Мур-мур, мяу! (СИ) - Сапегин Александр Павлович (бесплатные книги полный формат .txt, .fb2) 📗
Себе Ефим оставлял негу возлежания под солнцем на нагретой лавке или беззаботное времяпровождение в прохладной тени, когда становилось невыносимо жарко, оставляя сожителю весёлые забеги с прыжками за верёвочками, бумажными и живыми бабочками. С удовольствием поленившись, он брал на себя степенную, почти собачью по антуражу прогулку у ноги девочки или Николая, по вечерам выбиравшегося с дочкой в парк. Из образа верного Джульбарса выбивался только пушистый хвост трубой и небольшой по сравнению с овчаркой размер питомца, хотя все встречные мелкие пудельки, тойтерьеры и шпицы в страхе шарахались от презрительно фыркающего котёнка, который в свои полгода перерос большинство обычных кошек. Некоторые пёсели на дрожащих лапках осмеливались подлететь исподтишка и тявкнуть, но им хватало один раз грозно зашипеть и весь боевой настрой у пародий на собаку моментально улетучивался. Крупные воспитанные псы, даже без окриков владельцев, в основной своей массе предпочитали культурно не замечать вышагивающего по дорожкам полосатого наглеца с хвостом-трубой. Порыкивающих одёргивали хозяева, а пару раз от греха подальше Фиму брала на руки Лика и один раз Николай. После променада котёнок Фима, не выказывая неудовольствия истошными воплями, терпеливо принимал водные процедуры, тем самым показывая неусыпно следящей за чистотой в доме Валентине, что он не свёл близкого знакомства с блохами. А вот с доказательством того, что возросший аппетит есть последствия активного времяпровождения на открытом воздухе, а не кормёжка паразитов, было несколько труднее, но в весе питомец не терял, наоборот, набирал авторитет, наглядно демонстрируя окружающим общую упитанность и лоснящуюся шерсть.
В один из теплых августовских дней, вернувшись с танцев, Лика засобиралась на улицу в компании с подружками, причём две из них тоже гуляли с любимцами. Никто из окружающих не мог с первого раза угадать, что хозяйкой весёлой, любящей весь мир, кокер спаниельки Пульки является чернявенькая, аскетично-строгая Марина — девочка, вечно скрывающаяся за отстранённым и несколько холодным взглядом серо-голубых глаз, а не рыжая зеленоглазая искристая хохотушка Катя, мило обсыпанная веснушками добрым солнцем и таскающая за собой ленивого бобтейла Графа, испугавшегося мышки на даче. Поменять местами питомцев и девочек и было бы прямое попадание. Ведь не зря говорят, что животные похожи на хозяев. Видимо Пулька и Граф не считали Марину и Катю хозяйками, отдав лапы и сердца другим людям: родителям девочек или кому-нибудь из братьев с сёстрами. Вопрос, желает ли Фима на улицу не ставился априори, Лика помахав перед любимцем шлейкой и поводком, поставила того перед фактом.
Где-то через час субъективного мироощущения, Граф и присоединившийся к нему Фима, возлежа на тёплой лавке в парке у фонтана, занимались важным делом накопления витамина «Д» в организмах, влюблённая в мир Пулька с громким лаем носилась вокруг пяти подружек, дружно залипших в смартфоны и что-то живо обсуждавших, тыкая в экраны пальцами. К Лике, Марине и Кате присоединилась ещё одна Екатерина, только светло-русая и не такая веснушчатая и блондиночка Оля, соседка со второго этажа. С точки зрения Ефима, придремавшего и отступившего на задворки кошачьего сознания, вокруг царила идеальная картина мира, в которую никак не вписывался модно упакованный пацан лет двенадцати на вид и нагловато-высокомерной наружности с доберманом без намордника на поводке. Метрах в пятидесяти позади подрастающего хипстера вальяжно вышагивала дородная супружеская пара, одного взгляда на которую хватало понять, чей отпрыск с собакой гуляет ныне по аллеям. Недоросля от девочек отделял ряд густых кустов и фонтан, к которому выходила параллельная дорожка, расстояние было приличным, и полусонный мужчина в теле котёнка не беспокоился: идут и идут, пусть себе дальше топают, не его кошачье дело, куда почтенное семейство направляется. Иного мнения оказался пацан. Молодому избалованному идиоту то ли девочки не понравились, то ли он кошек самих по себе он изначально терпеть не мог, являясь завзятым собачником, но оглянувшись на родителей, свернувших на боковое ответвление к торговому киоску на конце и скрывшихся из вида, мальчишка потопал к фонтану. В груди Ефима, выдравшегося из оков полусна, неприятно закололо от предчувствия грядущих неприятностей. Напрягшись всем телом, он принялся наблюдать за пацаном.
«Быть беде, — молнией пронеслось в голове Ефима, осмотревшегося вокруг и не обнаружившего никого из взрослых в радиусе ста метров».
— Эй, мелкие, ваши кошаки? — высокомерно процедил растрёпанный хипстерёнок, перекладывая жевательную резинку из одного угла рта в другой и двигая нижней челюстью словно бык на пастбище. Учуяв кошек, издающий горловое рычание доберман до предела натянул поводок. Купаясь в любви мира и даря её окружающим, Пулька, словно хиппи далёких шестидесятых годов прошедшего века, радостно запрыгала вокруг новоявленной пары.
— Наши, — отвлеклись от телефонов девочки.
— Уберите, тут люди с собаками гуляют, — облил мальчишка девчачью компанию порцией презрения.
— Мы никому не мешаем, — ответила Лика, отступая к лавке от явно неадекватного мальчика со столь же неадекватным псом. — Тут многие с собаками ходят, ни один не жаловался.
— Это вы своим кошакам скажите, что они не мешают. Видите, Джек рвёт, а то я вдруг я его не удержу? — глумливо усмехнулся пацан, наслаждаясь страхом стайки из пяти девчонок.
Вперив в котов взгляд маленьких, наливающихся кровью глазок, кобель пару раз оглушительно гавкнул. Пульку будто ветром сдуло, зашипев громче пробитого «на выстрел» колеса, вскочил и выгнул спину горбом Граф. Ефим на всякий пожарный случай тоже приготовился драпать. Угрожающее шипение Графа сработало подобно выстрелу стартового пистолета. Резко дёрнувшись вперёд, доберман вырвал поводок из рук мальчишки, но скорее всего он сам его выпустил под благовидным предлогом, с тайным желанием насладиться зрелищем, как пёс гоняет кошек. Ленивый куцехвостый Граф, которого в отличии от молодого товарища выгуливали без шлеек и поводков, таская на руках, внезапно проявил завидную прыть, в два прыжка влетев на ближайшее дерево и оттуда шипя на врага. Ефиму не столь повезло. Спрыгивая с лавки, Граф сбил лапами рулетку котёнка, свалившуюся в узкую щель между брусьев сиденья и всё бы ничего, но с трёхметровым поводком далеко не убежать, что и подтвердилось, когда удирающего мейн куна дернуло назад едва ли не под зубы набравшего ход пса. Пролетев мимо и вхолостую щёлкнув челюстями, доберман всеми четырьмя лапами взрыхлил дерн, разворачиваясь к прыткой добыче, сиганувшей под спасительную лавку.
Гав! Гав! Бросился за добычей пёс. Шипя на зависть всем ползучим гадам мира, Ефим увернулся от оскаленной пасти, сунувшейся под брусья. Сидеть под ненадёжным убежищем не выход, гадская псина его достанет, а убежать не даёт чёртова рулетка, к тому же дополнительно обмотавшаяся вокруг правой ножки лавки пока он бегал туда-сюда, тем самым ограничив свободу манёвра. Ладно, где наша не пропадала, мы ещё побарахтаемся! Не каждой собаке по силе «взять» на зуб кошку. Эх, девяти смертям не бывать, а одной не миновать!
Гав! Гав! Слюна с желтоватых клыков оскаленной пасти полетела прямо в морду котёнка, который на удивление окружающим выдал нечто вроде горлового протяжного собачьего лая: «Хгауу!» и несколько раз съездил когтями псу по носу, высунувшись из-под лавки и быстро спрятавшись обратно. Взвизгнув, доберман откатился назад, потряс башкой и сунулся обратно, схлопотав ещё раз от кошачьих щедростей.
Гав! Гав! Настырная образина зашла с другой стороны убежища, где ей не мешал бордюр и положение Ефима мгновенно осложнилось. Отступая, он задвинул страх поглубже и скакал из стороны в сторону, полосуя когтями клацающую челюстями морду напротив, чем ещё глубже вводил врага в бешеное неистовство.
— Мальчик, убери собаку! — крикнула Лика, бросаясь на выручку любимцу.
— Вот ещё, — не сдвинулся с места отморозок.
Гав! Гав! Клыкастая пасть, раздробив пластиковый карабин поводка, сомкнулась над шеей вовремя увернувшегося котёнка. Промедли или опоздай полосатый на миллисекунду, вместо пластика хрустнули бы его позвонки. Неожиданно получив свободу, чувствуя за спиной горячее дыхание врага, Ефим прыгнул в сторону ближайшего дерева, с ужасом замечая Лику, кинувшуюся наперерез.
