное кольцо.
– Даромир! – раздался ее звонкий голос– Это ты? Чего заперся-то? Открывай быстро!
