Химмельстранд - Линдквист Йон Айвиде (читать книги бесплатно полные версии txt) 📗
— Мне казалось... мне казалось, здесь есть что-то... что-то для меня, — она даже начала заикаться от волнения. — Что-то, что могло бы... извините, но я не думаю, чтобы это были вы.
— И я так не думаю. — Петер Химмельстранд затянулся, и в слабом красноватом свете от сигареты его втянутые щеки стали похожи на вулканические кратеры. — Маловероятно. Но погоди-ка... если ты малость успокоишься, то...
Он наклонился и начал шарить рукой по земле или по полу — Майвор понятия не имела, что у нее под ногами. Разогнулся и подал Майвор какой-то предмет.
— Может, ты ищешь вот это? Не твоя штуковина?
На ладони у Майвор лежал револьвер. Она потрогала рифленую рукоятку и внезапно поняла: Петер Химмельстранд прав. Именно за этим револьвером она сюда и пришла. Теперь она знала ответ на вопрос: «Что ты хочешь, Майвор?»
И покрутила барабан.
Химмельстранд показал на револьвер, хотел что-то сказать, но опять закашлялся.
— Два патрона использовано, — сообщил он, задыхаясь, когда приступ кашля прекратился. — Осталось четыре, так что смотри... ну, в общем, ты понимаешь.
— Нет. Что я должна понимать?
— Я, конечно, не эксперт, — сказал Химмельстранд грустно. — Но если ты собираешься этот... эту штуковину применять, убедись, что в канале не пустая гильза. Поняла?
Да. Майвор поняла. Револьвер был довольно тяжел, и, хотя она ни разу в жизни не стреляла, у нее не было никаких сомнений. Все естественно. Револьвер лежал и ждал именно ее пальцев. Как перчатка.
— Откуда он у вас?
— Понятия не имею. Уже лежал, когда я пришел.
Майвор подняла револьвер и прицелилась в темноту.
Два патрона использовано.
Петер опять глубоко затянулся, и в свете сигареты Майвор смогла прочитать надпись на дуле:
Смит и Вессон-357 Магнум.
Как для американцев одиннадцатое сентября навсегда сопряжено с картиной падающих небоскребов, так и шведы при названии «357-Магнум» тут же представляют картину — два револьвера, болтающихся на указательных пальцах Ханса Хольмера, тогдашнего шефа полиции. Не то оружие, из которого убили Улофа Пальме, но револьвер, как он сказал, «этого типа». А тот револьвер, из которого был сделан смертельный выстрел, так и не нашли.
У Майвор побежали мурашки по спине.
А Петер Химмельстранд словно угадал ее мысли — а может, и в самом деле угадал. Пожал плечами.
— Не знаю. Может, тот, а может, и не тот, — действительно угадал. — Но теперь он твой. Теперь ты знаешь, что хочешь?
Майвор кивнула. Ей было трудно выдавить хотя бы слово.
— Вот и славно. А теперь дуй отсюда. Жизнь коротка.
Он засмеялся и тут же закашлялся — уже в который раз смех вызывал приступ кашля. Майвор повернулась, чтобы уйти, но остановилась на полушаге.
— Кстати. Я обожаю «Так начинается любовь» с Бьорном и Агнетой. Потрясающий лот. Спасибо.
— Да-да... Не помогло им, или как? Желаю успеха.
Майвор сделала несколько шагов, и неожиданно тьма кончилась. Она снова оказалась в поле под голубым бессолнечным небом. Вынула пустые гильзы и положила в карман. Повернула барабан так, чтобы в стволе оказался боевой, тускло поблескивающий патрон. Как будто всю жизнь только этим и занималась.
***
Карина сидела на пассажирском сиденье, бессильно уронив руки на колени. Стефан погладил ее по плечу — она даже не повернула голову. Он посмотрел на ее левое запястье — покрыто сине-красными, кое-где кровоточащими следами укусов.
— Что ты надумала?
Карина промолчала. Стефан посмотрел на горизонт — там неумолимо росла стена мрака, ее точно выдавливала из себя равнодушная зеленая равнина.
Срочно.
Что имел в виду Эмиль? Понял ли он его? Правильно ли он действует? Может, и неправильно, но выбора нет. Стефан покосился на заднее сиденье — Эмиль лежит неподвижно в окружении своих зверушек. Глаза закрыты, по ногам то и дело пробегает ритмичная судорога.
— Избавься от меня, — сказала Карина. — Избавься от меня, и все будет хорошо.
— Что ты несешь?
— Весь день. Весь день об этом думала, — Карина говорила монотонно, но сухо и отрывисто, будто учила наизусть собственные слова. — Должна исчезнуть. Все, что я натворила в жизни... Все из-за меня. Из-за меня нас пометили... Я должна за это платить. И никто больше.
— Карина... — мягко сказал Стефан. — Мы про это ничего не знаем, и знать не можем.
— Это было пари.
— Какое пари?
— Я тебя поцеловала на пари с подругами. Двести крон. Я получила двести крон. За то, что тебя поцеловала.
Стена мрака занимала уже полнеба. В машине стало темнее. Стефан вызвал в памяти тот вечер на танцплощадке. Как все началось, как все кончилось. Он прокашлялся.
— Наверное, надо написать благодарственное письмо.
— Кому?
— Твоим надутым подружкам. Не думал, что они способны на что-то хорошее. Надо послать открытку.
— Но Стефан... Ты, наверное, не понял...
— Еще как понял. Мало того: я понял, что, если бы они не наскребли эти двести крон, мне никогда бы не довелось стоять на лестнице и смотреть, как ты учишь Эмиля ходить.
— О чем ты? Когда?
Стало совсем сумеречно. Стефан заметил, что у черной стены есть четкая граница — метрах в двадцати от машины.
Он затормозил и повернулся к Карине.
— Бог все-таки создал маленькие зеленые яблоки. Этого и будем придерживаться.
Они вместе вытащили из машины диванную подушку, на которой лежал Эмиль, и пошли навстречу мраку.
— Стефан... зачем?
Как бы ему хотелось знать ответ на этот вопрос... что-то более разумное, чем маленькие зеленые яблоки, чем вера, чем неисповедимые пути любви. Но сейчас... Стефан посмотрел на искалеченное тельце сына. Они должны шагнуть во тьму, потому что они уже во тьме. И ничего другого не остается.
***
Джеймс Стюарт стоял на траве. Лицо поднято к небу — точно он вглядывается во что-то или принюхивается. Увидев Майвор, он повернулся и пошел в ту сторону, откуда они недавно пришли. Или это было давно?
— Ты! Да, ты, кто же еще? — крикнула Майвор.
Дональд в конце концов заразил ее пристрастием к вестернам. Само собой, она видела все до одного с Джимми, но не только. И с Джоном Уэйном, и с Хамфри Богартом, и с Клинтом Иствудом. И много, много других.
Эта сцена ей знакома. Двое встретились в прерии. Впились друг в друга глазами, стараются оценить. Кто первым потянется к кобуре? Ну нет — на такое она никогда бы не решилась. Начать с того, что и кобуры-то у нее никакой нет, и если даже она видит перед собой не Уилла Локхарта, всем известно, что и сам Джеймс Стюарт — стрелок хоть куда.
Тот? Или этот?
Так можно помереть со смеху. Она даже не стала ждать, пока Джимми обернется, подняла револьвер, прицелилась в спину и нажала курок.
Оглушительный выстрел. Она ожидала отдачи, поэтому старалась держать оружие как можно крепче. Куда там! Кисть с револьвером дернулась вверх, как у лягушки в гальванических опытах. Будто кто-то сильно ударил кулаком в плечо.
Она на секунду оглохла и потерла плечо.
Джимми обернулся. Не торопясь, потянулся к кобуре, выудил револьвер и прицелился. Не справедливая дуэль между двумя ганфайтерами, а самый настоящий расстрел.
Судьба послала ей последнюю улыбку: она успела броситься на землю за долю секунды до выстрела.
Если она даже думала, что все это плод фантазии, что не может созданный ее воображением человек взять и ни с того ни с сего ее убить, то теперь сомнений не осталось — может. Еще как может! Пуля просвистела в каком-нибудь дециметре от ее уха. Она даже почувствовала удар горячего воздуха.
Майвор упала на живот. Какая разница — она уже почти мертва. Убита своим обожаемым Джеймсом Стюартом.
Ну нет — надо доиграть эту смертельную игру до конца. Она схватила револьвер обеими руками, оперлась на локти и направила дуло на Джеймса Стюарта, который, слегка улыбаясь, уже изготовился ко второму выстрелу. Улыбнулся и передернул затвор.
