Бессмертные герои - Леженда Валентин (лучшие книги TXT) 📗

— Так ты мне поможешь? — все не унимался царь.

Поплет призадумался.

— Боюсь, расшифровка займет много времени, не знаю, располагаешь ли ты им, царь?

— К сожалению, нет, — грустно улыбнулся Эгей. — Понимаешь, мне срочно нужен наследник. Скажи мне хотя бы общий смысл божественного послания.

— Боюсь, что он от меня ускользает, — виновато развел руками толкователь. — Ясны лишь отдельные фразы, но общей картины не выходит.

— Например? — оживился царь.

— Вот эта строчка… «И да вырастут три деревца, принеся разные плоды». Тут явно имеется в виду потомство.

— Три сына?! — радостно воскликнул Эгей.

— Не думаю, — скорбно поджал губы Поплет. — Уж скорее — один. И то, судя по следующей строке, идиот.

— О нет!

— Не отчаивайся, царь. Знаю я одного чудесного толкователя запутанных божественных посланий.

— Скорее же назови мне его имя! — с воодушевлением потребовал Эгей.

— Это Питфей, мудрый правитель Арголиды. Отправляйся в город Троисену.

— Полагаешь, он мне поможет?

— Всенепременно.

Что ж, пришлось царю поверить Поплету на слово.

Правитель Арголиды Питфей принял царя Афин с большим воодушевлением.

— Я слышал, ты ломаешь голову над очередным ответом лучезарного Аполлона? Дай же мне скорее свою восковую дощечку!

— Тут что-то по поводу моего еще не родившегося сына, — смущенно промямлил Эгей, протягивая правителю Арголиды драгоценные письмена. — Толкователь Поплет лишь едва уловил смысл послания Аполлона.

— Знаю я этого дурака… — небрежно махнул рукой Питфей и, быстро бросив взгляд на потолок своих покоев, поспешно добавил: — В смысле, толкователя. Поплет давно пропил весь свой талант в каком-нибудь приюте бога Диониса. Так что тут у нас…

Правитель с азартом изучал покрытую мелким почерком дощечку.

— Ага, всеобщее процветание… три деревца… очень хорошо, весеннее половодье, могучие реки… Ох, ничего себе!

— Что-что? — тут же покрылся испариной Эгей. — Что-то плохое?

— Да нет, показалось, — скривился Питфей. — Ммм… золотой талант, слепой аэд и злаки… Что ж, все, по-моему, предельно ясно.

— Что ясно? — с замиранием сердца воскликнул царь.

— Ясно то, — торжественно проговорил правитель, — что у тебя, Эгей, действительно родится сын, который будет знаменитым героем Афин!

Царя после этой новости чуть не хватил удар. Немного придя в себя, он подумал о том, что толкователь Поплет оказался прав, а, следовательно, не весь еще талант пропил мерзавец.

— Да, и еще одно, — спохватился Питфей. — Тут ко всему ясно сказано, что свою жену ты, Эгей, должен искать в Арголиде.

— Это интересно еще почему? — возмутился царь, ибо владения Питфея славились самыми уродливыми женщинами во всей Греции.

Когда весной в Арголиде проводился ежегодный конкурс красоты, из этих земель бежали все бродячие собаки, а также крысы, пауки и тараканы. А матери со всех концов Греции свозили в Троисену самых непослушных детей, дабы попугать озорников вышагивающими по высокому деревянному помосту образинами.

«Вот не станешь родителей слушать — на такой девушке женишься…»

Многие после этого оставались на всю жизнь заиками.

— Ты хочешь оспорить божественную волю? — пыша праведным гневом, вскричал Питфей.

— Конечно же нет, — пошел на попятную царь. — Но объясни мне, где ты прочел в ответе Аполлона эти строки?!

— Да вот же они! — ткнул пальцем в дощечку возмущенный до глубины античной души правитель. — По-моему, все очевидно. Поймет и ребенок.

И Питфей громко прочел:

— «Нищий в Пелопоннесе получит от усталого путника золотой талант!»

— Ну и что с того?

— Как, неужели ты не понимаешь? Ответь мне, где находится мой город Троисена?

— В Арго… то есть в Пелопоннесе, — проговорил ошарашенный Эгей.

— Ну вот, — обрадовался Питфей. — Я же сказал, что это очевидно. Усталый путник — мой давний псевдоним, которым я подписываю некоторые довольно популярные в Аттике эротические песенки.

— Так это ты их сочиняешь?! — подпрыгнул на месте царь и нараспев по памяти прочел: — «Однажды ранним утром я с нежною дриадой, с дриадой Пториадой уединился в чаще. Мы рухнули на влажную траву, и я не знаю, почему коснулся вдруг своей рукой ее…»

— Дальше лучше не продолжать, — тактично перебил Эгея Питфей.

— Хорошо, — легко согласился царь. — Кто в таком случае этот нищий?

— Это ты! — лучезарно улыбаясь, сообщил правитель.

— Что?!

— Не злись, дружище, не злись…

— Да я богаче тебя в десять раз. Да я всю твою Арголиду могу купить, и у меня еще золота останется на порядочный остров…

— Тут все аллегория, — спокойно напомнил Питфей. — Ответ следует трактовать двояко.

— Ничего себе двояко!

— Я тебе все сейчас объясню, ты только меня не перебивай. Прочту главные строки еще раз… «Ветви деревьев тихо заколышутся от порыва случайного ветра, нищий в Пелопоннесе получит от усталого путника золотой талант». Итак, мы с тобой пришли к конечному выводу: первое — невесту тебе следует искать в моих землях, второе — от брака с этой девушкой у тебя родится сын, великий греческий герой. (Вынужден вмешаться и поправить правителя. Питфей определенно тут оговорился. На самом деле он хотел сказать — второй великий греческий герой. [1])

— Погоди! — зло выкрикнул Эгей, окончательно во всем запутавшись. — Давай разложим все по полочкам.

— Давай, — легко согласился Питфей.

— Усталый путник — это ты.

— Совершенно верно.

— Нищий в Пелопоннесе — это я.

— Именно.

— В таком случае, что здесь подразумевается под «золотым талантом»?

— Ну конечно же, моя дочь! — радостно воскликнул Питфей.

— Нет.

— Да!

— Нет.

— А я говорю: да!

— О боги!

— Но ведь ты ее еще не видел. Представляешь, в прошлом году она стала победительницей на нашем ежегодном конкурсе красоты. Моя дочурка была удостоена почетного титула «лучшая грудь Троисены», каково, а?

Эгей в ответ лишь припадочно закатил глаза, неумело изображая внезапный приступ эпилепсии.

— Тебе плохо, мой друг? — участливо спросил правитель.

— У нас в роду страшная болезнь, — сдавленно прохрипел царь, желая как можно скорее закосить от возможного брака. — Передается исключительно по мужской линии…

— А… ерунда, — беззаботно махнул рукой Питфей. — Ты вон до пятидесяти лет с этой болезнью дожил, и ничего.

— Мне нельзя иметь детей! — сипло добавил Эгей, безуспешно пытаясь сымитировать пену на губах.

Но вместо этого царь заплевал всю свою бороду.

— В божественном пророчестве говорится, что вплоть до этого дня ты был нищ душой, — как ни в чем ни бывало продолжил правитель, благоразумно отсев от плюющегося гостя подальше. — Но брак с моей прекрасной дочерью облагородит тебя. Моя Эфра — мое единственное богатство, и теперь она по праву, данному свыше, будет принадлежать исключительно тебе.

Тут-то Эгей и понял, что одурачить Питфея ему не удастся. Получалось, что если царь откажется от брака, то пойдет против воли всемогущих богов.

А кому такое в Древней Греции надо?

Нет, Эгей своему здоровью не враг, однако жениться ему по-прежнему не хотелось. Ведь царь в свои пятьдесят был холост, как евнух в гареме знатного эфиопа. А это самый настоящий рекорд для Греции, ибо царей в Аттике ловкие гречанки кадрили чуть ли не с пеленок. Знатные женихи в бобылях долго не засиживались.

— Я согласен, — смирившись с судьбою, грустно повесил голову Эгей.

Питфей громко хлопнул в ладоши:

— Мою дочь Эфру сюда, немедленно!..

И, обгоняя, друг дружку, слуги кинулись выполнять столь важное поручение.

Не был бы Питфей Питфеем, пропусти он столь явную удачу, нежданно-негаданно свалившуюся чуть ли не с самого Олимпа. Ясен пень, что истолковал ответ лучезарного Аполлона хитрый правитель в свою пользу. И правда, какой великолепный представился случай породниться со знатным и богатым афинским родом. Ко всему еще получить во внуки великого героя тоже не мешало.