Сравнение двух академий (СИ) - Шаповалова Дарья Викторовна (книги бесплатно без регистрации .TXT) 📗
Такое пренебрежение к своим товарищам мне не понравилось. Я же видела, очень многие из этих девушек были искренними и дружили с Шекилой также совершенно искренне. Например, Мивала или Гаизжина. И таких людей можно назвать приспешницами?
Буду откровенна, Шекила мне не понравилась с самой первой нашей встречи и в не стала мне нравиться в дальнейшем.
– Спасибо, но я как-то не хочу.
– Мы же друг друга поймём! – ответила мне Хэйс со злобной улыбкой.
С такими угрожают, а не предлагают дружбу. Впрочем, зато понятно было, что меня ждёт в случае отказа. Как я ранее говорила – злодеи прощать не умеют, а вот мстить – да.
– Не думаю. Да и становится одной из твоих приспешниц мне не хотелось бы. Поищи среди других курсов – думаю, там найдутся нужные тебе люди.
Шекила потом так и сделала. Я узнала от своих знакомых старшекурсников. Но они тоже не согласились, как и я.
– Ты пожалеешь, – медленно, с расстановкой произнесла Хэйс.
Я кивнула. В этом менее всего можно было сомневаться.
– До встречи, – ответила я и пошла искать Веронику и Эарлана. Больше сказать мне было нечего.
Пока никаких неприятностей у меня не было, но месть – это блюдо, которое нужно подавать холодным. И злодеи это умеют. Я нисколько не сомневаюсь в том, что однажды Шекила попытается мне нанести удар в спину, предварительно усыпив мою бдительность. Вперёд, Хэйс! Посмотрим, кто кого.
А пока в данный момент я рисовала ёлочку. Мультимедиа оказался совсем непростым предметом, и чтобы получить зачёт, я должна была постараться. Это я узнала от старшекурсников.
В моей комнате (по-прежнему розовой, менять комнату никто не собирался, хотя мы с Эарланом и Вероникой успели достать всех, кого можно!) помимо меня была ещё моя соседка Вероника Ковалёва. Да-да, нашу попаданку поселили вместе со мной. Точнее, мы с Вероникой об этом попросили нашего ректора. Тот не увидел причины препятствовать нам.
– Как это можно выучить! – в сердцах произнесла Ковалёва и швырнула учебник об стену.
Полагаю, речь идёт о Светлом языке. Этот предмет оказался для Вероники самым трудным.
Языки заклинаний в принципе непростые, но для попаданки они были особенно трудны. Но если с Жёлтым языком мог помочь Петров, то преподавательница по Светлому языку, Лукива Дэли, оказалась весьма принципиальной и делать послабления попаданке не желала.
Более того, за прошедшие у нас три пары Вероника умудрилась получить докладную на имя ректора. К счастью, у Хили было достаточно опыта, чтобы не обращать внимания на жалобы на попаданок и давать делу хоть какой-то ход.
– Мне никогда не выучить этот чёртов язык!
– Этот язык как раз и сможет спасти тебя от всего, что связано с чёртом, – заметила я.
Помочь Веронике со Светлым языком я могла мало. Самой он не особо давался, так как разительно отличался от Теней. А Эарлан его проходил в школе, поэтому и мог помогать нам.
– Это просто ужасно!
Здесь я была согласна, но кто сказал, что учиться легко?
– Отдохни! – посоветовала я.
Вероника взяла своё пособие для попаданцев, которое постоянно носила с собой.
– Там, кстати, так и не нашлось пункта – попадать во всякие неприятности? – съехидничала я.
Дело в том, что как только Эарлан увидел эту книгу, то стал её всячески просматривать в поисках ранее названного пункта. Разумеется, не нашёл.
– Нет, – раздражённо ответила Вероника.
По правде говоря, пособие для неё оказалось очень полезным. Оно объясняло устройство мира именно с точки зрения попаданца, в том числе там говорилось о разных мелочах нашего быта, о которых мы могли бы и не вспомнить, но которые имели важное значение.
Я тоже решила дать своим глазам отдых и отвернулась от компьютера. Вероника смотрелась гармонично на розовом покрывале в своей розовой кофте и белых штанах.
– Кстати, Виилам, а почему ты не любишь розовый? – неожиданно спросила Ковалёва.
О том, что я – дочь «перебежцев», Вероника не знала. Не потому, что я делала из этого страшную тайну и боялась, что попаданка станет меня презирать, а потому что к слову не пришлось.
Вот сейчас и проверим, изменились ли Избранные или нет.
– Мои родители изначально были на стороне зла, а у нас есть примета, что видеть (и уж тем более носить розовый) – к несчастью.
Я засмеялась, уж больно живописно удивлённой выглядела Вероника. Широко расширенные каре-зелёные глаза, такой же широко раскрытый рот.
– Так ты злодейка! – воскликнула Вероника.
Ошиблась, Избранные не меняются. А жаль.
– Да, я злодейка и пришла сюда, чтобы захватить всю эту академию и превратить её в сосредоточение зла, – с сарказмом сказала я. Не могла иначе, слишком было обидно, хотя я морально и готовилась к такой реакции.
– Не злись, Виилам, я же не знала. А – тут Вероника понизила голос, – остальные знают?
– Вполне.
Попаданка неожиданно поднялась и обняла меня. Теперь была моя очередь удивляться.
– Я понимаю, тебе было нелегко. Столько насмешек вытерпеть.
Честно говоря, я ещё ни одной не услышала. Да, в школе вначале дети борцов со злом смотрели на меня не без опасения, но у них это быстро прошло. В академии мне не досталось даже этого.
– Трудно тебе пришлось?
– Нет, людям, как правило, до этого нет дела, – объяснила я. – Точнее, добрякам нет дела, а злодеи – да, за это не любят.
– Родителей твоих сильно обидели?
Вот они – стереотипы. Непременно должна была произойти какая-нибудь катастрофа, чтоб человек изменился. А у нас таких не было.
Я аккуратно вырвалась из объятий. Подобно всем злодеям, я не очень любила, когда меня обнимают.
– Нет, нас не обидели, по крайней мере, мне об этом неизвестно. Просто папа в один прекрасный день понял, что зло – это плохо, порвал со своей старой жизнью и стал добряком.
– А мама?
– А мама так и осталась, по сути, на стороне зла.
Некоторое время между нами была тишина. Я делала зарядку для глаз, Вероника думала о чём-то своём.
– Твои родители не ссорятся?
Я отрицательно покачала головой.
– То есть, полная гармония в семье?
– Можно и так сказать, – говорить о настоящем положении я была пока не готова.
Вероника слабо улыбнулась. Мне подумалось, что в её семье дела намного хуже, но я постеснялась задавать ей этот вопрос.
– Значит, у вас увидеть розовый – плохая примета? – перевела тему Вероника.
– Да. А что, в пособие написано иначе?
– «Что злодеи ненавидят этот цвет», – прочитала Ковалёва.
– Это правда.
– Но ваша ненависть имеет причину. Для вас это плохая примета.
Тоже правда.
Вероника стала что-то искать в своей книге. Я вернулась к своей ёлочке, которую нужно было нарисовать на Adobe Flash. Немного устаревшая программа, по правде говоря, но очень удобная.
– А почему вы любите чёрный и фиолетовый? Потому что эти цвета вам приносит удачу, да? – был новый вопрос попаданки.
Вероника вообще любила болтать и задавать вопросы. О быте, о наших ценностях.
И, как узнала за эту неделю от Эарлана и своих собственных наблюдений, попаданки были идеалистками. Попадая в наш мир (чаще всего спасаясь от серости своих будней), они считали, что наш мир лучше (или не считали, но разницы всё равно не было) и старались превратить его в мир своих грёз. В этом мире есть злодеи? Отлично, спасём мир и избавим его от зла. Кто-то на кого-то косо посмотрел? Разберёмся!
Именно по этой причине Вероника бросилась перечить Эльиэнь. Эльфы – благородные воины и бойцы добра, поэтому и должны вести себя соответственно своему положению.
Не буду скрывать, меня подобное отношение к жизни забавляло.
– А также синий, серый и коричневый, – ответила я, не отвлекаясь от своей ёлочки.
– То есть все тёмные цвета?
– Да. Хотя у меня любимый – жёлтый.
– Интересно вы живёте, злодеи.
Это высказывание меня рассмешило, как и многое из того, что делала и говорила Вероника.
– Мы все здесь весело живём. Почти каждый день – сражения добра и зла. Что может быть лучше?
