Похищение Зеленой Хризантемы (СИ) - Этери Анна (бесплатные полные книги .txt) 📗
— Дети?!
— Да. С Торми вы уже знакомы, и даже ближе, чем он с вареньем. Спешу представить вам свою племянницу — Лайнерию Арахуэнте.
— Она ваша… — уставилась на девочку домоуправша. — А так не похоже…
— Как это не похоже? — искренне возмутился Анемон. Племянница у него была единственной и неповторимой, самой близкой из живых родственников. Конечно, существовали ещё несколько четверо-и-далее-юродных, но видел он их от силы раза три за свою богатую событиями жизнь, а потому редко вообще вспоминал про их существование. — А кожа? А черты лица? А движения? Внимательнее нужно быть, госпожа Мазахака!
— Ну, разумеется, господин Анемон, — согласилась женщина, сурово рассматривая племянницу и дядю. — Внимательность важна. Но сделайте уже что-нибудь с чайником, раз собирались.
Истеричные нотки в голосе дамы напомнили, что неплохо бы разобраться с разбушевавшейся утварью. Анемон со вздохом снял очки.
Поначалу ничего не происходило, жестянка плавно покачивалась в воздухе, изливая из свёрнутого носика таинственный зеленоватый свет.
— Что это он делает? — шёпотом поинтересовалась у довольного ученика Мазахака, имея в виду Анемона, пристально глядящего на зависший чайник.
— Сейчас вы станете свидетелем того, как работает учитель. Он усмирит мятежного лулончика.
Дух, почувствовав, как его обволакивает чужая воля, дёрнулся и затрепетал в своём сосуде, не желая подчиняться. Анемон улыбнулся, получая удовольствие от невинной игры.
— Силой данной мне семейством Арахуэнте, я обрекаю тебя, дух зла, на вечное служение мне и моим приближённым.
— Так вот оно в чём секрет, — прозрела суровая женщина. — Слова печати повеления…
— Да нет же, их произносить совершенно необязательно, — сообщил всезнающий Торми, — просто учителю захотелось выпендриться.
— Между прочим, я всё слышу, Торми, — не переставая пристально глядеть на чайник, заметил Анемон. Меж тем посудинка покорно спланировала на подставленную ладонь. — Ну, вот и всё. Лети на кухню, крошка, — улыбнулся чайнику молодой человек.
Чайник выпустил струйку зеленоватого пара и улетел в указанном направлении. Мазахака, несомненно, впечатлённая происходящим, заторможено смотрела вслед.
Анемон надел очки.
— Лайн, иди переоденься с дороги.
Девочка согласно кивнула и бесшумно испарилась из коридора.
— Госпожа Мазахака, позаботьтесь, пожалуйста, о… — Анемон задумчиво посмотрел себе под ноги на бессознательное тело, раздумывая, как бы поделикатней назвать жертву произвола, творимого в его доме. Изодранная одежда и проступающий фингал смотрелись очень живописно. — О почтальоне. И не забудьте расписаться за посылку. Торми, когда приведешь себя в порядок, зайди в кабинет при библиотеке.
Домоуправша вздрогнула, когда к ней обратились, но не возразила, хмуро воззрившись на незваного гостя. Ученик досадливо поморщился, не желая так быстро расставаться с вишнёвым вареньем, пусть и на голове.
Анемон, раздав указания и сочтя, что здесь ему больше делать нечего, с любопытством рассматривая печати на лиловой коробочке, неспешно удалился.
***
Жемчужно-серое небо и прозрачные серебристые нити, с весенним задором протянувшиеся с небес к земле; слепящие голубоватые вспышки молний вдалеке и низкий рокочущий гром… Анемон распахнул окно, и комната наполнилась мерным шумом капель и освежающим запахом столь долгожданного дождя.
Оторвавшись от созерцания завораживающей стихии, он вновь обратил внимания на посылку, мирно покоившуюся на столе. Обилие печатей, нестандартная упаковка, отсутствие имени отправителя — всё было крайне загадочно, но не внушало особых опасений. С предвкушением Анемон достал нож для бумаг и срезал тонкие верёвочки, оплетающие лиловую коробку. Осторожно развернул слои хрусткой полупрозрачной бумаги и открыл нехитрый замочек небольшой простенькой шкатулки, таившейся в бумажном плену. По помещению поплыл дразнящий, густой аромат гиацинтов. Он его любил, хоть и возникали иногда неприятные ассоциации. Молодой человек задумчиво нахмурился, скользнув взглядом по выложенному перламутрово-зелёному узору на крышке, и потянулся было её приподнять. Но дверь кабинета бесцеремонно распахнулась, и в дверном проёме нарисовался сияющий улыбкой Торми, всё ещё с вареньем на волосах.
Анемон удивлённо воззрился на ученика — обычно его указания выполнялись беспрекословно… Ну ладно, следует признать, так было далеко не всегда.
— Ну и? Я же велел тебе избавиться от варенья.
— Учитель! — Анемон поморщился, искренне недоумевая, чего так орать, когда он находится с другой стороны стола. — Это совершенно неважно! Вы же хотели со мной поговорить, всё остальное подождёт!
— Да?
При всём желании он не мог избавиться от изрядной доли скепсиса в голосе. Слишком уж хорошо знал ученичка.
— Ну, разумеется, — улыбнулся Торми, затем повёл носом и удивлённо воззрился на учителя. — Кстати, чем это у вас тут так пахнет?!
Анемон нервно отдёрнул руку от шкатулки и посмотрел на серебристую дождевую вуаль за окном.
— Дождём, чем же ещё?
Торми принюхался, взглядом обследуя дюйм за дюймом библиотечный кабинет, и узрел шкатулочку, из недр которой хлынул восхитительный аромат.
— Определённо духи. Прихорашиваетесь для Мазахаки?
— Для… кого? — приподнял бровь Анемон. — Кстати, Торми, с чайником ты немного перестарался.
— Но вы же сами велели…
— …наблюдать…
— А как можно понять, кто перед тобой, если ничего не происходит? И уж если говорить об этом, то вы, учитель, тоже не сидели сложа руки. Чернила на подбородке явно же не для красоты нарисовали.
— А откуда знаешь, что не кровь?
— А что, кровь?
— Всё возможно.
— Учитель…
— Да нет, конечно.
— Учитель!
— Ладно, иди уже отмойся. Проследи на всякий случай за почтальоном, надеюсь, госпожа Мазахака ничего противоестественного с ним не сделает.
— Ну, тогда я пойду.
Торми уже держался за дверную ручку, но уходить не спешил, словно ожидал чего-то. Анемон ухмыльнулся, поймав любопытствующий взгляд ученика на шкатулке в ворохе лиловой бумаги, и, достав веер, демонстративно подошёл к распахнутому окну, всем своим видом показывая, что наблюдать за вспышками молний куда интересней, чем узнать содержимое посылки.
— Иди уже. Продолжай наблюдение.
Тяжко вздохнув, Торми под вспышку молнии и раскаты грома покинул залитый запахом гиацинтов кабинет. Его учитель покосился на захлопнувшуюся дверь и, тонко улыбнувшись самому себе, вернулся к столу и откинул крышку таинственной шкатулки.
Внутри лежали веточка гиацинта и коротенькая записка. Анемон с недоумением рассматривал пахучий цветок и гадал, что имел в виду автор столь оригинального послания. Он знал язык цветов и помнил, что белый гиацинт означает признание адресата эталоном красоты и очарования, голубой — знак согласия, жёлтый — ревность, красный или розовый — игривость, пурпурный — призывал забыть всё и впасть в печаль. Но он совершенно не представлял, что означает зелёный гиацинт с оранжевыми полосками и сине-фиолетовой каемкой по краю. Впрочем, такой оригинальный окрас, равно как и то, что цветок сохранил свежесть и ничуть не измялся в процессе, несомненно, бурного путешествия, совершенно точно указывали на личность автора послания. Да, не сезон уже для гиацинтов. Только герцог Миено имел возможность и наглость послать подобное. Записка же, написанная изящнейшим почерком на тонкой бежевой бумаге, и вовсе развеивала все сомнения: "И понимай это как хочешь, мудило!" Последнее слово было старательно зачёркнуто, но всё равно вполне читаемо.
— Интересно, что это на него опять нашло? — озадаченно пробормотал Анемон, складывая и раскрывая веер с изображением зелёной хризантемы.
***
Барабанная дробь стучащего по крыше дождя и музыка ароматов свежести и омытых водой трав и цветов побудили медленно открыть глаза. Прозрачные капли срывались с края деревянного навеса, оберегающего Шензу от ливня.
