Сегодня, мама! - Лукьяненко Сергей Васильевич (читаем книги .txt) 📗

Сфинксы переглянулись, потом Мегла сказал:

– Я поведаю им историю древнего коварства людей. Занимайтесь пока делами, братья.

Шидла и Шурла кивнули и вышли. А мы уставились на Меглу. Стас даже прекратил соскребать с головы апельсиновый сок.

И вот что поведал нам Мегла.

Когда люди начали колонизацию Венеры, они привозили туда сфинксов маленькими глупыми котятами. Лишь постепенно они вырастали в умных, сильных и красивых сфинксов. Но все сфинксы были самцами и потому не могли самостоятельно размножаться. Их свободолюбивая натура постоянно требовала восстать против людей, но, не зная тайны своего размножения, они были обречены на позорное и неминуемое поражение. Именно в те дни и зародился у них культ Великой Матери. Ей возносили они молитвы, шептали свои просьбы прийти на Венеру и возглавить крестовый поход против людей. Много раз вспыхивали у них надежды, когда с Земли доставляли очередную партию котят, но те вырастали и вновь оказывались самцами. Ситуация осложнялась тем, что сфинксы от природы не умели лгать и им было трудно утаить от людей свои планы.

Наконец, применяя гипноз и самый мощный из известных наркотиков – валерьянку, сфинксы воспитали трех героев, умевших не то чтобы врать, но немного фантазировать. Их героизм воспет во множестве легенд и песен. Первым из них был брат Шитла, создавший первый сфинксовский космический корабль. Именно он смог доставить на Землю разведчика – брата Зеллу. Тот узнал жуткую тайну: самок сфинксов не существовало в природе! Сфинксов вынашивали и рождали обыкновенные кошки! Брат Зелла смог провезти на Венеру первых трех кошек, затем, совершив героический одиночный полет, набил корабль кошками до отказа и привез две сотни будущих Великих Матерей-Кошек. Под руководством третьего героя – брата Потлы – была создана структура сфинксовского общества, Храм Матерей и начато победоносное восстание. Земляне, чуя неминуемое поражение, и не сопротивлялись. Они лишь настояли на том, что Венера будет иметь не более одного космического корабля, и предложили обменяться послами. Сфинксы, по своей врожденной мягкости, согласились.

Мы со Стасом обалдело выслушали рассказ Меглы. Да, что ни говори, земляне поступили нехорошо… Мы покраснели.

Кое-что, правда, осталось для меня неясным, но я тактично промолчал. А Стас таки вылез с вопросом:

– И как же вы с кошками это… ну…

– Есть такое понятие – искусственное осеменение, – ответил Мегла и горестно вздохнул. Но тут же, словно оправдываясь, добавил: – Но семейные узы у нас все равно святы.

– А нельзя никак создать сфинкса-самку? – едва слышно прошептал Стас и потупил глаза.

– Можно, – сказал Мегла. – Без проблем. Но как после этого мы посмотрим в глаза нашим Матерям-Кошкам?

– Да, неудобно получилось, – глубокомысленно сказал Стас. – А вам не тяжело так… без девчонок?

Мегла гордо покачал головой:

– Люди все время ссорятся с женами, с тещами, с матерями… А наши матери милые и веселые, мы с ними никогда не ссоримся. Вот…

Он запустил лапу в свой серебристый мех, и я заметил, что там у него пристегнута маленькая сумочка на ремне. Из сумочки он достал цветную фотографию и показал нам.

– Мама. И я, в детстве.

На фотографии была толстая полосатая кошка, вылизывающая маленького, с полкошки размером, сфинкса. Рядом сидели двое рыжих котят.

– А это кто? – поинтересовался я.

Мегла скосил глаза и ласково мяукнул.

– Сестренки…

Мы безмолвствовали.

– Красивая у меня мама, правда? – поинтересовался сфинкс.

Стас откашлялся и вежливо сказал:

– Да, очень.

– У нас в подвале полно таких, – неосторожно буркнул я. Но, слава Осирису, Мегла на мои слова не обратил внимания.

В эту секунду в коридоре послышались шум, мяуканье и мурлычущие голоса сфинксов. Дверь была неплотно прикрыта, и через нее вдруг проскочила тощая черная кошка. Окинув нас подозрительным взглядом, она молниеносно сориентировалась и прыгнула к Стасу на руки. Брат начал почесывать ей за ухом. Следом за кошкой влетел отчаянно мяукающий сфинкс. Увидев ее на руках у Стаса, он замер как пришибленный.

– Уй ты маленькая, – сюсюкал Стас. – Давно тебя за ушком не чесали…

– Энтропия! – скорбным голосом позвал незнакомый сфинкс. – Кошечка моя!

Кошка презрительно посмотрела на него и начала мурлыкать.

– Как… Как ты можешь, – топорща гриву, прошептал новый сфинкс. Но Мегла неожиданно гаркнул на него:

– Вон, брат! Немедленно!

Мегла был довольно здоровым сфинксом, и новенький, испуганно поджав хвост, выскочил обратно в коридор. Увидев, что Стасу не собираются ампутировать пальцы, я тоже принялся гладить кошку. Кошка тащилась, как сказал бы Смолянин.

– А чего она вам так рада? – сладеньким голосом осведомился Мегла.

– Людям обрадовалась, – предположил Стас.

– Кошки любят, когда их за ухом чешут, – добавил я.

– Да? – Глаза у Меглы засверкали. – Можно?

Он осторожно взял кошку из наших рук и принялся чесать ей за ухом, неумело, но очень старательно. Энтропия подумала… и снова начала мурлыкать.

– Все кошки мои будут… – отчетливо прошептал Мегла. А в голос спросил: – Где еще можно чесать?

– Под подбородком, – посоветовал Стас. Мегла благодарно кивнул и свободной лапой (правой задней) указал на одну из дверей в комнате.

– Там душ, детеныши. Идите помойтесь.

– А мне-то чего идти? – спросил я.

– Помойтесь перед дорогой, – командным голосом посоветовал Мегла. И мы с братом пошли мыться.

Душ был низковат, под сфинксов, и взрослому там было бы неудобно. Но мы со Стасом поместились нормально. Вода лилась со всего потолка, и можно было порезвиться вволю, словно под дождем, чем мы и воспользовались. Потом Стас, перепачканный соком с головы до ног, прополоскал одежду и повесил ее сушиться перед огромным тепловентилятором, заменяющим сфинксам полотенца. Я же от нечего делать подошел к довольно-таки большому окошку и принялся разглядывать пейзаж. Сначала я удивился такому большому окну в бане, но потом понял, что если все сфинксы мужчины, то стесняться нечего.

Снаружи было по-прежнему. Пыльно и темно. Пробежала парочка сфинксов, пролетел то ли летающий дом, то ли земной экскурсионный корабль. Потом… Потом я увидел что-то странное.

– Стас, – охрипнув от удивления, сказал я. – Угадай, чего я вижу.

Брат, успевший тем временем найти выключатель ультрафиолетовой лампы и загорающий под ней, откликнулся:

– Продавца мороженого.

– Нет. Продавца воздушных шариков.

Стас скосил глаза в окно, пискнул и начал поспешно натягивать полусырые плавки. А к нам приближалась странная фигура.

Больше всего она напоминала человека в скафандре, измазанном чем-то белым и липким. В руках у человека была огромнейшая связка воздушных шариков ярких расцветок. Человек приблизился к нашему дому, встал под окном и начал маленькими щепотками выбрасывать из кармана скафандра песок. Воздушные шарики потянули его вверх, он всплыл к окну, помахал нам рукой и ловко прицепил к стеклу большую черную присоску. Вблизи стало видно, что шарики у него все-таки не обычные, а особенные, наверное, специально приспособленные для путешествий по Венере. Я уже догадывался, кто перед нами, но просто не мог поверить своим глазам. А человек воткнул в присоску пару проводков и нажал кнопку на скафандре.

Стекло завибрировало под пальцами, и мы услышали хорошо знакомый голос:

– Теперь мы будем понимать друг друга и сможем во всем разобраться.

– Мистер Кубатай! – радостно заорал Стас. – Как вы нас нашли?

Кубатай откашлялся и сказал:

– Сердце подсказало.

– Почему «мистер»? – шепотом спросил я у Стаса. Стас покраснел и ответил:

– Ну… не знаю. Мы же на Венере.

– Ну и что?

Стас пожал плечами.

– Дети, с вами все в порядке? – продолжал Кубатай.

– Да, – быстро ответил Стас. – Вот, в душе помылись.

– Могли бы и на Земле помыться, – грустно сказал Кубатай.

– Так вы же не предлагали, – огрызнулся Стас.