Дэнилидиса - непутёвый герой - Жмыхов Денис Валерьевич (лучшие книги онлайн .txt) 📗
Я просто ткнул мечом в сторону графа. Тот ожидаемо отбил мой клинок, отводя его в сторону. Я ткнул еще раз - с тем же результатом. После четвертого раза, я вновь сильно по-молодецки замахнулся и, заорав что есть мочи, кинулся на соперника.
Лангедок поднял меч, намереваясь отбить мой удар каким-нибудь очередным подвывернутым финтом, чтобы опять доказать, кто здесь мастер мечей, а кто просто так железякой машет.
Вот этот-то благородный профессионализм и сыграл с ним злую шутку. Я не придумал ничего лучше, как в последний миг бросить меч. Я даже успел увидеть непонимание и изумление, мелькнувшее в глазах графа, когда он машинально повел клинком вверх, отбивая предполагаемый, но несостоявшийся удар и когда я на большой скорости, нагнув голову, врезался в него, опрокидывая и падая вместе с ним.
Мы хаотично дергались и кувыркались в пыли, каждый пытался взять инициативу в свои руки... ноги и прочее. Я вцепился графу в горло, одновременно пытаясь левой рукой прижать его руку с мечом, а правой - дубасить по его благородной морде.
Граф же колотил меня набалдашником, что на рукоятке, пытаясь звездануть по голове и защищался от моих частых, но по большей мере бестолковых ударов. Я конечно несколько раз удачно заехал ему в челюсть, нос и скулы, но в основном страдал его левая рука, которой он как-то ухитрился схватить меня за плечо, своей по истине железной клешней. Хватка была на совесть, я чувствовал, как потихоньку немеет моя бьющая рука. Благо еще, что я был сверху и весил явно больше графа, что давало мне небольшое преимущество - до поры до времени. А если быть точным, то ровно до того момента, когда графу всё же удалось заехать мне в височную область своей железякой.
В голове полыхнуло искрами и болью, в глазах задернулись шторы, отделяя первый акт от антракта. И зрители потянулись к выходу.....
Я еще пытался подняться на непослушных ногах и в последнем усилии достать этого гада; вцепиться ему в глотку с графским кадыком. Но в левом боку обожгло и стало мокро....
В гаснущей раскадровке я увидел прыгающую на меня землю...
Глава 7.
Как сейчас помню. Слишком уж яркое впечатление.
Даже находясь в почти абсолютно бессознательном состоянии, я всё же помню, как мне разжимали сведенные судорогой челюсти и вливали в горло какую-то теплую жидкость. Запахов я не ощущал, лишь прикосновения и то изредка.
Помню, как сделал судорожный глоток и тут же захлебнулся, выгибаясь дугой. Меня прижали обратно к мягкой ровной поверхности...
Секунду спустя я почувствовал разлившееся по всему телу тепло. Горячие волны омывали каждую клеточку, унося боль и всякий другой дискомфорт.
Стало до одури хорошо. Ну просто до отупения! Все ощущения тонули в тягучей липкой патоке, мысли будто размазались тоненьким просвечивающим слоем по окружавшему пространству-времени. Первое время чувствовались какие-то легкие покалывания в левом боку.
"Меня штопают" - всплыли лопающими пузырями ленивые мысли. Я представил себя латанной-перелатанной плюшевой игрушкой, на которую мастерят новую заплатку. Мне стало смешно и я рассмеялся. Попытался пошевелить мохнатой плюшевой лапой - мне это показалось забавным. А раз я плюшевая игрушка, значит у меня пластмассовые глаза из старых потертых пуговиц, что гурьбой живут в шкатулках для рукоделия.
Интересно, а как это - видеть с помощью пуговиц? Наверное, я смотрю через дырочки в пластмассовых кругляшах.
Хм. А ведь в пуговицах, особенно старых и потертых, таких, как у меня, обычно по четыре дырочки!
Меня охватила такая по-детски искренняя радость от показавшегося мне великого открытия. Так ведь это означало, что у меня в каждом глазу по четыре зрачка!
А глядеть на мир восемью зрачками намного интереснее и удобное, чем... чем... Двумя? Двумя.
Можно же увидеть намного больше и глубже. И даже, наверно, другие миры. Ага!!! Вот они! Я их даже вижу!..............
Размытые слои пространства, косматые хвосты проплывающих минут....
Что-то не давало покоя, что-то свербило в памяти. Ну да! Глаза о четырех зрачках были у Орлангура! У того Золотого Дракона, Духа Познания... Это ж вроде из Перумова?...
Я вновь рассмеялся, представив себе позолоченного дракона с ядовито-желтыми крыльями и с огромными пластмассовыми глазами-пуговицами.
Было много еще разнообразного разноцветного бреда. Я окунулся в теплый густой океан эйфории и растворился в нем. Всё меня удивляло, я всему радовался, и каждое мгновение делал потрясающие по своей глубине и фундаментальности открытия.
Потом я вдруг вынырнул в какое-то сумрачное пространство с низким деревянным потолком и увидел непонятные размытые тени с неясными светлыми пятнами вместо лиц.
Я немного подержался в этих душных сумерках и нырнул обратно. Вот только не нашел больше того безбрежного океана дурной радости и постоянного праздника. Вместо этого я упал в уютную бархатисто-темную пустоту, где впрочем, не было никакого неудобство и никакого страха.
А было до преступной безмятежности спокойно..... спокойно..... спокойно.....
Почти двое суток я провалялся в постели, находясь на зыбкой грани черного беспамятства. Когда я окончательно пришел в себя, подстегиваемый диким голодом, то обнаружил, что нахожусь в темной просторной комнате с низким потолком, с которого на тонких цепях свисают потушенные светильники.
Стояла тишина и не было никого рядом. Я даже обрадовался такому положению вещей - определенно никого не хотелось видеть и на душе было муторно и давяще тоскливо.
Всё одиночество Вселенной поселилось во мне, сдабривая всё вокруг изрядной порцией колюче-серого цвета.
Вы сочтете меня бесчувственной скотиной и всё такое, на что мне, конечно же, будет наплевать с самого высокого минарета, но именно сейчас я вспомнил о своей жене, своей Насте, оставленной пьяно посапывать в покинутом мною мире. Сколько прошло времени? Все герои без исключения задаются этим вопросом, попадая в другое измерение. Я не исключение.... Но в отличие от книжных героев, я удосужился подумать об этом только сейчас по прошествии нескольких дней.
Я понял, что до этого момента всё окружавшее меня я воспринимал полушутя, словно читая очередную книженцию, мол, это не со мной и всё проходит мимо.
Огромным усилием удалось подавить стон безнадеги, рвавшийся наружу, разворачивающий грудную клетку. Я вообще не люблю проявлять свои чувства, особенно дурные, даже наедине с собой. Не знаю, всё это кажется как-то картинно и неестественно...Даже если очень хочется.
Я откинул в сторону влажное от пота покрывало и встал с постели. Мир вокруг ощутимо качало и потряхивало. С этим тоже надо что-то делать... Ничего, разберусь на досуге.
Однако ж, прохладно. Я скосил глаза вниз и обнаружил полнейшее отсутствие какой бы-то ни было одежды на своем практически стройном теле и то, что стою босыми ногами на холодном полу, сипло похрипывающим своими деревянными половицами.
В левом боку тоненьким ручейком запульсировала боль, я невольно потер зудящее место и почувствовал кожей ладони какую-то новую деталь на своем теле, словно витиеватый валик вырос у меня между талией и подмышкой. Интересное кино!
Я подошел к окну, откуда грязным размытым пятном сочился неживой свет ночного светила, укрытого от взглядов тонкой вуалью размазанных облаков. Света было мало, но мне удалось рассмотреть, а скорее даже понять, что весь мой левый бок украшал дугообразный шрам, умело и аккуратно заштопанный, выпустившей с обоих концов свои длинные усики-нитки.
Ну, граф! Зацепил всё-таки своей железякой! Сволочь куртуазная, итить тебя об стену!
