Кусака - Маккаммон Роберт Рик (бесплатная регистрация книга txt) 📗
Во рту Вэнса держался привкус пепла.
– Будем бороться, – сказал он, но слова прозвучали неискренне.
Занавешенное простыней окно осветили фары. Рядом с машиной Вэнса кто-то притормозил. Фары погасли, к дверям приблизилась одинокая фигура. Вэнс понял, что это не Роудс и не Ганнистон. Те ушли пешком. В кафе вплыла Селеста Престон, да так, будто владела каждой трещинкой на кафеле. Она села у дальнего конца стойки и сказала:
– Пиво и яйцо.
– Да, мэм. – Сью вынула из охладителя тепловатое «Лоун Стар» и направилась к холодильнику за яйцом.
Селеста окинула взглядом стойку и кивнула Вэнсу.
– Никак припозднились, а? Давно пора на боковую.
– Да вроде. – Он слишком устал, чтобы обмениваться с ней колкостями.
– Все равно, я вряд ли спал бы хорошо.
– Аналогично. – Она взяла принесенное Сью яйцо, разбила о край стойки и одним махом проглотила желток, немедленно вылив вслед ему в глотку все пиво из банки. – Сдала кровь пару часов назад, – объяснила она и тыльной стороной кисти вытерла с губ следы желтка. – Уинт всегда говорил: сырое яйцо с пивом – самый быстрый способ получить свои витамины.
– И проблеваться тоже, – сказал Вэнс.
Она снова хлебнула пива, а Сью пошла в дальнюю кабинку посмотреть, как там старики.
– Как же вышло, что вы не защищаете город, Вэнс? Может, выволочь этого сукина сына из его ракеты и сидеть на нем, пока пощады не запросит?
Вэнс вынул из нагрудного кармана пачку «Кэмел» и закурил, размышляя над вопросом. Он выпустил из носа дым, посмотрел на Селесту и сказал:
– А чего бы тебе не заползти к себе в задницу и не втянуть за собой дырку?
Она только уперлась в него похожими на куски холодного кремня глазами, не донеся бутылку до губ.
– Видно ты, сука, большая начальница, раз сидишь тут и указываешь мне, что делать. Думаешь, мне насрать на этот городишко, да? Ладно, может, я где и подгадил – много где подгадил – но я всегда делал то, что считал лучшим. Даже если и брал деньги у Кейда. Черт, а что еще могло удержать Инферно при жизни, как не бизнес этого гаденыша? – Он чувствовал, что лицо набрякло от прихлынувшей крови. Сердце тяжело стучало. – Моя жена ненавидела каждый дюйм в этом городе и сбежала с шофером грузовика, но я остался. У меня было два сына, которых она забрала с собой и которые знают обо мне ровно столько, чтобы хаять меня по телефону, но я остался. Каждый день я жру пыль, меня поливают на двух языках, но я остался. Я отдал этому городу должное, дамочка! – Вэнс ткнул сигаретой в ее сторону. – Так нечего сидеть тут в тренировочных штанах, с брильянтами на пальцах, и заявлять, будто я не пекусь об этом городе! – А потом шериф сказал то, что всегда понимал, но не осмеливался признать: – Больше у меня ничего нет!
Селеста сидела неподвижно. Она отхлебнула «Лоун Стар», мягко поставила бутылку на стойку и подняла руку, показывая кольца.
– Фальшивые, – сказала она. – Настоящие я продала. – На губах заиграла ломкая улыбка. – Наверное, я это заслужила, Эд. Что нужно нашему кладбищу, так это сила духа. Как насчет угостить даму сигареткой? – Она взяла пиво, скользнула по табуреткам и уселась за два места от шерифа.
Эд, подумал он. Селеста в первый раз назвала его по имени. Он подтолкнул к ней пачку и зажигалку, и Селеста поймала их. Прикурив, она с истинным наслаждением затянулась.
– Думаю, если я помру, так тоже буду довольна, – сказала она.
– Еще чего – помирать. Мы выберемся.
– Эд, ты мне больше нравишься, когда говоришь правду, – она перебросила ему сигареты и зажигалку. – Цена нашим шкурам такая же, как гигиеническому тампону в мужской тюрьме, и ты это знаешь.
На улице заурчал мотор. Из дыма появился Коди Локетт и поднял «консервы» на лоб.
– Я ищу полковника Роудса, – сказал он шерифу. – Он должен быть здесь.
– Да, я тоже его жду. Он опаздывает примерно на десять минут. – Шериф не дал себе труда снова свериться с часами. – Зачем он тебе?
– Девчонка – в форте у Щепов. Знаете, о ком я. О Дифин.
Вэнс едва усидел на месте.
– Сейчас? Она там прямо сейчас?
– Да, с ней мистер Хэммонд и его жена. Так полковник-то где?
– Они с капитаном Ганнистоном пошли через мост, на Окраину. Думаю, они еще там.
– Ладно. Поеду поищу. Если они покажутся здесь, передайте им новости.
– Коди опять надвинул очки на глаза, побежал к «хонде», сел, лягнул стартер и поехал по Селеста-стрит на восток. Вдруг парнишку как ударило: во-первых, он отдал приказ шерифу, и тот подчинился, а во-вторых, там сидела сама Селеста Престон. Он повернул на мост и прибавил газу. В грязном воздухе задушенно ревел мотор.
Коди был уже на середине моста, и тут дымку прокололи две фары. С Окраины, наезжая на разделительную полосу, мчалась какая-то машина. Коди с шофером одновременно ударили по тормозам. Обе машины, визжа покрышками, вильнули и остановились почти капот в капот. Мотор легковушки застучал и заглох.
Коди увидел, что это серебристый мерседес Мэка Кейда. В нем сидели двое мужчин. За рулем был крепкий парень с коротко подстриженными темными волосами и засохшей струйкой крови на лице.
– Вы полковник Роудс? – спросил Коди, и тот кивнул. – Меня послали мистер Хэммонд с женой. Их дочка в общаге. – Он махнул рукой в сторону общежития, но отсюда его огоньки не были видны. – В конце Трэвис-стрит.
– Мы уже знаем. – Роудс снова завел мотор. – Какой-то мальчишка в церкви сказал нам.
Они с Ганнистоном зашли в церковь на Первой улице и спросили отца Ла Прадо, нельзя ли обратиться с алтаря к людям, пришедшим в поисках убежища. Вместе с информацией Рик Хурадо передал им ключи от мерседеса.
– Времени у нас мало, – сказал Роудс, подал машину назад, выровнял ее и помчался прочь.
Коди понял, от кого полковник это узнал. Сказать ему мог только Хурадо. Он начал разворачивать свой самокат, но сообразил, что до Окраины
– от силы тридцать ярдов. До церкви на Первой улице оставалось, может быть, еще пятьдесят или шестьдесят футов. Если Хурадо в церкви, там и его сестра. Коди решил, что при желании может даже зайти внутрь. Неужто Гремучки набросятся на него прямо в церкви? Увидеть потрясенную физиономию Хурадо! Игра стоила свеч. Кроме того, парнишка был не прочь лишний раз взглянуть на Миранду.
Все равно все пошло вразнос, и момент казался как нельзя более подходящим для того, чтобы испытать судьбу. Коди завел мотор, взял курс на юг и через несколько секунд колеса запрыгали по мостовой Окраины.
46. ТИК-ТАК, УХОДИТ ВРЕМЯ
Сквозь дымку, припадая на правую, согнутую в колене ногу, шла какая-то фигура.
– Пошли, Бегун! – сказал этот человек и остановился, чтобы собака догнала его. Потом он двинулся дальше, к парадной двери дома Хэммондов на Селеста-стрит. Он постучал в дверь, подождал, и постучал снова. – Никого нету! – объяснил он Бегуну. – Пойдем домой или разобьем лагерь?
Бегун тоже пребывал в нерешительности.
– Она может появиться, – сказал Сержант. – Она тут живет. – Он нажал на ручку двери, и та открылась. – Есть кто дома? – крикнул он, но изнутри не отвечали. Бегун шумно обнюхал дверную раму и первым переступил порог. – Не ходи туда! Нас не приглашали! – запротестовал Сержант. Однако у Бегуна были свои соображения, и пес радостно поскакал внутрь.
Решение было принято. Они подождут здесь либо девчушку, либо Хэммондов. Сержант вошел, захлопнул дверь и добрался до комнаты, где на полу лежало множество книг. Читателем Сержант был не ахти каким, но помнил книжку, которую читала ему мать: что-то про маленькую девочку, которая погналась за кроликом вниз по кроличьей норе. Он ударился больным коленом об стул и позволил себе плюхнуться на него.
Бегун забрался к нему на колени. Так, вместе, они и сидели в темноте.
Примерно в четверти мили от дома Хэммондов Керт Локетт заходил в родные двери. Ободранную до мяса левую сторону лица покрывала марлевая повязка, а ленты лейкопластыря удерживали пропитанный йодом тампон на ободранных ребрах. В кузове пикапа Керт потерял сознание и очнулся, когда мексиканец тащил его в больницу, взвалив на плечо, как мешок с песком. Сестра сделала ему пару обезболивающих уколов и занялась ранами. Все это время он, как сумасшедший дурак, что-то лепетал о бойне в «Колючей проволоке». Сестра позвала послушать Эрли Мак-Нила, и Керт рассказал ему про полицейские машины и людей из ВВС, которые ждали на шоссе N 67. Пообещав дать полковнику знать, Мак-Нил хотел отправить Керта в палату, но этого Керт стерпеть не мог. Вонь антисептиков и спирта слишком смахивала на резкий запах «Кентакки Джент»; она напомнила ему о заблестевших в свете ламп мозгах Мак-Катчинса, и его замутило.
