Путь к золотому дракону. Трилогия - Быкова Мария Алексеевна (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
— Это, Яльга, ты. — Конунг ткнула пальцем в растрепанную девицу. — И то скажи спасибо, что тебя не в кольчужном бикини нарисовали. А это — магистр Эгмонт Рихтер, боевой маг и…
— Реконструктор, очевидно. — К чести Эгмонта, он отреагировал довольно сдержанно. — А чешуйчатое — это, надо думать, гельминт?
— Нет, — Лерикас приятно улыбнулась, — василиск. — Отобрав у меня книжку, она быстро зашелестела страницами и, отыскав нужное место, с выражением процитировала: — Горный василиск! Надо же, какие странные у нас в Конунгате горы! — Я покосилась на ровную лесистую долину, посреди которой одиноко торчал валун. — Верно говорят, все у оборотней не так, как у людей. Горы — и те по пояс!
— Зато берилл красивый, — вступилась я за книгу.
— Где берилл? — заинтересовался Рихтер.
Я молча ткнула пальцем в камень, украшавший обложку фолианта — того самого, который заставил меня… то есть Иальгу! — так вытаращить глаза.
Я продемонстрировала обложку, но мы сидели едва ли не в разных углах комнаты, а берилл был слишком мелким.
— Лучше дай посмотреть.
Эгмонт протянул руку ладонью вверх, и я отпустила книгу, прошептав короткое заклинание. Я немного не рассчитала траекторию, но маг легко поймал книгу, сделав шаг вбок. Несколько секунд он внимательно рассматривал обложку. Лерикас с ехидным видом ждала продолжения.
— Это не камень, — припечатал Рихтер после краткого осмотра. — Это глаз. Надо думать, тот самый, запасной.
Я фыркнула, вспомнив коробку, полную ярких книжек.
— Ага… а это вы, студентка Ясица. Зело разноплановая особа. Так… а этот, в зеленом, тогда кто? На мгымбра не похож…
— Это Марцелл Руфин Назон, — ответила я, постаравшись придать лицу самое уважительное выражение.
Эгмонт только хмыкнул.
— А сзади, — закончила я, — одно из двух: либо Генри Ривендейл, либо сам Сессий. Причем Сессий мне нравится больше. Как вариант.
— Да, — согласился Рихтер. — На адепта Ривендейла это как-то не тянет.
Он открыл книгу посредине и с выражением зачитал вслух:
— «Прекрасная златокудрая Иальга величавой поступью вступила в бальную залу. Музыка тотчас же смолкла, так велика была сила ея красоты. Сам Игемондус Ужасный пал жертвой чар Иальги. Не теряя ни мгновения, подскочил он к юной деве и увлек ее в вихре танца…»
Мы с Лерикас переглянулись. Оборотница уважительно приподняла бровь.
— Думаю, близнецы аунд Лиррен, как авторы сего произведения, согласятся признать это черненькое… хм… Сессием. Потому что вряд ли они задолжали Ривендейлу так много, чтобы расплатиться с ним столь изысканно.
Эгмонт произнес эту фразу, не отрываясь от чтения.
— Это те двое, что встретились нам у границы? — Лерикас с невозмутимым видом почесывала у Фенрира за ухом.
Я кивнула, испытывая непреодолимое желание прямо сейчас поговорить с близнецами по душам.
— Весьма перспективные молодые люди, — прокомментировала конунг.
— Более чем, — согласился их декан. — Смотри-ка… где это оно тут было… Ага! «Роковой сумеречный красавец Сигизмунд, запрокинув голову, неотрывно смотрел на полную луну. Какой зов будила она в его мрачной, смятенной душе? „Интере-эсно, — затаив дыхание, робко подумала Иальга, — каков он, таинственный поцелуй волкодлака?“ Но ей не суждено было познать его этой ночью…»
Да, подумала я. Хорошо, что в комнате нет рокового красавца Сигизмунда. Близнецы, конечно, быстро бегают и неплохо маскируются, но от Сигурда, как от Иальги, никто еще живым не уходил.
Тут подул ветер, принесший запах свежей олифы, и Фенрир в очередной раз чихнул.
— Не вовремя я приехала, — озабоченно сказала Валери.
Я открыла было рот, удивленная такой непоследовательностью, но конунг быстро взглянула на меня, и я прикусила язык. Рихтер, по-прежнему уткнувшийся в книгу, ничего не заметил.
— Э-э… ремонт, — подумав, осторожно сказала я.
— А погода такая хорошая, — мечтательно продолжила Лерикас. — Последний летний месяц, всего лишь четыре недели… Хорошо бы сейчас выехать за город, а то от краски аж голова кружится…
Я изрядно сомневалась, что у золотого дракона может кружиться голова — от краски или от чего бы то ни было другого. Но оборотни тоже хищники, и конунг только что вышла на охоту, а мне меньше всего хотелось вставать поперек ее гона.
Воцарилась тишина, которую нарушил Эгмонт.
— В принципе, — очень независимым тоном сказал он, — у меня вчера начался отпуск. Может, нам всем съездить в Рихтер? Дождаться Сигурда и уехать, как в старые добрые времена?
Фенрир вновь чихнул, определенно воздействуя нам на совесть.
— Яльга, ты как? — Лерикас обратила ко мне совершенно невинное лицо.
— Ну… — Я запнулась. Рихтер отложил книгу на подоконник и тоже смотрел на меня. — Ну… в самом деле, почему бы нет? У вас там этот, как его, донжон…
— Мы же вроде как перешли на «ты»? Еще прошлым летом…
— Но учебный год…
Магистр пожал плечами:
— Так он же еще не наступил!
Да уж. Рихтер был сама нелогичность. Я вспомнила, как он рявкнул на меня прошлым летом, но отчего-то решила промолчать. В самом деле, Лерикас творила чудеса. Здесь не хватало только Сигурда, чтобы все стало совсем как надо. Странное дело — мы полчаса провели с Эгмонтом в одной комнате, а я не чувствую и капли того напряжения, которое раньше появлялось уже через пару минут!
— Отлично, тогда договорились! — Лерикас хлопнула в ладоши и поднялась на ноги. Фенрир, вовремя убравший голову, тоже встал с пола. — Сигурд, я думаю, будет завтра или послезавтра… — Она зевнула, прикрывая рот обеими ладонями. — Так спать хочется! — извиняющимся тоном объяснила оборотница. — Спокойной ночи.
Она выскользнула за дверь, прежде чем кто-либо из нас двоих успел ее остановить. Фенрир, разумеется, последовал за своим вожаком.
«Интересно, а он-то где спать будет?» — мелькнула совершенно нелепая мысль. Но тут же явился и ответ: не иначе как на коврике у двери.
— Встречу близнецов — убью! — кровожадно пообещала я, нарушив воцарившееся молчание.
— Ну зачем же так… — Рихтер положил книгу на стол и, подумав, сел на подоконник. — Если уж убивать всех, к этому причастных, то начать придется со Скупидонуса. А на него даже у нас троих вместе сил не хватит. А по-другому нечестно выйдет.
Я немного подумала. Звучало убедительно.
— А с чего вы… ты взял, что этот опус сочиняли именно они?
Эгмонт пожал плечами:
— Будем рассуждать логически. Во-первых, книга явно написана человеком, хорошо знающим Академию, тебя… ну и меня, кажется, тоже. Все ключевые события того года описаны достаточно достоверно: и мгымбр, и история с лягушками, и ваше перемещение в Треугольник… По стилю, кстати, четко видно, где записано на основе собственных впечатлений, а где — по твоим рассказам. Ну и, наконец, сами близнецы по тексту появляются достаточно редко, а уж если появляются, то невероятно лучезарные и пресветлые…
— Ага, — хмуро поддакнула я. — Остановись, виденье, ты прекрасно!
— Вот-вот, видишь, ты все сама поняла. Ну и потом, не припомню я за братьями аунд Лиррен такой любви к альма-матер. До начала учебы еще целый месяц, а они уже три дня здесь ошиваются. Спрашивается, зачем?
Это был весомый аргумент. Единственное, что могло подвигнуть братьев на такой подвиг, — это переэкзаменовка, но я твердо знала, что на четвертый курс близнецы перешли без каких бы то ни было хвостов. Просто потому, что иначе перейти было невозможно: переэкзаменовки разрешались только до третьего курса включительно. Дальше — либо с первого раза, либо никак. Так что Эллинг с Яллингом попросту ждали, когда издательство «Эльфо-книга» выпустит в свет их первую печатную работу.
— Но нельзя же это оставить просто так!
— Нельзя, — согласился Эгмонт. — Я и не оставлю. Вот прямо сейчас пойду и возьму у них автограф.
— И что, ты думаешь, они тебе напишут? «Игемондусу Ужасному от любящих учеников»?
— Ну почему же. — «Игемондус» хищно улыбнулся. — Можно иначе: от жертв, например. В скобочках — будущих, в скобочках — нужное подчеркнуть. Как там, кстати, «Справочник» поживает?
