Гробница - Герберт Джеймс (библиотека электронных книг TXT) 📗
— Вы сумасшедший, Клин, — и в его голосе опять прозвучал мягкий ирландский акцент.
Наступила тишина.
Затем послышался низкий, короткий смешок.
— Один из нас и правда помешан — сказал Клин. — Но послушайте, это еще не все, что я собирался вам рассказать.
Холлорану показалось, что каменные идолы угрожающе глядят на него своими слепыми, широко раскрытыми глазами. Он попытался прогнать эту нелепую мысль.
— Бел-Мардук был сурово наказан за то, что он проповедовал разные «извращения». Его четвертовали, то есть отсекли от тела все конечности, и вырвали изо рта его лукавый язык. С тех пор его бессмертная душа была вынуждена томиться в теле, которое годилось лишь для того, чтобы ползать в пыли. Священники уподобили его пресмыкающимся тварям, и потому он получил новое прозвище Змий.
Облаченная в длинную черную одежду фигура наклонилась вперед, не разжимая пальцев, охватывающих ручки кресла.
— Вспомните, Холлоран, ведь когда-то вы уже слышали что-то подобное, — вновь раздался хриплый, почти шипящий голос. — Ваши католические священники рассказывали вам о Люцифере, о Падшем Ангеле, которого постигла кара за то, что он совратил невинных людей, за то, что он раскрыл тайну Древа Жизни недостойным? С тех пор Падший Ангел был осужден пресмыкаться во прахе до конца дней своих. Теперь вы понимаете, откуда была заимствована библейская легенда о дьяволе? Прошлой ночью я уже говорил вам, что земли меж Тигром и Евфратом традиционно отождествляли с Садами Эдема. Если верить письменам ученых людей и священников древней Месопотамии, сделанных на глиняных табличках, именно в этой стране, где обитало племя шумеров, позже возникла раса евреев. Это от халдейских равнин, из Ура, увел свой народ Авраам дальше, на север, в Сирию, и затем через Ханаан в Египет. А с собою в путь они взяли древние вавилонские предания, которые позднее вошли в библейские легенды. Всемирный Потоп и младенец Моисей, который был найден в камышах — все это заимствованные сказания! Иудейская концепция сотворения мира и Книга Бытия тесно переплетаются с философским миропониманием и легендами древних шумеров. До наших дней дожили только эти легенды — обрывочные, неточные сведения, ибо все записи, касающиеся древнейшей истории, были уничтожены по приказу шумерских царей — они хотели уничтожить саму память о жестоком и кровавом царствовании Бел-Мардука и о запретном знании, данном им людям. Однако они не понимали того, что зло может передаваться от поколения к поколению не только через письменность.
На верхних ступенях лестницы появились фигуры людей, но Клин, казалось, не замечал ничего вокруг себя.
— К нам, евреям, знание Каббалы перешло от древних вавилонян, — продолжал он. — Библейские легенды гласят, что она перешла от Ноя к Аврааму, а от Авраама к Моисею, который посвятил в ее таинства семьдесят старцев во время скитания по пустыне. Древнее учение Бел-Мардука не пропало, оно проросло и дало новые семена, и таким образом осуществилась его месть роду людскому. Даже новый богочеловек, Иисус Христос, избравший своим народом евреев, не смог искоренить этого древнего «зла» и воспрепятствовать его распространению. Он пришел в этот мир, чтобы уничтожить деяния Змия, чтобы искупить первородный грех — только в этом заключалось спасение всего человечества. И посмотрите, что произошло, Холлоран. Его казнили, как и его предшественника, Бел-Мардука! Вы спросите, какая связь меж нашим миром и древними преданиями, и стоит ли беспокоиться из-за прошлых дел. Оглянитесь вокруг, Холлоран. Посмотрите пристальнее на мир, который вас окружает. Вы увидите, что борьба до сих пор продолжается. И вы, и я — все мы вовлечены в нее.
Клин еще раз шевельнулся на своем кресле, наклоняясь еще дальше вперед.
— Вопрос в том, — вкрадчиво произнес он, — на чьей стороне находитесь «вы»?
Слегка смущенный, удивленный таким необычным вопросом Холлоран не смог дать ответа.
Клин снова выпрямился, откинувшись на спинку кресла.
— Сведите ее вниз! — крикнул он.
Сверху донесся шум шагов, и Холлоран, подняв глаза, увидел Кору. Палузинский и второй араб сводили ее под руки с лестницы. На ней был белый купальный халат, туго стянутый поясом на талии. Она шла, пошатываясь, словно после сильной дозы алкоголя или от чрезмерной усталости. Сойдя с последней ступеньки, она медленно, недоуменно огляделась вокруг. Он подумал, уж не ввели ли ей снова какой-нибудь наркотик.
— Лайам... — только и успела произнести она, увидав Холлорана.
— Боишься за своего любовника, Кора, душечка? — послышался голос Клина из теней, отбрасываемых статуями.
Она взглянула туда, откуда раздавался этот голос. Глаза ее сразу стали огромными, испуганными.
— Что вы собираетесь с ней сделать, Клин? — спросил Холлоран; голос его звучал ровно и сильно, словно он вел допрос и требовал ответа.
— Ничего особенного. Коре не причинят ни малейшего вреда. Я не предназначал ее для этого. Но мне нужен новый компаньон, способный занять место умершего Хранителя, — человек, с которым я установлю тесную, неразрывную связь, человек, который будет сторожить меня. Я давно знал, что когда-нибудь мне понадобится новый Хранитель; я не предполагал только, что этот день наступит так скоро.
— Она не заменит вам «его». Вы не сможете заставить ее сделать это.
— О, что касается моего могущества и умения, то вы напрасно в них сомневаетесь. Она сидит по уши в грязи и разврате, куда я же ее заманил. Теперь она — дрянь, дерьмо, дегенератка. Я хочу, чтобы вы, наконец, поняли это. Она уже стала — точнее, «почти» стала — тем, чем я хотел ее сделать. Час ее окончательного падения очень близок.
— Это вы сделали ее такой?
— Конечно. Когда я впервые увидал ее, Кора была этакой маленькой свеженькой штучкой, совсем юной и неиспорченной. Слишком невинной и чистой для таких мужчин, как вы и я. Настоящей Розой Англии, как вы сказали бы, увидав ее в те годы. Мне пришлось повозиться с ней, прежде чем удалось превратить ее во что-то иное; откровенно говоря, это занятие порой развлекало меня и доставляло мне немалое удовольствие.
— Вы давали ей наркотики?
— В самом начале. Она, конечно, ничего не подозревала. Я велел добавлять какое-нибудь слабое снадобье понемножку, по капельке в ее пищу или питье, только чтобы ослабить ее сопротивление всему, что запрещали ей с детства. Так постепенно, шаг за шагом она прошла весь путь к деградации, с каждым днем опускаясь все ниже. В конце концов отпала даже необходимость в наркотиках — я помог развиться некоторым ее... склонностям. Однако и после этого нужно было много и упорно работать над нею, прежде чем она стала совсем моей. Но теперь время слишком дорого, и придется ускорить процесс, чтобы она смогла исполнить свою роль.
Холлоран вздрогнул, затем напряг все свои мышцы и тотчас же почувствовал, как туго натянулась тонкая удавка вокруг его шеи.
— Вы не сможете сделать из нее что-то похожее на «того»... — прохрипел он.
— На моего Хранителя, вы хотите сказать? Почему же? Кто будет знать об этом? Кого это волнует? Она оставит службу в «Магме», чтобы стать моей личной помощницей, только и всего. Переход от службы в офисе к персональному подчинению одному начальнику отнюдь не нов; он с незапамятных пор практикуется в мире бизнеса, разве вы не знали об этом?
— Это чистейшее безумие.
— Нет. Это ваша дурацкая логика и убеждения, которых вы все еще продолжаете придерживаться, Холлоран. Вы не верите ни единому моему слову. Холлоран улыбнулся, несмотря на охвативший его гнев. — Вы ставите меня в тупик, Холлоран. Ваше упорство одновременно забавляет и раздражает меня, — голос Клина был усталым, надтреснутым, и снова в нем появились нотки, которые делали его речь похожей на медленную речь старика. — Я думал, что вы пригодитесь мне, что вы будете служить мне, как все остальные. Я объездил весь свет в поисках таких людей, как Палузинский, Монк, Кайед и Даад, высматривая жестокость и злобу, под какой бы маской она ни скрывалась. Они у меня в долгу, эти люди, ибо это я направил их зло в определенное русло — и оно десятикратно усилилось после того, как получило конкретную цель! Но эти четверо — лишь малая часть тех, кого мне удалось найти, странствуя по свету, и кого я неоднократно использовал в своих целях. Вы могли бы стать одним из них, ибо вы тоже сродни им. Но я до сих пор не смог разгадать вас, и это заставляет меня колебаться. Вы спасли мне жизнь; кошмарные сны, тяжелые предчувствия — все говорило о том, что мне угрожала смертельная опасность; тем не менее, до сих пор какое-то внутреннее чувство ограничивает мое доверие вам. Вы для меня загадка, Холлоран; возможно, именно эта ваша черта привлекает меня больше всего. Однако в тревожные времена, когда события развиваются слишком непредсказуемо, держать так близко к себе темную лошадку было бы верхом неблагоразумия, и поэтому я собираюсь от вас отделаться.
