Харизма - Каганов Леонид Александрович (книги онлайн TXT) 📗
Толстячок вылез из-под стола, довольно потер ладони и повернул лампу так, чтобы она била мне в лицо.
— Ну-с, — сказал он. — Начнем. Рассказывай!
— Матвеев Алексей Леонидович, — сказал я. — Студент Института автоматики, старший лаборант кафедры вычислительных машин, по совместительству работаю начальником отдела информационных технологий московского представительства “ЕМ-софт”.
— Помедленней, — сказал толстяк, выводя на листе бумаги фразу за фразой. — Год рождения, прописка?
Я назвал.
— Отлично, — сказал толстяк, залез в карман кителя и вынул полиэтиленовый пакетик.
В пакетике лежал палец. Следователь потряс пакетиком и бросил его на стол. Поправил абажур лампы, чтобы прямее светила мне в лицо, и подул на обожженную руку. Затем еще раз потер ладони и уставился на меня.
— Ну? — сказал он.
— Палец мой, — сообщил я.
— Руки подыми! — скомандовал толстячок. Я поднял ладони.
— Где же твой? — спросил следователь.
— Не могу знать, — сказал я. — Наверно, дополнительный.
— Ты мне здесь не Ваньку валять! — сурово сказал следователь. — Где хозяин пальца?
— Я хозяин пальца.
Следователь побагровел, вскочил со стула, пробежал взад-вперед по кабинету и сел обратно.
— Убийство — сто пятая статья, — заявил он. — Ты это знаешь?
— Нет никакого убийства, — сказал я. — Палец мой. Сравните.
Я вытянул вперед указательный палец и встал с табуретки.
— Сесть! — взвизгнул следователь. — Сесть на место! Я сам командую!
Я сел обратно на табуретку. Следователь аккуратно развернул полиэтиленовый пакет и вынул палец. Затем покопался в столе, достал черную подушечку с печатью и чистый лист бумаги. Отложил печать в сторону, схватил палец и потыкал его в краску. Затем прижал к бумаге.
— Так, — сказал он. — Теперь подойди сюда.
Я подошел. Следователь схватил мою руку и с силой вжал в красящую подушку. Затем поставил оттиск моего указательного пальца рядом.
— Сесть на место! — скомандовал он. — Сейчас я тебя… Он достал из ящика гигантскую лупу в медной оправе — я думал, такие бывают только в музеях, — и начал внимательно изучать оба отпечатка.
— Ну и где? — заявил он сразу. — Абсолютно ничего общего! Хотя-я-я…
Он долго водил лупой по листку бумаги. Я смотрел в решетчатое окно. Там в ослепитель-но черном небе плыла огромная луна. Такая огромная и круглая, какая бывает только на юге.
— Вот не было печали, — пробормотал наконец следователь, достал платок и вытер испарину на лбу. — У тебя есть брат-близнец?
— Нет, — сказал я. — Единственный ребенок в семье.
— А палец чей?
— Мой.
Следователь вздохнул:
— Покажи еще раз руки.
Я показал. Следователь снова тоскливо вздохнул.
— Я жду объяснений, — заявил он.
— Не знаю, — ответил я. — Палец мой. Объяснений не имею.
— Как же он твой, когда он вот — Следователь схватил палец со стола и потряс им в воздухе.
— Не знаю, — сказал я. — Сам удивился.
— Ты мне дурить прекрати! — рявкнул толстяк. — Ты себе же еще больше срок накручиваешь! Ты же не хочешь сказать, что у тебя пальцы отваливаются и вырастают заново?
— Не хочу, — кивнул я. — Но приходится.
Следователь шлепнул палец на стол, откинулся в кресле и посмотрел на меня, прищурив глаза.
— Хорошо-о-о… — протянул угрожающе. — Тогда ответь мне, дружок, на такой вопросец… Вопросец… — Он задумчиво побарабанил пальцами по подлокотникам. — Вопросец у меня к тебе будет следующий… Хотя нет, это уже бред какой-то… Матвеев! — рявкнул он неожиданно громко. — Зачем ты его с собой таскаешь?
Я молчал. Действительно, зачем? Следователь встал из-за стола и снова зашагал по кабинету взад-вперед. Наконец он остановился около меня, схватил за подбородок и резко. дернул. Наклонился ко мне с перекошенным лицом.
— Ты что же это, сволочь?! — прошипел толстяк, и из его рта полетели мелкие брызги. — Кого ты надурить решил?!
— Никого я не дурю. Отлетели пальцы, выросли новые. Запишите себе в протокол, что это были молочные пальцы.
— Какие? — удивился следователь.
— Молочные. Как зубы. А теперь у меня коренные пальцы.
Следователь отпустил мой подбородок и снова залез в кресло.
— Ну, Матвеев! — сказал он. — Я хотел тебе помочь, видит Бог. Но теперь тебе придется ответить по закону. Завтра поедешь в город, в управление по борьбе с бандитизмом. Там пусть с тобой разбираются, чей палец и чьи зубы.
— Палец мой, — сказал я.
— А ну-ка сбрось свои пальцы и вырасти новые, — сказал следователь.
— Не уверен, что это возможно…
Я глубоко вздохнул и еще раз посмотрел в окно на луну. Мне вдруг показалось, что я могу все. Я поднял пальцы к лицу, уставился на них и сосредоточился. Ведь если получилось сегодня один раз, значит, получится и второй? Следователь внимательно смотрел на меня. Лампа слепила глаза. В кончиках пальцев началось покалывание. Я мысленно представил себе, как они отваливаются. Но пальцы оставались на месте. Мне даже показалось что они стали чуть больше. Я напрягся… и пальцы начали удлиняться! Они вытягивались прямо на глазах, росли в длину..
— А-а-а-а-а-а!!!!!!!!! — заорал следователь и выхватил пистолет. — Оборотень!!!
— Оборотень? — переспросил я.
Пальцы прекратили расти. Я представил, что на них вылезают длинные когти. Кончики пальцев защипало, и ногти стали выползать наружу все дальше, как лист из принтера.
— Не подходи, — сказал следователь задыхающимся голосом. — Не подходи"!
— Хочешь, клыки покажу? — неожиданно предложил я.
Вместо ответа толстяк вжался в кресло с каменным лицом, выставив ствол пистолета. Рука его судорожно тряслась.
Я открыл рот пошире и представил, что у меня растут клыки. Было не больно, просто щекотно деснам. Я скосил глаза вниз, но не увидел, удалось ли мне вырастить убедительные клыки. Но когда я попытался закрыть рот, он не закрывался — там что-то мешало. Я подумал, что неплохо бы вырастить и морду побольше, как у волка. И увидел, как удлиняется мое лицо, вытягивается вперед трубой. Нос стал подниматься вверх, а под ним тянулась вперед здоровенная губа, поросшая щетиной. Теперь из-под нее явственно торчали два нижних клыка.
Я поднял глаза на следователя. Он сидел совершенно неподвижно и смотрел не мигая. В руках его трясся пистолет. Дуло ходило в разные стороны, будто он целился в толпу, но не знал, на ком остановиться.
— Ну фот. Как-нибудь так… — сказал я.
Говорить было неудобно, особенно произносить букву “в”.
— Ы-ы… — глухо выдавил следователь.
— Ну, не фнаю, — сказал я.
— Ы-ы-ы!! — повторил следователь.
Глаза у него были совершенно круглые. Он нажал спусковой крючок. Выстрела не последовало. Следователь затряс руками и судорожно снял пистолет с предохранителя.
— Фот не надо этого, — сказал я.
Следователь выстрелил. Пуля просвистела мимо, и посыпались бетонные крошки.
— Фрекратите, пофалуйста, — сказал я.
Следователь выстрелил снова — четыре раза подряд. Две пули прошли сквозь меня. Это было очень неприятно в первую секунду. Но я помнил, что мое тело сразу регенерируется. Так оно и было. Следователь нажимал на спусковой крючок до тех пор, пока в пистолете не кончились патроны. Воздух в комнате стал мутным, повис тяжелый запах пороховой гари.
— Бред какой-то проифходит, — сказал я. — Фы не находите?
Следователь судорожно кивнул. В коридоре послышался топот ботинок, и ручка на двери кабинета задергалась. Дверь была заперта.
— Помогите! — пискляво крикнул следователь и испуганно смолк, глядя на меня.
За дверью послышались хриплые вопли, и что-то тяжело ударило. Затем снова. Дверь не поддавалась. Мне вдруг подумалось, что только в фильмах эффектно вышибают дверь плечом, а в жизни это не так-то просто сделать.
— Фейчас мы откроем! — крикнул я в сторону двери и подошел к следователю. — Дайте ключик, пофалуйста.
За дверью наступила тишина. Следователь судорожно пошарил в кармане, вынул связку ключей и бросил их в меня. Я попытался поймать ключи в воздухе, но у меня не получилось — громадные пальцы с длинными когтями оказались не предназначены для этого. Я поднял с пола ключи и начал отпирать дверь. Это было трудно — ключ выпадал из пальцев, мешались когти. Вдобавок я с непривычки, пару раз неудачно наклонившись, стукнулся об дверь длинной мордой.
