Оракул - Шведов Сергей Владимирович (читать бесплатно книги без сокращений .TXT) 📗
– Графа, выходит, сослали в эту глушь?
– Скорее всего да. Может, руку запустил в казну, может, закрутил с какой-нибудь девахой, о чем доброжелатели донесли ревнивой государыне. Заснул там, что ли, его сиятельство?
– А почему заснул? – удивился Ярослав. – Его же убили, если верить Митрофанову?
– Я про Ходулина, – хохотнул Кравчинский. – Заблудился он, наверное, в этом подвале?
– Или от бутылки оторваться не может. – Ярослав нахмурился, бросая взгляд на часы.
Колян отсутствовал уже добрых двадцать минут. За это время семь раз можно было туда-сюда обернуться. Вот ведь пьяница, прости господи, ну ничего ему доверить нельзя! Знает же, паразит, что предстоит ответственное дело, так нет, наклюкается теперь как свинья, и придется с ним возиться, вместо того, чтобы искать Катюшу.
– А ну пошли. – Кузнецов поднялся с места. – Я сейчас этому недоделанному графу мозги вправлю.
– Да ладно тебе, Ярила, – попробовал заступиться за товарища Аполлон, семеня в неудобных туфлях за шагающим по винтовой лестнице преображением. – Расслабился человек, с кем не бывает. Пьяница проспится, дурак никогда.
Увы, у стеллажей с бутылками Ходулина не оказалось. Аполлон нашарил оставленную здесь свечу, но она мало помогла следопытам. Чуть ли не час детектив с поэтом искали по подвальным закоулкам пропавшего оболтуса, едва не сорвав голоса, но Колян так и не откликнулся ни на их доброжелательный зов, ни на матерные проклятия.
– Завалился куда-нибудь и спит, – сказал обозленный поисками Аполлон, не склонный после долгого блуждания по подвалам к всепрощению. – Пусть только объявится, я ему фитиль вставлю от души. Ну никакой ответственности у человека, оболтусом родился, им и умрет.
Кравчинский от рождения не был склонен к мордобитию, но есть типы, способные вывести из себя даже очень благосклонно взирающих на недостатки ближнего людей.
Просто напиться – еще куда ни шло, но напиться в тяжкий для друзей час, когда их уже почти готовы обвинить в убийстве невинной девушки – это надо быть совсем скотиной.
– Какой кафтан из-за него испачкал, – сокрушенно вздохнул Аполлон, разглядывая себя в зеркале. – В жизни не прощу ему такого свинства.
– Возьми другой. А то смотришься как белая ворона.
– Что же, по-твоему, я на балу должен быть в черном?! Хотя, в этом что-то есть. Лорд Байрон на пиру у графа Дракулы. Какой поворот сюжета. Поэму напишу, помяни мое слово. Нет, лучше роман. Что-нибудь в готическом стиле. Призраки, вампиры, несчастная девушка в лапах негодяя. Графиня с изменившимся лицом бежит к пруду.
– Какая еще графиня?
– Это из классики. Правда, уже советской. – Кравчинский сменил белый кафтан на черный и теперь с Удовольствием любовался своим отражением. – До Байрона не дотягиваю. Значительности в лице не хватает. Разве что – до графа Калиостро.
Ярослав в сторону поэта только рукой махнул. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало. Куда больше его в эту минуту волновало исчезновение Ходулина. Не мог этот тип упиться за полчаса до полного отруба. Добро бы водка была или самогон, а то кисленькое винцо с невеликими градусами. Коляну ведро этой гадости выпить надо, чтобы потерять ориентировку в пространстве. Причем залпом. Но Ходулин не лошадь, чтобы ведрами вино потреблять. Что-то тут не то. Сначала Катюша пропала, потом Колян.
В нечистую силу Ярославу верить не хотелось, в инопланетян – тем более. Оставалась мафия, будь она неладна. Но зачем мафии Колян? Какие тайны они собираются выпытывать у человека, который ни к чему не причастен – ни к финансовым потокам, ни к золотым россыпям, ни к алмазным копям, ни к нефтяным фонтанам. Наследство Ходулину точно не светит. Отец его погиб много лет тому назад, мать умерла недавно. Из родственников, кроме тети Фроси, никого нет. Может, дело все в этой Ефросинье? Недаром же Митрофанов назвал ее ведьмой.
– Ты что, заснул, Ярила?
– Думаю,—нехотя откликнулся Кузнецов.
– Ну, думай, – согласился Аполлон. – В конце концов, ты у нас детектив. А наше дело писательское. Я вздремну, пожалуй, ты не возражаешь? Ночь выдалась суматошная, да и день не очень задался.
Ярослав тоже задремал, убаюканный царившей во дворце мертвой тишиной. И заснул он, кажется, надежно, хотя очнулся почти мгновенно, когда яркая вспышка ударила его по глазам. Впрочем, он не исключал, что вспышка ему просто приснилась. Но в любом случае ночь уже вступила в свои права, в спальне хозяина, где они с удобствами расположились, было темно и тихо, зато со двора доносился шум, который заставил детектива вскочить с кресла и мгновенно мобилизоваться.
– Вставай, Калиостро. – Кузнецов ткнул в бок заспавшегося Аполлона.
Кравчинский проснулся, но не сразу сообразил, где находится, и ошалело оглядывался по сторонам, довольно громко при этом ругаясь.
– Тихо ты, – шикнул в его сторону Ярослав. – Дворец полон людьми.
– Мафиози прибыл? – вернулся наконец из забытья склонный к мечтаниям и ночным грезам поэт.
Ярослав уже стоял у окна и наблюдал за освещенной фонарями аллеей. На мраморном крыльце толпился народ, разодетый как для костюмированного бала. И все собравшиеся ждали кого-то, вглядываясь в темноту, сгустившуюся до степени беспросветности за пределами дворцового сада.
– Императрицу ждут, – шепотом сказал Аполлон, тоже подошедший к окну. – Помяни мое слово. Для кого еще им так наряжаться?
И угадал. Во всяком случае, сначала послышалось цоканье копыт, а потом на аллее появился экипаж, запряженный шестеркой лошадей. За каретой скакала свита числом никак не менее десятка человек. Заложив крутой вираж перед крыльцом, карета остановилась. Со ступенек к ней сбежал одетый в алый кафтан человек и склонился перед дверью. Эскорт императрицы спешился, бряцая шпорами и оружием. Слегка освоившийся в чужой эпохе детектив без труда опознал в них преображенцев. Во всяком случае, эти люди были одеты точно в такие же мундиры, который сейчас был на нем. Дверца кареты открылась и на мраморное крыльцо ступила женщина, чье лицо Ярослав не разглядел, но сразу же опознал в ней императрицу, уже знакомую ему по описанию Ваньки Митрофанова. Императрица оперлась на протянутую человеком в алом кафтане руку и благосклонно кивнула собравшимся на крыльце людям, немедленно отозвавшимся на ее жест приветственными криками:
