Приятно тебя общать (СИ) - Кикина Ирина (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
— Как вы можете спокойно клевать, когда глобальное потепление растапливает полярные ледники? Как вы можете греться на солнышке, когда на Ближнем Востоке война и атомное оружие? Как вы можете спать, когда эпидемия страусиного гриппа выкосила половину поголовья птицефермы в Подмосковье?!
Маленькая курочка считала себя слишком умной для своего окружения. А окружение считало её слишком шумной и мнительной.
Прошло четыре месяца. Курочка всё бегала под окно слушать пророческий глас с вышины. Питалась она по-прежнему скудно, постоянно нервничала, всё боялась грядущих бедствий. Прямо сердце замирало, когда слушала очередной выпуск новостей. Прямо стыла кровь и тряслись поджилки. Прямо кусок в горло не лез, накатывали отчаяние и жуть от осознания обступившего со всех сторон Апокалипсиса.
Даже понимая, что не стоит ждать сочувствия от тупых клуш, курочка всё равно не могла молчать. Всё равно делилась предсказаниями неизбежных ужасов, сводками со всевозможных фронтов, неутешительными прогнозами синоптиков и зловещими гороскопами на ближайшие дни. Ела всё меньше, дрожала всё больше.
Её ровесницы уже вовсю неслись. Хвастали друг перед другом ладненькими цыплятами.
— Как вы можете так беззаботно растить птенцов, когда миру угрожает тысяча неминуемых катастроф!
Товарки умиротворённо нагуливали жирок, умилённо внимали пищанию молодняка и только иногда с жалостью посматривали на неё:
— Ты бы лучше о себе подумала: вон какая худющая. Говорят, такие долго не живут. Может, ты больна?
— Я-то здорова! Это вы все больны! — распалялась курочка. — Вы больны куриной слепотой и глухотой! Вы даже не представляете…
— Так может, и хорошо, что не представляем? — перебила однажды клуша из самых пухлых и холёных. — Если все беды представлять, то и тронуться можно. Ты ведь уже давно нам грозишь всяческими несчастьями, а до сих пор ничего не случилось. Какой смысл тогда тревожиться?
Непонятая предсказательница захлебнулась гневом.
— Вы трусливые ограниченные дуры! Вам удобнее закрывать глаза на то, что творится за пределами кормушки. Вы ленивые и нелюбопытные обыватели, и мне вас жаль! А я предпочитаю знать, что будет, и смотреть опасности в лицо!
С этими словами курочка гордо удалилась к поилке, подставив аккуратную бородку лучам закатного солнца в узорах рабицы.
Вот уж точно: нет пророка в отечестве своем. Не понимают, не ценят. Ну ничего, когда грянет гром, тогда они попляшут, тогда они вспомнят и пожалеют, только будет поздно…
Но осуществления своего предсказания курочка так и не дождалась. Пришёл человек, схватил её за ноги, понёс, помахивая чем-то тяжёлым и блестящим, зажатым в другой руке. Этой беды эрудированная курочка предвидеть не смогла. Зато всего через несколько минут она
СОВСЕМ
НИЧЕГО
НЕ БОЯЛАСЬ.
Лёша и компания
Однажды Лёша чихнул. Сильно. Так сильно, что у него заложило оба уха. Почти ничего слышно не было. Дело было в пятницу вечером, и, уходя с работы, Лёша решил: если завтра лучше не станет, поеду в поликлинику.
Полчаса болтался в метро. Стук колёс был слышен, как сквозь подушку, зато в мозгу постоянно раздавались незнакомые голоса.
«Сейчас приду домой, как всегда бардак и холодные макароны. Склизкие, гадостные. Тьфу. Да и то, наверно, уже сожрали».
«Мама меня за математику убьёт! Может, дневник выкинуть и сказать, что потерял?»
«Если он сегодня мне не напишет или не позвонит, брошу его. Или не бросать? Нет, выскажу ему всё, что о нём думаю, и брошу скотину. Это ж надо, какой козёл, я ему… Ой, написал, заечка!»
Лёша помотал головой, но голоса никуда не делись. К ним ещё даже прибавились лёгкий топоток и похрустывание. Парень поковырял в ухе мизинцем и списал всё на разыгравшееся воображение.
Но и к ночи воображение не пожелало угомониться. Оно предложило ничем не занятому мозгу Лёши пространные размышления о том, как растянуть оставшиеся полторы тысячи до получки и как донести деньги за отключённый телефон в целости, когда по дороге к банку пивной ларёк стоит. Потом была пара кулинарных зарисовок вкупе со свежими слухами. Затем обиженные рассуждения о том, что я в своём доме, и буду делать, что захочу, и не потерплю, что какая-то прислуга меня газетой лупасит, сегодня же ей диван изгажу. И туфли.
Среди ночи разбудили совсем шаловливые мысли — что странно, тоже не свои. Уши всё так же были заложены, однако соседи сверху развлекались настолько самозабвенно, что сквозь три этажа услышишь. Тут до Лёши, наконец, допёрло.
— Я слышу чужие мысли!
В гулкой голове раздался вкрадчивый топоток.
— Что не спишь-то?
— Я? Соседи не дают. Ладно бы просто шумели, так ещё и в мысли лезут.
Где-то над ухом послышались хруст и аппетитное чавканье.
— Вот, голоса какие-то. Я-то думал, просто уши заложило, хотел в больницу в понедельник, а тут вон как. Оказывается, мысли слышу.
— Мыфли он флыфыт.
— Что ты дразнишься?
— Я не дразнюсь. Это он.
— Кто он?
— Вон. Гладкий такой, коричневый. На меня похож.
— Мням. Вкуфно.
— А вы кто? Вы не чужие мысли, так? Те меня не слышат и не отвечают.
Хруст и топот становились все чаще и мощнее, но, как ни странно, они убаюкивали. Как стук колёс.
— Мы-то? Мы давно с тобой. Просто ты не замечал.
— Во дела. Сначала уши… Потом мысли… потом вы ещё тут… Надо же…
— Лёш, пока ты не уснул, хочешь совет?
— Да-вай…
— Не откладывай на понедельник, сходи к врачу. Слишком много нас в твоей голове развелось.
Но кажется, Лёша уже уснул и не внял моим словам. Что ж, ему же хуже. Я пожал передними лапками, повёл усами и вгрызся в сочную серую кору.
Небесная канцелярия
Думаю, когда-нибудь всё, что я записываю, мне пригодится.
Морозная ноябрьская суббота. Из-за дома напротив вижу пепельно-розовое облако на едва голубеющем небе. Скоро солнце поднимется на верхушку чёрной иглы, из любой точки города неизменно притягивающей к себе взгляды. Кстати, почему мы называем его солнцем, а не сияющим кругом или как-то иначе? Это всё дело привычки. Название — только слово, давно потерявшее смысл и превратившееся в символ.
У меня получается писать всё лучше, я вижу это, пролистывая старые тетради. Я оттачиваю свою внимательность к деталям, всегда ношу с собой блокнот. Что есть истинная литература, если не большая булочка с изюмом? Булочка — плоть повествования, суть его, которая даёт организму (в данном случае, разуму) насыщение. А изюминки — это мелкие приятные детали для души, без которых булка становится пресной.
Надо сказать, с каждым днём всё лучше удается подбирать сравнения.
Завтрак. Утренние дела. Обещали прохладный, сухой и переменно-облачный день. Терракотовая рама, белые занавески, пыльно-персиковый свет и бледно-сиреневые тени за окном.
Одинокая чашка с золотым рисунком. На узор падает свет и отражается в металлическом дне раковины. Небо хмурится.
Кто-то пролил на асфальт белую краску. Я смотрю под ноги, чтобы не испачкаться. Но, похоже, она уже высохла. От пятна цепочка треугольных птичьих следов — трогательно.
Девочка с мамой. Дочка держит возле уха раскладную расчёску, будто звонит кому-то. Старшей сестре. Судя по всему, очень её любит. Сегодня везёт на наблюдения.
Ослепительный диск не поднялся и до середины иглы. Небо было ясно-голубым, с акварельными разводами. Потом вдруг поугрюмело. Теперь вот заморосило. Кажется, в небесной канцелярии главный инженер повздорил с главным дизайнером. Извечный спор рационального и творческого. Первому важнее практичность, второму — эстетика.
