Ужасы: Последний пир Арлекина (сборник) - Масси Элизабет (книги онлайн бесплатно без регистрации полностью .txt) 📗
Все-таки Хэдли поднялся наверх, спеша изо всех сил, и посветил синьоре, храбро последовавшей за ним. Задвижка на двери была сломана, и дверь легко подалась. Оказавшись на пороге, он поднял лампу: комната пуста. Он осторожно вошел, надеясь обнаружить в пыли следы, но в комнате почти не оказалось пыли. Это была не спальня, а нечто вроде будуара — комнаты, занимаемой женщиной, но старой и давно заброшенной.
Хэдли поставил лампу на комод; синьора поставила свою на полку повыше и открыла дверь на террасу, уставленную каменными горшками для растений и деревянными клетками, давно покинутыми птицами. Они молча искали признаки присутствия Сьюзен и в конце концов взглянули на дверь во дворец. Хэдли заметил львиные головы; они повторялись с этой стороны стены, но в комнате с низким потолком располагались невысоко. До них можно было достать, встав на стул. Он рассеянно выдвинул несколько ящиков комода и в одном из них обнаружил листки писчей бумаги… но другого цвета.
— Синьор Хэдли… — тихо окликнула его синьора.
Она подняла с бархатного сиденья стула несколько длинных золотистых прядей, перевязанных черной ниткой. Это все, что они нашли, — хотя, возможно, волосы принадлежали давно умершей хозяйке Кастель-Джордано.
Под дверью, ведущей во дворец, возникла полоска света, и Хэдли отважился постучать. Дверь открыл старик в старинной мрачной черной ливрее — Балдассаре, мажордом; служанки услышали шум и отправили его выяснить, в чем дело. Выслушав их сбивчивые вопросы, он покачал головой. Нет, здесь не видели девушку-англичанку. Палаццо был в трауре — графиня Джордано наконец испустила дух.
Они снова извинились, и Балдассаре смотрел, как они с трудом спускаются по лестнице. Затем подняли тревогу. Полиция обыскала палаццо и допросила слуг, но безрезультатно. И все же Хэдли, вопреки доводам рассудка, был убежден: Сьюзен Филд посещала забытую комнату, где пахло мускусом.
Она там… словно нашептывал ему кто-то… и вошла в дверь, ведущую во дворец. С самого начала он знал, что ее судьба определена одиночеством и оскорблениями, которые пришлось вынести. В те первые часы они с синьорой поспешили в комнату девушки. Она оказалась опрятной, девичьей; позднее выяснилось, что пропала лампа. На туалетном столике лежала белая сумочка, которую помнил Хэдли, но «доказательства» исчезли. Там лежало лишь письмо, которое он сразу прочел и которое показалось ему ужасно жестоким. Он сравнил добродушного Джейми со старым негодяем — Филдом-старшим, спустя четырнадцать лет, отказавшимся от отцовства и сделавшим Сьюзен парией в обществе.
Когда его несчастный друг Джейми уехал, он остался, но его любимая Венеция теперь казалась ему зловещей. Было ужасно, если Сьюзен Филд умерла. А если она еще жива? У него начались видения. Молодая женщина в глубоком трауре, под густой вуалью, едет в гондоле к острову-кладбшцу. Старик — может быть, это Балдассаре? — покупает открытки на площади. Во сне он видел девушку, одетую как куртизанка, с маской в виде мертвой головы. Она произнесла: «О, все еще любопытнее, чем вам кажется, мистер Хэдли!» — и под маской оказалось лицо Сьюзен, живой и невредимой, с горящими глазами.
Он сохранил ее тайну; она стала его собственной. Брошенную всеми девушку действительнособлазнили… Ее заманила к себе некая Госпожа. В отчаянии, сидя в той комнате, он снова всматривался в дорогой, но зловещий гобелен, на котором был выткан фрагмент большой картины. Конечно, это Гварди [108]или «школа Гварди». Как она могла называться? «Дом свиданий» или даже «Сводница». Светская женщина в маске ведет девушку в некий дворец, а подозрительные маски ухмыляются с моста.
Хэдли даже расспросил синьора Венира о палаццо Кастель-Джордано и его обитателях. Да, кое в чем эта семья действительно оказалась уникальной. В качестве награды за какую-то услугу, оказанную государству, титул и пришедшее в упадок поместье было разрешено наследовать по женской линии. В последнее время не происходило ничего скандального, но в пятнадцатом веке одного из членов семьи обвинили в колдовстве; его жертвой стала графиня, остававшаяся молодой и красивой так долго, что об этом стали судачить. Но в конце концов она тоже состарилась. Говорили, что демон покинул ее. Была ли она одержимой? Да! Некоторые до сих пор верят в подобные вещи. Один ученый — венецианец, разумеется, — предположил, что одержимость дьяволом не обязательно ужасна и разрушительна. Синьор с улыбкой процитировал его:
— Ведь каждый из нас мечтает о родственной душе.
Шестнадцать лет спустя Хэдли, украшенный медалями и сединой, привез свою молодую жену на представление «Сказок Гофмана» в Парижской опере. Второй акт показался ему скучным, и он вышел из ложи, чтобы размяться. Приятная мелодия венецианской баркаролы преследовала его в мраморных коридорах. Высокая женщина, закутанная в плащ, прошла мимо и остановилась в ожидании, пока он не поравняется с ней. Она была безмятежной и прекрасной; коротко подстриженные волосы окружали ее лицо золотой аурой. Она улыбнулась, взглянув ему прямо в глаза.
— Ах, синьор Хэдли, мы с вами знали настоящую Венецию…
Потом он не мог вспомнить, говорила она по-английски или по-итальянски. Когда он неуверенно улыбнулся, она сунула ему в руку какой-то небольшой предмет и поспешила вниз по большой лестнице к группе дам и джентльменов, с нетерпением смотревших в ее сторону. Хэдли в изумлении застыл на месте. Он обнаружил, что сжимает в руке крошечный веер из черных лакированных палочек — новый, без надписей. И он вспомнил, где видел точно такой же; открыл веер — тот был не больше его ладони.
ГРЕГОРИ ФРОСТ
Дивертисмент
(Пер. О. Ратниковой)
«Книжное обозрение» газеты «Вашингтон пост» в лестном отзыве сравнивает Грегори Фроста с Дж. Р. Р. Толкиеном, Эвангелиной Уолтон и Теренсом Уайтом. Писатель родился в городе Де-Мойн, штат Айова, сейчас живет в Филадельфии с женой и огромным котом по кличке Пут.
Фросту принадлежат романы в жанре фэнтези «Лирек» («Lyrec»), «Тэйн» («Tain») и «Ремскела» («Remscela»), а также несколько десятков рассказов в жанрах хоррор, фэнтези и научной фантастики. Фрост печатался в таких журналах, как «Azimov's», «The Magazine of Fantasy & Science Fiction», «Twilight Zone» и «Night Cry», и в антологиях «Потрошитель!» («Ripper!»), «Тропические холода» («Tropical Chills»), «Лиавек» («Liavek») и «Приглашение в Камелот» («Invitation to Camelot»).
«Дивертисмент», подобно рассказу «Лизавета», вошедшему в первый выпуск нашей антологии, впервые был опубликован в журнале научной фантастики. Однако нам кажется, что теперь он на своем месте — в сборнике произведений в жанре хоррор.
Написано для семинара писателей «Сикамор Хилл» (1987).
В центре круга примерно из тридцати туристов одиноко стояли полированные клавикорды. Хотя все окна в комнате были задернуты тяжелыми шторами, поверхности инструмента ослепительно сияли, отражая свет невидимых ламп. Туристы покашливали и вполголоса переговаривались, обсуждая предстоящий концерт. Большинство слабо себе представляли, что именно сейчас увидят. Они переминались с ноги на ногу, так как до прихода хозяина их просили не садиться.
Вот он наконец появился — коренастый человек в костюме восемнадцатого века, с окладистой черной бородой, начинавшей седеть. Его звали Петер Теллье. Он кивнул собравшимся и опустился в одно из больших кресел орехового дерева, обитых тканью, которые стояли прямо позади стула исполнителя. По этому сигналу туристы тоже расселись. Ближайшее к хозяину кресло, выполненное в стиле бидермейер, осталось незанятым.
Через несколько секунд перед Петером Теллье буквально из ниоткуда материализовался юноша, который затем направился к инструменту и с величественным видом уселся перед клавиатурой. Как и Петер, он был одет в старинное платье; фалды красного сюртука свисали со стула. Юноша Моцарт скрестил ноги, оглянулся и, блестя глазами, посмотрел на Петера в упор.
