Кровь и золото - Райс Энн (книги онлайн читать бесплатно .TXT) 📗
До моих ушей донеслась игривая музыка; я сразу же рассмотрел лица постоянных посетителей. Они пили и болтали, словно мой дом вовсе не сгорел – точнее, как будто они не слышали новости, как будто я никогда среди них не появлялся. Они продолжали жить, как все люди, после того как смерть уносит кого-то из их близких или знакомых.
Но где же Бьянка?
– Покажи мне ее лицо, – шепотом приказал я таинственному Мысленному дару, словно он умел подчиняться голосу.
Я не увидел ее образа.
Я закрыл глаза, причинив тем себе чудовищную боль, и прислушался к городскому гулу, а потом отчаянно взмолился, чтобы Мысленный дар дал мне услышать ее голос, ее мысли.
Ничего...
Но я все-таки нашел ее. Где бы она ни находилась, она была одна. Она ждала меня, и рядом не нашлось никого, кто бы смотрел на нее или говорил с ней. Значит, придется вырвать ее из безмолвия и одиночества. И я отправил ей мысленный призыв:
«Бьянка, я жив. Я предупреждал, что чудовищно обгорел. Не могла бы ты одарить меня своей великой добротой, как однажды одарила Амадео?»
Не прошло и нескольких секунд, как я услышал отчетливый шепот:
– Мариус, я тебя слышу. Направь меня. Я перевяжу твои ожоги. Я омою твои раны. Только скажи, куда прийти. Я ничего не испугаюсь. Я перевяжу твои раны.
Ах, какие волшебные слова! Но что за планы я строю? Что собираюсь делать?
Да, она придет и принесет мне свежую одежду, чтобы прикрыть жалкую плоть, возможно, даже плащ с капюшоном, чтобы спрятать голову, и даже карнавальную маску для лица.
Да, она непременно выполнит мои просьбы, но что дальше? Когда я обнаружу, что в столь жалком состоянии не смогу охотиться? А если даже допустить, что смогу, вдруг окажется, что кровь одного-двух смертных – капля в море, что раны мои слишком глубоки?
Как допустить, чтобы мне помогала моя нежная девочка? Неужели ужасная слабость окажется настолько велика, что я позволю ей прийти и проникнуть в тайну?
Я снова услышал ее голос.
– Мариус, – умоляла она. – Скажи, где ты. Мариус! Я в твоем доме. Он разрушен, но не полностью. Я жду в твоей старой спальне. Я собрала для тебя одежду. Ты можешь прийти?
Я долгое время молчал, не позволяя себе даже успокоить ее, обдумывая ситуацию со всех сторон, если вообще можно думать, испытывая подобную боль. Я перестал владеть своим рассудком. И отчетливо это понимал.
И в моих страданиях я решил, что смогу предать Бьянку. Если она позволит, я пойду на предательство. Или же просто воспользуюсь ее милосердием, оставив ее наедине с загадкой, которую ей никогда не разгадать.
Разумеется, предать проще всего. Принять ее благодеяния и потом оставить. Но такой поступок потребует величайшего самообладания.
Я не знал, хватит ли его у меня. Мне было так плохо, что я ничего о себе не знал. Я вспомнил, как давным-давно поклялся, что, пока я в Венеции, она всегда будет в безопасности, и содрогнулся при мучительном воспоминании о былом могуществе. Да, я поклялся всегда защищать ее в благодарность за заботы об Амадео, к которому она не подпускала смерть, пока на закате я не пришел и не принял его в свои объятия.
Что мне сейчас до тех обещаний? Нарушу ли я клятву, словно она для меня – пустой звук?
Тем временем она продолжала обращаться ко мне, как в молитве. Она взывала ко мне, как я взывал к Акаше.
– Мариус, где ты? Уверена, ты меня слышишь. Я приготовила мягкую одежду, тебе не будет больно. Я собрала полотна для повязок. У меня с собой удобная обувь для твоих ног. – Она говорила и плакала. – Мариус, я взяла для тебя мягкую тунику из бархата. И один из твоих любимых красных плащей. Позволь мне прийти к тебе, принести вещи, помочь тебе, обработать раны. Я тебя не испугаюсь.
Я лежал, слушал ее рыдания и наконец решился.
«Ты должна сама прийти ко мне, милая. Я не могу сдвинуться с места. Принеси одежду, которую ты описала, но не забудь заодно и маску – их полным-полно у меня в шкафу. Принеси ту, что сделана из темной кожи и украшена золотом».
– Мариус, я все собрала, – ответила она. – Скажи, куда мне прийти.
Я послал ей очередное мощное сообщение, подробно обозначив, где находится мой дом, и объяснил, что она должна проникнуть внутрь, найти дверь, окованную бронзой, и постучать.
Разговор утомил меня донельзя. И снова я в тихой панике прислушался, нет ли поблизости чудищ Сантино, размышляя, вернутся ли они и когда.
Но глазами гондольера Бьянки я вскоре увидел, как она выходит из обгоревших развалин моего дома. Гондола отчалила.
Наконец раздался долгожданный стук в дверь, окованную бронзой.
Собрав все силы, я начал постепенно передвигаться к каменной лестнице.
Я прижал ладони к поверхности двери.
– Бьянка, – выговорил я, – ты меня слышишь?
– Мариус! – вскричала она и всхлипнула. – Мариус, я знала, что это ты, что это не самообман. Ты действительно жив, Мариус. Ты здесь.
Аромат ее крови взбудоражил меня.
– Послушай меня, милая красавица, – сказал я. – Ты даже не представляешь, как я обгорел. Когда я приоткрою дверь, то в щелку передай мне одежду и маску. Не поддавайся любопытству и не пытайся посмотреть на меня.
– Не стану, Мариус, – решительно ответила она. – Я люблю тебя, Мариус, и сделаю все, как ты скажешь.
Внезапно она сорвалась и жалобно всхлипнула. Как пахло кровью! А я испытывал страшную жажду.
Изо всех сил я вцепился почерневшими пальцами в щеколду и отодвинул ее, а потом чуть-чуть приотворил дверь.
Благоухание ее крови причиняло мне почти такую же боль, как и остальные испытания. В какое-то мгновение я даже решил, что все впустую.
Но тут мне бросили одежду, в которой я отчаянно нуждался, и я знал, что должен ее принять. Должен как угодно двигаться навстречу восстановлению. Нельзя возвращаться к агонии, ибо она плодит сплошные страдания. Вот и черная кожаная маска, инкрустированная золотом. Одеяние, больше подобающее тому, кто собрался на венецианский бал, а не мне – жалкому отвратительному существу.
Оставив дверь приоткрытой, я довольно успешно сумел одеться.
Она принесла не короткую, а длинную тунику – верное решение, ибо чулки я ни за что не смог бы натянуть. Невзирая на боль, я засунул ноги в башмаки, а маску прикрепил к лицу.
Плащ был скроен с щедрым запасом, а без капюшона я бы не обошелся. Вскоре я был укрыт мягкой тканью с ног до головы.
Но что теперь делать? Что сказать моему ангелу – юной женщине, стоявшей под дверью в холодном мрачном коридоре?
– Кто пришел с тобой? – спросил я.
– Только гондольер, – сказала она. – Разве ты не просил меня прийти одну?
– Может быть, просил, – ответил я. – Боль затмила мне разум.
Я услышал, как она заплакала.
Я попытался рассуждать здраво. И осознал неприкрытую, ужасную правду.
Я не смог бы охотиться в одиночестве, потому что у меня не хватило бы сил выбраться из дома и пользоваться прежними возможностями – скоростью, даром подниматься в воздух и опускаться на землю.
Я не мог положиться на ее силу и рассчитывать, что она поможет мне на охоте, потому что она была совсем слабой, а использовать ее гондольера – безрассудно, если и вовсе невозможно. Этот человек станет свидетелем убийства, он узнает, где я обосновался!
Полное безумие. Вполне вероятно, что монстры Сантино вернутся. Самое главное – покинуть Венецию и добраться до святилища Тех, Кого Следует Оберегать. Но как это сделать?
– Мариус, пожалуйста, впусти меня, – тихо проговорила она. – Я не боюсь увидеть тебя. Пожалуйста, Мариус. Дай мне войти.
– Хорошо, – ответил я. – Доверься мне. Я не причиню тебе вреда. Спускайся по лестнице. Ступай осторожнее. Поверь, я расскажу тебе чистую правду.
С усилием, причинившим жуткую боль, я толкнул дверь, и та открылась достаточно, чтобы Бьянка смогла войти. Смутный свет сочился из комнаты наверху, освещая лестницу. Моим глазам его хватало. Ее глазам – нет.
Нежной белой рукой она нащупывала путь, следуя за мной и не замечая, как я ползу вниз, тяжело опираясь руками на стену.
