Они жаждут - Маккаммон Роберт Рик (книги без сокращений .txt) 📗
— Уже недалеко! — крикнул он, тут же задохнувшись пригоршней песка. Она кивнула, глаза у нее были стеклянные, как у спящего человека. Она явно теряла контроль над собой и тем, что происходит вокруг. Гейл он вообще почти не видел — лишь смутные темные очертания.
Джо упала. Он помог ей подняться на ноги, перед глазами у него заметались огненные мошки — он понял, что они все медленно гибнут от удушья. Они не дойдут до цели — оставалось еще три квартала.
— Пошли! — крикнул он и потащил их к дому, серым силуэтом вырисовывающемуся по правую руку. Силуэт постепенно материализовался в деревянный двухэтажный дом, не слишком отличный от их собственного. Рядом был такой же дом, а следом — еще. Все они были погружены в страшный мрак, Палатазин боялся того, что они могли найти внутри. Он обо что-то споткнулся. Это оказался труп молодой женщины с дыркой от пули в голове. Палатазин непонимающе смотрел на тело застреленной, потом что-то с осиным жужжанием пронеслось рядом со щекой, и только после этого послышался громкий треск револьверного выстрела. Он вовремя поднял голову, чтобы увидеть оранжевую вспышку второго выстрела в верхнем окне одного из серых домов. Того, что стоял прямо перед ними. Труп у ног дернулся, мужской голос вопил в отчаянии сумасшедшего:
— Убирайтесь прочь, создания Сатаны! Господь Всемогущий покарает вас, испепелит! Испепелит! Насмерть! Насмерть!
Палатазин потащил Джо, побежал к соседнему дому. Парадная дверь, краска с которой была начисто содрана наждаком песчаного ветра, была затворена, но не заперта. Палатазин повалился вперед, крики сумасшедшего перешли в яростные всхлипы.
Когда в дом ввалилась Гейл, Палатазин захлопнул дверь и запер ее на засов. Воздух внутри был затхлым, тяжелым, но здесь не было, по крайней мере, мучительного потока ветра и песка. Кожа на лице и руках горела, и он видел, что у Гейл глаза стали красными, налитыми. Джо с трудом дышала — она все еще держала его за пальто, и песок сыпался на пол. Глаза ее блуждали, она, казалось, не сознавала, где находится.
— Джо? — позвал он. — С нами все в порядке теперь. Мы в безопасности.
Джо начала плакать, очень тихо. Сквозь завывания ветра Палатазин слышал вопли ненормального в соседнем доме:
— … Покажитесь, где вы! Я знаю, вы спрятались, грязные пешки Сатаны! — Потом сумасшедший запел высоким голосом: — Соберемся у реки, прекрасной реки, широкой реки…
Палатазин переключил внимание на более насущные проблемы. Нужно было выяснить, одни ли они в этом доме. Возможность оказаться взаперти с еще одним вооруженным маньяком совсем не пришлась ему по вкусу. К счастью, он чувствовал придававший уверенность вес своего служебного «поинт 38» в наплечной кобуре, хотя, судя по размерам раны у мертвой, человек в соседнем доме был вооружен мощной винтовкой.
К Гейл эта же мысль пришла в тоже самое время.
— Что, если мы здесь не одни? — прошептала она.
— Есть кто-нибудь в доме? — крикнул Палатазин. Ответа не последовало. Палатазин вытащил пистолет из кобуры и снял с предохранителя. Через аккуратно и уютно меблированную гостиную он прошел по короткому коридору к лестнице, ведущей на второй этаж. — Есть тут кто-нибудь? — сказал он, напряженно ожидая даже малейшего признака движения. — Мы не тронем вас, не бойтесь! Мы просто хотели укрыться от бури!
Он подождал еще немного, но ответа так и не получил. Тогда он сунул пистолет в кобуру и вернулся в гостиную.
— По-моему мы здесь одни, — сказал он Гейл. — Наверное, они уехали до того, как начался ураган.
Гейл посмотрела вокруг. На полу лежал круглый красно-голубой ковер с бахромой. Имелась большая удобная софа с поцарапанными ручками и ножками. На кофейном столике с несколькими пятнами от пролитого кофе были аккуратно сложены стопки журналов, тут же стояла пара мягких кресел с покрытыми прозрачным пластиком рукоятками. Над кирпичным камином была прибита перевернутая подкова. На стенах — граверы в рамках, на каминной полочке — несколько цветных фотографий — средних лет супружеская пара, дети, играющие с собаками.
В соседнем доме зашелся безумным хохотом маньяк с винтовкой.
— Боже! — тихо сказала Гейл. — Этот паразит мог нас застрелить.
Палатазин кивнул и подошел к Джо, которая была уже не такой бледной. — Тебе лучше?
— Да. — Она слабо улыбнулась. — Гораздо лучше.
— Ночь наступает, — напомнила без нужды Гейл. — Уже скоро.
Она подошла к окну, отодвинула в сторону штору — видно было очень мало, за исключением летящего песка. Сумерки быстро заполняли улицы. Повернувшись, она посмотрела на Палатазина.
— Этот ураган… он ведь будет мешать вампирам тоже, да?
— Нет. Они не дышат, и веки у них прозрачные, они будут защищать их глаза от летящего песка. Мы в ловушке.
— В ловушке?
— Да. Весь город превратился в огромную ловушку. Никому не убежать.
Он некоторое время смотрел ей в глаза, потом быстро отвернулся. Они были в незащищенном доме — ни чеснока, ни нарисованных распятий. Он опустил руку в задний карман брюк, дотронулся до флакона со святой водой — флакон показался ему жутко маленьким.
— Боюсь, — сказал он, — что слишком поздно вам писать свою статью. Она уже никому не поможет. Равновесие сместилось в их сторону. Теперь сила на их стороне, и…
— Нет! — крикнула она. — Мы все еще можем сделать что-нибудь! Можем вызвать полицию, национальную гвардию или… еще кого-нибудь.
Она замолчала, слушая, как со свистом бьет в стекло песок, шипя, словно горячий жир на сковородке.
— Я думаю, вы сами понимаете, что это все ерунда. Очень сомневаюсь, что телефоны в городе работают. Я бы попробовал сигналить светом, но это лишь станет неоновой вывеской в ресторане вампиров. Воздух у нас не очень свежий, верно?
Гейл сжала голову в ладонях.
— Черт, — сказала она каким-то далеким потусторонним голосом. — Все, чего я хотела — это стать хорошим писателем. Вот и все. Неужели этого было слишком много?
— Не думаю.
— Я хотела оставить какой-то след. Я хотела… сделать что-то важное в жизни. Стать кем-то, вместо того, чтобы оставаться никем… чем я — посмотрим в лицо правде — и являюсь сейчас. — Голос ее слегка дрогнул, но она тут же успокоилась. — Только язык и поддельная храбрость. Они сделают это… быстро или медленно?
Палатазин сделал вид, что не услышал вопроса.
Надвигалась ночь.
12
Отец Сильвера добрался до своей церкви до того, как ударила основная масса песчаного урагана. И теперь, приоткрыв чуть-чуть дверь, он выглядывал наружу. Улица была пустынна, кое-где уже образовались холмики песка. В домах по всей улице не было ни огонька — по той простой причине, что не было тока. Сильвера ждал минут пятнадцать, включив лампы в церкви, пока они не мигнули, не потускнели и не погасли уже окончательно. Темнота наполнила церковь, становясь гуще с каждым моментом. Он еще некоторое время выглядывал наружу, прикрывая глаза от летящего песка, потом вернулся в свою комнату. Там он нашел несколько свечей, предназначенных для венчания и других церемоний, потом зажег их одну за другой, накапал плавящегося воска на блюдца и прикрепил к этим лужицам сами свечи, чтобы они стояли вертикально. Блюдца со свечами он вынес в церковь и расставил их вокруг алтаря. Ему стыдно было смотреть на распятие. Он молился за Палатазина, за то, чтобы он вернулся живым из своего похода и чтобы в замке не оказалось Хозяина, если Палатазин найдет этот замок, и никаких вампиров вообще. Он молился за то, чтобы Палатазин ошибся в своем ужасном предположении, чтобы все это оказалось результатом переутомления. Но где-то на задворках его сознания зашевелилась черная тень, и Сильвера пытался не дать этой тени проснуться полностью. Он вспомнил, что говорил ему в Мехико один старый священник: «Некоторые люди находятся в плену рационального мышления». Возможно, он сам слишком долго смотрел на мир сквозь прутья камеры.
Дверь церкви со скрипом отворилась. Сильвера поднял голову от алтаря и увидел, что сквозь облако песка в церковь, пошатываясь, вошла маленькая детская фигурка. Это был Леон Ла-Плаз. Прежде, чем Сильвера смог подхватить его, мальчик упал, отчаянно кашляя, на пол. Сильвера помог ему сесть на скамью, а потом пришлось напрячь все силы, чтобы заставить дверь затвориться.
