Путь к золотому дракону. Трилогия - Быкова Мария Алексеевна (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
— Что дальше делаем? — спросила я, дожевывая остатки.
— Сначала ты моешь котелок, — хладнокровно ответил маг. — Спокойнее, Яльга, спокойнее. Есть такое правило: кто ест последнюю котлету, тот и моет сковородку.
— Согласна! — быстро вставила я. — Давайте сюда вашу сковородку с моей котлетой!
— А ну доедай быстрей! — посоветовал Сигурд.
Для очистки совести я поскребла ложкой по стенкам котелка. Ничего не отколупывалось. Честно говоря, котелок был почти чистым, и я сильно сомневалась в необходимости его мыть. Но ежику понятно, мыть все равно придется.
— А ты не увиливай, Эгмонт! — строго сказала я, смирившись с необходимостью. — Дальше мы куда? Что-то этот лес мало похож на эльфийские кущи.
— Тонкое наблюдение, — съязвил маг.
Я погрозила ему ложкой.
— Выбор у нас непростой, — вмешался Сигурд. — Покамест ты, Яльга, сопела себе в пещерке, мы уже сто раз все прокрутить успели. А чего тут крутить, честно-то говоря? Вариантов у нас всего два, и оба весьма нехорошие. Первый: собираем манатки и идем через лес напрямик. Крюк мы, конечно, дали большой, но недели за две, ежели посчастливится, доберемся до наших эльфов.
Я посмотрела наверх. Елки скрипели, стонали и всячески выражали свое неудовольствие. Мне разом припомнился учебник по фэйриведению, тщательно законспектированное пособие «Лесные духи», а также несколько картинок из «Справочника боевого мага». Что вы будете делать, студентка Ясица, если на лесной тропинке вам повстречается мужик, сидящий на корове лицом к хвосту? И что вы ответите, если он пообещает сперва закончить с белками, а потом вернуться и задавить вас?
Этому лесу мы явно пришлись не по душе. А я уже успела уяснить, что лучшая схватка — это та, которой удалось вовремя избежать.
— Второй вариант — это телепортация? — спросила я, нарушив многозначительную паузу. — А нас не вынесет, случаем, на самый ковенский двор?
— А я знаю? — Эгмонт раздраженно щелкнул пальцами. — После двух последних телепортаций я даже не поручусь, что мы все в итоге останемся живы. Яльга, мрыс! Я магистр, я без пяти минут член Совета КОВЕНа! Я заявляю со всей ответственностью: ни один человек не в силах проделать такое с телепортами! Одно дело — общая сеть перехвата, совсем другое — такие точечные вмешательства…
— Ты уверен, что это именно вмешательства?
— Разумеется! — Рихтер встал и заходил по овражку, не обращая внимания на разлившийся ручей. — Знать бы еще, чьи!
— Да, неплохо было бы, — согласилась я. — Особенно если вспомнить наш с тобой прошлый визит на Драконий Хребет.
— Вы бывали на Драконьем Хребте? — вмешался Сигурд. — А зачем?
— Не зачем, а почему, — мрачно сказал Эгмонт. — Кое-кто искал приключений на свою задницу и, как ты догадываешься, получил их по полной. Хорошо хоть здесь василиски не водятся.
— Здесь виверны водятся, — жизнерадостно напомнила я.
Эгмонт помрачнел еще больше.
— Давайте решать, — твердо сказал он. — Кто за пеший переход?
— Я! — нагло пискнуло откуда-то сверху.
Ухитрившись не вздрогнуть, я посмотрела наверх, но там уже никого не было. Только покачивалась высокая трава.
— Заяц, — уверенно сказал Сигурд. — Ох и обнаглели…
Я передернула плечами. В законспектированном пособии не было ни слова о говорящих зайцах, но я предпочла верить оборотню, а не пособию.
— Давайте-ка телепортировать, вот что, — подвел итог волкодлак. — Ты, Эгмонт, строй телепорт… А ты, Яльга, чего сусликом стоишь? Котелок уже плесенью подернулся, вот-вот тоже разговаривать станет!
— И где это ты, интересно, видел говорящую плесень? — пробормотала я, примериваясь к котелку с мокрым песочком.
Сигурд только хмыкнул.
— Где-где — в ковенской тюрьме! — чуть свысока пояснил он.
Если предыдущий телепорт был построен с соблюдением всех существующих и несуществующих правил, то нынешний оказался сооружен в рекордно короткие сроки: я даже не успела напоследок ополоснуть котелок. Мир моргнул, на мгновение налился зеленым сиянием, в котором потонули и ручей, и овражек, и хмурое небо, а потом меня выбросило во что-то мягкое и колючее.
Я выждала несколько секунд, как учил Фенгиаруленгеддир, и открыла глаза. Надо мной простиралось небо поразительной чистоты и безмятежности. Где-то вдалеке заливались птицы. Эльфами даже не пахло, а пахло свежескошенным сеном и теплой землей.
Ощущения были, прямо скажем, знакомые: мне не раз доводилось ночевать в стогу. Я села и, стряхивая с рубашки налипшие травинки, огляделась вокруг.
Насчет сена я не ошиблась; насчет эльфов, кажется, тоже. Пейзаж вокруг был до того лыкоморский, что я не удивилась бы, выйди сейчас из-за деревьев царь-батюшка собственной персоной, в мантии, короне и лапоточках. Позади виднелся густой лес, впереди просвечивал луг, а мы находились на небольшой поляне, где то там, то здесь росли тоненькие березки. Между березками гордо торчали копешки, одна из которых, полагаю, была изрядно разворошена, а буквально в двух шагах — я похолодела — возвышался настоящий стог, увенчанный тремя жердями. Если бы кого-нибудь из нас выкинуло на эти жерди…
Так, а где, вообще, Сигурд с Эгмонтом?!
Я забарахталась, но все-таки выкарабкалась на свободу. Тут же выяснилось, что приземление Эгмонта было далеко не таким мягким, а хуже всех пришлось Сигурду, на которого маг и свалился. Но оборотень оказался более сдержанным: прислушавшись, я узнала лишь несколько новых выражений, да и те — от любимого наставника. Правду говорят: внимательно слушайте ваших магистров и откроются перед вами невиданные горизонты новых знаний!
Пока помятое выправлялось, а испачканное отряхивалось, я, прищурившись, смотрела на юго-запад. Там, у самого горизонта, клубились синие облака; дул ветер, но они оставались неподвижны, и эти застывшие неровные очертания казались очень знакомыми.
…И снова дорога, выжженная немилосердным солнцем. Катятся кибитки, подпрыгивая на ухабах; по степи гуляет ветер, а из-под колес летит желтая пыль. Кони отмахиваются хвостами от злых южных мух.
Небо будто выцвело от жары. На нем ни тучки… хотя постойте-ка! На западе, у самого горизонта, виднеется синяя облачная гряда.
— Будет дождь, да, мама? — спрашивает юная ромка. У нее прямые брови, острый подбородок и веселый быстрый взгляд. На шее — красные бусы из сушеных ягод. Похожа ли я на нее? Не знаю. Она — человек, а я…
— Глупая ты, Ратори! — ворчит женщина. Она сгорбилась, потолстела и постарела; в черных волосах пробилась седина, на лице появились морщины, а на руках — старческие пятна. Такой я и помнила ее — не хватало только шали, вечной черной шали в крупных цветах, и трубки из вишневого дерева.
Но все это только маска; и, глядя сквозь нее, я ясно вижу прежнюю владычицу с лунным венцом на челе. Фэйри не способны меняться, особенно фэйри из Высочайшего Дома.
И глаза у нее все те же — зеленые, как весенняя трава.
— Глупая ты, Ратори! — звучат слова, сказанные двадцать лет назад. — Не облака это, а горы.
Это Даркуцкий кряж.
Это судьба.
— Это судьба, — шепотом повторила я. Круг замыкался; змея кусала свой хвост, и я чувствовала, как что-то большое надвигается на меня и избежать этого уже невозможно.
— Вспоминай подгиньский, Эгмонт! — усмехаясь как можно достовернее, я повернулась к магу. Он был встрепан и крайне недоволен. — Здесь, в Даркуцких горах, аллеманский как-то не в ходу.
— А… — начал было Сигурд.
— Нет, — весомо сказала я. — На эльфаррине тут тоже почти никто не разговаривает.
За поляной находился луг, за лугом — озеро, за озером — дорога, при дороге — корчма. Это была длинная темная изба с шестью маленькими окошками; из трубы валил дым, у коновязи стояли лошади, а в огромной луже у крыльца важно плавали белоснежные гуси. Стоило нам приблизиться к луже, как старший гусак злобно зашипел, но я пригрозила хворостиной, и он поспешно отступил. К счастью, гусак не знал, что хворостина была иллюзорной.
