Дело трезвых скоморохов - Белянин Андрей Олегович (читать книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Вот так всегда – то полная тишь, то обвал проблем. А проблемы в то утро попёрли косяком, я только успевал записывать:
– Избави от лукавого, отец родной! Как пришёл в ночь, всех курей взбаламутил, яйца подавил, змеевик нашёл, да и узлом завязал – всё дело самогонное насмарку! Сам-то синий с перепою, а задница красная… Со стыда, что ль, покраснела?!
– Ить цепных псов до смертушки запугал, лают – заикаются! Меня голоштанного с супруги законной сдёрнул, в прелюбодействе обозвал некрасивочно и в ухо рявкнул намеренно… Я им и не слышу теперича… Сам, аки бес китайский, синь да красен! Что? Ась?! Щас я другим ухом развернуся…
– Н-ну, нет т-ких закон-ф, шоб у р-рабощего ч-ловека шестую бутыль от-н-мать. Отметьте, н-н-допитую! И водкой м-мне харю мыть – нн-н-зя! И в один м-шок вместях с дру-зями сувать тоже! И в ко-ло-дезью м-м-кать, шоб протрезвели! Так фигу йму, чёрту с-си-нему! М-мы с утра и это… намстили… н-пос-лушанием! Упились сиречь…
– Я – честная жена и сама решаю, когда и чем мужа воспитывать! Кто позволял от бабы мужика отнимать?! Может, я не кажный день его скалкой привечаю… Я, может, люблю его, дурака, местами… Особливо одно место… Да уж когда во сердцах, то и прибить могу по месту ентому же! А тока на то моё бабье право…
– Ой, он весь синий такой, как василёк… Ну там рост, плечи, живот кубиками и штанишки… Ой, как глазоньки прикрою – так и стоит передо мной весь, плащом развевается… Они, штанишки, значитца, красненькие будут, коротенькие и так облегающие всё там… Ага… да, буквально слюнки текут… Ой, а вы ведь его мне найдёте, правда?
И примерно в этом ключе восемнадцать (!) заявлений. Наш парень решил отыграться за весь год вынужденного воздержания – под моей рукой он себе таких фортелей не позволял. Нет, ну, разное было… только укладывалось как-то в общепринятые рамки разумного хулиганства и некоторого превышения полномочий.
А тут нате вам – вылез герой пошлых комиксов на лукошкинскую целину! Защитник, блин, добра, справедливости и американского образа жизни! Супермен мадэ ин такая Раша! Надо предупредить ребят, чтоб вернули домой недоумка, пусть с ним Баба Яга разбирается, она умеет…
Единственная печальная обязанность на сегодня – это объяснять пришедшей в самом конце маме Дуни Брусникиной, что её дочь всё ещё не найдена. То есть, конечно, мы ищем; уверены, что жива; разрабатываем все возможные версии, но… утешить пока нечем. Женщина только молча кивала, не поднимая глаз, и это было особенно тяжело.
Самолично проводив потерпевшую до дверей, я лишний раз пообещал, что буду держать в курсе, и кликнул Еремеева. Оказалось, его нет, сотник отправился с десятком молодцов навестить скоропалительного купца Обмылкина. Побеседовать, так сказать, на тему найма двух «ночных» работничков. Надеюсь, Фома учтёт, что купеческая дочь тоже пропала и отец, мягко говоря, на нервах… Я сам решил прогуляться на Лялину улицу, проверить полученную информацию относительно девочки-сиротки.
Весёлый дом давно числился у нас в «чёрном» списке. Банальный бордель в старорусских традициях, но, что поразительно, ни церковь, ни даже сам царь его закрыть не могут. Хотя, по бабкиным рассказам, поочерёдно пытались все. Та же Яга, кстати, узаконенную проституцию очень даже оправдывает. Один раз намекнула мне, что классическая фраза всяких там Иванов-царевичей: «Накорми, напои, в баньке выпари да СПАТЬ уложи!» имеет несколько другой контекст, не совсем тот, что целомудренно преподносят в сказках… Видимо, описание бурной бабкиной молодости требует трудов отдельного скандального романиста.
Заглянув к ней в комнатку, я увидел, что наша эксперт-криминалистка тихо дремлет на кушеточке, кряхтя и посапывая. Сосредоточенный Василий сидит на сундуке, склонив ухо к большой игле, воткнутой в клубок шерстяных ниток, и быстренько выводит пером на листе бумаги какие-то каракули. Что ж, пусть продолжает стенографировать, потом разберёмся…
Я прикрыл дверь и в одиночку отправился по служебным делам. Лучше бы я взял стрельцов…
– Спасите-помогите! Я кому говорю, спасите-помогите? Да что ж ты стал, аки языческий символ плодородия?! Тебе кричу-надрываюся, тебе судьбу свою вручаю!
– «Перед тобою слёзы лью, твоей защиты умоляю!..» – автоматически дополнил я, припоминая школьную программу.
Дьяк письмо Татьяны не читал, поэтому плюнул и заегозил снова:
– Да уж и слёзы лить готов, и в ножки кланяться уповаючи, а тока уберечь душу христианскую от битья несанкционированного – твоя наипервейшая милицейская задача!
Защитник закона и правопорядка, так и не вернувший государыне судейский парик, не отлипал от меня уже два квартала. Причина проста – на расстоянии десяти шагов за нами упорно следовали двое решительно нетрезвых мужиков и толстая тётка с массивными кулаками. Как и следовало ожидать, «облечённый монаршим доверием» дьяк быстро задрал нос, потеряв чувство меры, и, естественно, нарвался. При его брехливом языке и врождённо скандальном нраве найти приключения на тощий тыл проще, чем споткнуться.
– Дык ить слепому ёжику видно, что евонная жена с евонным же кумом шашни водит! Я уже, как мог, дураку правду-матку в глаза вылепил, соседям на радость. Дескать – приструни супружницу, олень сибирский! А он с кумом мировую выпил, у бабы своей совета «доброго» спросил, да всей семьёй за мной с матюками… Не молчи, сыскной воевода, ты честных граждан охранять должон, так заарестуй преступников!
– Не могу, – на ходу отмахнулся я, – презумпция невиновности. Пока они вас не бьют, состава преступления в их действиях не отмечается.
– А когда ж…
– Вот когда побьют, тогда и приходите… – Мы встали перед Весёлым домом, где мне пришлось с силой отцеплять скользкие пальцы крючкотвора Груздева от своей портупеи. – Сожалею, но ничем не могу помочь. У меня дела, честь имею…
– В Весёлом доме?! – оглядевшись, ахнул дьяк. – Нешто при всём честном народе зарплату милицейскую гулящим девкам под подол пустишь?
– Я здесь исключительно по служебной надобности.
– Тогда и я с тобой!
– Гражданин, у меня служебное расследование! Повторить по слогам?
– Не возьмёшь, дак я тут на всю улицу твоё отделение испозорю! – в отчаянии оглядываясь на преследователей, взвыл прожжённый шантажист. – Покуда мне бока мнут, пол-Лукошкина узнает, как беспутные шалашовки тело милицейское нахваливают. А матушка царица в плане нравственности ужо как строга-а… Эй, люди! Гляньте-ка, что деется! Нет чтоб жениться, так участковый плоти греховной ради…
– Чёрт с вами, идёмте.
Красный от ярости, я строго постучал в ворота.
Обычно к вечеру пять или шесть девушек неспешно прогуливались тут взад-вперёд, завлекая клиентов. Ещё парочка призывно помахивала из окна, но до обеда они отсыпались, поэтому стучать пришлось дважды. Небольшая калиточка без скрипа приоткрылась, и бдительный дед лет ста восьмидесяти сурово потребовал не буянить, а ежели кому невтерпёж, так он и милицию вызвать может!
Пришлось представиться по всей форме и напомнить погромче, кто именно в этом городе и является этой самой милицией. Дед ойкнул, заизвинялся и, пропустив нас во двор, резко пошкандыбал «докладать». Когда он скрылся в доме, из огромной будки лениво вылез медведеобразный волкодав и, смерив нас «ласковым» взглядом, кинулся пробовать на вкус. Мы с дьяком, не сговариваясь, по параболе взлетели на крыльцо и замерли, вжавшись спинами в дверь. Разобиженный нашим бегством пёс, крупно брызгая слюной, бесновался буквально в полуметре, дальше (спаси и сохрани!) не позволяла цепь. Вот тогда-то я в первый раз пожалел об отсутствии вооружённого эскорта…
– Добро пожаловать, сыскной воевода! – Дверь за нашими спинами предательски распахнулась, и мы рухнули в сени.
Я встал со сквернословящего дьяка, отряхнулся и вежливо козырнул встретившей нас женщине. Дородная красавица в стиле кустодиевских барышень, на вид лет тридцать пять – сорок, на лице явный перегруз косметики, одета богато, но как-то неопрятно, безвкусно. Или, правильнее сказать, с очень специфическим вкусом. Ну, тем самым, что заставляет мужчин потеть зимой от страсти, а честных жён бессильно ругаться в любое время года!
