Девочка – загадка (СИ) - Тюмень Ульяна (книга жизни TXT) 📗
— А эти ведьмы, которые перенеслись при мне?
— Ну, какие они ведьмы? Их обучали и готовили, что бы переселить в метлы, но они отказались. В своем мире они погибли, и на призывы старших ведьм их души откликнулись, обмен произошел, но там им не возродиться, так и останутся призраками.
— Они об этом знали?
— Знали, конечно, они дружили с теми двумя ведьмочками, и хотели им помогать обживаться в прежнем своем мире. И планировали связь между нашими мирами. Но последняя настоящая ведьма тоже ушла по старости, давно уже. И призраки сами активировали готовые заклятия на тебя и твою мать. Нельзя бросать здесь все, вулканы могут смести поселения. Вы и должны были тут дежурить, как теперь будет — и не знаю даже. Вот ведь черт!
— А про мою маму расскажи! И куда ведьмы по старости уходили?
— Про маму и заклятия ничего не могу сказать, но есть все записи, только ты в этом виде ничего прочесть не сможешь.
— Как это? Ты ведь читала?
— Нет, я вообще не умела читать, и не умею. Так запоминала, ведьмы говорили вслух, когда записывали. Если много раз повторяют и уточняют — запомнишь волей-неволей. Вот твой магистр правильно сказал — держать себя в тонусе, иначе знания потеряешь. Я многое забыла. А ведьмы уходили по старости умирать кто куда: в воду, в землю, некоторые в огонь… кто как хотел, по стихиям…А у тебя теперь чертовски сложная ситуация! Как вернуть тебе облик — есть в записях, только там про души, и где гарантия, что ты будешь живой. Но и прочесть ты не сможешь в таком виде. Магистры могут попасть в хранилище, но тоже не смогут прочесть, и выйти не смогут без тебя. Замкнутый круг, понимаешь…
Я понимала.
Эх, адептка…
Чем я думала…вот ведь черт!
Глава 25
Школа начала работать как-то тихо, хотя открыли сразу три отделения: артефакторов, целителей и бытовиков.
Пока отличий в программах практически не было, всем давали основы. В каждой группе было по 10–12 учеников.
А саму школу построили на тысячу учащихся, на вырост.
Спортивных площадок было шесть, и одна с очень сложными препятствиями, я поглядывала на нее с завистью, когда там бегали магистры — преподаватели. Принимал площадку преподаватель Иван, мой бывший тренер. Площадка его почти устроила, что-то там усложнил, а потом спросил про меня, где я.
Что ему ответил ректор — я не знаю, но преподаватель Иван больше ничего не спрашивал и на меня не смотрел.
А что смотреть на метлу?
Метла — она и есть метла.
Постоянных преподавателей в школе только двое, артефактор магистр Шон — директор, и его заместитель — целитель магистр Грог.
Остальные приехали на один семестр, а потом приедут другие. И в планах еще приезды выпускных курсов, адептам разрешили тут, на территории школы, делать свои дипломы.
В Академии дипломы выпускников очень сложные, там и сады, где фрукты чуть ли не сами собирались, и не требовали специального ухода, и фонтаны с музыкой и подсветкой, и исчезающие мостики и переходы, и многое другое.
Адепты очень обрадовались, что есть, где развернуться, заявок больше ста — Шон доволен, для проживания дипломникам отвели целое крыло, и в столовой учащихся даже на вид меньше, чем адептов Академии. Кроме того, им еще и делали экскурсии по Рандиану, многие тут впервые.
Школьники учились только пять дней в семидневку, на два дня подростков разбирали по домам.
По утрам меня приносил в свой директорский кабинет магистр Шон, и я была в курсе всех школьных проблем, а выходные посвящались магическим наукам по всем областям.
У школьников каждое занятие я выслушивала по три раза, и поняла, о чем мне передавала Уми. Действительно, хочешь — не хочешь, а знать будешь. А уже после всех занятий Шон оставался в лаборатории и делал браслеты учащимся, опять все мне объясняя.
Иногда магистр приносил меня к целителям, тоже на занятия, в эти дни он по делам был в Элании. Деканом целителей стал магистр Грог, он мне понравился еще в Академии.
И он тоже после занятий оставался у себя в целительской и рассказывал мне очередную тему, только рассказывал гораздо больше, так же, как и сам магистр Шон.
На зимние каникулы, когда подростки уехали по домам, появились маги Совета, много преподавателей, ректор и магистр Ридарр, менталист. Они дружно отговаривали Шона от какого-то эксперимента, а артефактор просил его сменить на посту директора школы.
Что из себя могла представлять идея Шона, никак не понимала, вот тут он при мне молчал, а спросить я не могла.
Первый курс прилично сдал и зимние, а потом и летние экзамены, комиссии из Академии радовались, опять приняли новичков, в этот раз группы получились больше, уже по 14–15 учащихся в каждой.
Шону все-таки разрешили отпуск с формулировкой — по семейным обстоятельствам!
Я расстроилась почему-то очень, думала, что у него своей семьи нет, только родители и брат. Брат был старший, магистр факультета Теоретиков Академии, и женат не был, я и решила, что мой наставник тоже не женат.
Ошибалась.
Директором временно назначили магистра Грога, он похлопал глазами и отказался, иначе он будет отставать по целительству.
Но его уговорил магистр Андрис на период эксперимента, пообещав ему бокс последней разработки!
Привезли бокс сразу, и собрали его за два дня.
Грог был счастлив, и всех, кого встречал, таскал в этот бокс, что-то там записывал себе, и радовался, как ребенок.
Все уже побывали в этом боксе. Все. Кроме меня.
На деревяшку бокс рассчитан не был.
Глава 26
Вернулся Шон не один, с ним прибыли два менталиста. Один из них был очень расстроенный магистр Ридарр, а второго притащили чуть ли не на носилках, так он был стар.
Я таких древних и не видела никогда! Мне кажется, столько и не живут. И кто он по расе — тоже не поняла, глаза широко расставлены, голова большая, а тело почти высохло, очень старенький.
Сутки его держали в новом боксе, рядом с ним безотлучно дежурили магистры Андрис и Грог.
А потом и случился этот самый эксперимент магистра Шона.
Началось все с того, что магистр Ридарр опустил меня и Шона в хранилище! Следом перенесли все мои гримуары, красную метлу, много бумаг для записей, продукты, одеяла, всякие припасы, а последним и прибыл этот древний менталист.
Я понимала одно — Шон и менталист попали в хранилище навсегда. Возврата не будет. Если меня не вернуть к нормальной жизни.
Шанс мизерный. И был ли он вообще.
Я опять загоревала — моя вина во всем! Магистры тоже поставили на себе крест, им больше не выйти отсюда.
Смотреть на них было мучительно, себя казнила и казнила, а что толку?
Как ни странно, у магистров горели глазки азартом, даже старенький менталист чему-то радовался.
Мне казалось, я их не старше, но взрослее, и понимала, что первая серьезная неудача эту тягу к знаниям просто придушит. Они ведь должны понимать, что являются заложниками.
Черт, черт!
Шон продолжил мои записи по зонам, внимательно их рассмотрел, и даже шепнул — молодец! А менталиста он возил на специальной тележке, в виде удобного стула, только на колесах, по всем неотмеченным зонам. Нарисуют — и дальше.
Меня воткнули тоже в эту тележку, за спинку стула, я ездила с ними.
В первый день дополнили записи еще тремя зонами, а сами обустроились на ночевку в зоне тринадцатой, где стоял ящик с остальными метлами. На него сразу обратил внимание старенький менталист, кряхтя, слез со своего стула, долго рассматривал метлы, а потом вдруг вытащил светлую метелку!
Моя умница очень удивилась, сказала, что на ее памяти на светлую вообще никто внимания не обращал.
Шон проводил менталиста к речке, а потом постелил ему у ящика и помог лечь.
А тот с собой уложил и метлу, даже обнял ее.
Шон тоже сбегал к речке, вернулся весь мокрый, долго вытирался, постелил и себе, сказал Умнице — "а ты дежурная", забрал меня, прижал к себе и заснул.
