Мое! - Маккаммон Роберт Рик (читаемые книги читать онлайн бесплатно полные txt) 📗
Мэри сделала вдох и села. Она поглядела на Барабанщика, ушедшего в страну детских снов, и глаза его двигались за тонкими розовыми веками, пустышка была крепко зажата во рту. Она вытерла щеки тыльной стороной руки и поправила пальто на коленях, чтобы скрыть кровавые пятна.
— Что такое? — спросила она. Ее мозг все еще был затуманен горячкой, и голос прозвучал спросонья.
— Простите, — сказал хиппи. — Никак не хотел вас будить.
Он говорил с акцентом янки, и голос его был высок, как тростниковая флейта.
— Что такое? — опять спросила она, растирая глаза, чтобы прогнать сон. Кости пульсировали болью, как дырявые зубы, и бедро было влажным и липким. Она огляделась. В зале почти все спали, кроме тех, кто все еще играл в карты. Рэйчел Джайлз спала в кресле, а ее муж-ковбой разговаривал по дорожной рации. Мэри снова повернулась к молодому хиппи — ему было года двадцать три — двадцать четыре.
— Вы меня разбудили.
— Я ходил в туалет, — произнес он так, как сообщают важные новости. — Когда я вернулся назад, не смог заснуть. — Он воззрился на нее своими леденящими пепельными глазами. — Я готов поклясться, что откуда-то вас знаю.
Мэри услышала звон тревожных колоколов. Сбросила ремень сумки с руки.
— Мне так не думается.
— Когда вы вошли сюда с ребенком… мне подумалось, что я вас знаю, но не могу никак сообразить откуда. Странное чувство — когда видишь человека, которого знаешь, но не можешь вспомнить откуда. Если понимаете, что я хочу сказать.
— Я никогда вас прежде не видела. Она взглянула на Сэма Джайлза. Он надел пальто, затем перчатки и шляпу.
— Вы когда-нибудь бывали в Сиу-Фоллз, в Южной Дакоте?
— Нет. — Она смотрела, как Сэм Джайлз разбудил жену мягким толчком в бок и что-то ей сказал, отчего она встала. — Никогда.
— Я там репортер местной газеты. Веду музыкальный отдел. — Он наклонился вперед и протянул руку. — Меня зовут Остин Пиви.
Мэри сделала вид, что не видит этой руки, — Знаете, не надо подкрадываться к людям. Это некрасиво. Входная дверь открылась и закрылась: ковбой вышел в бурю. Рэйчел Джайлз подняла крышку кофеварки и заглянула внутрь, потом вышла из зала.
Остин Пиви убрал руку. Он улыбался своим тонкогубым ртом, на конце его подбородка торчал кустик песочного цвета волос.
— Вы кто-то знаменитый? — спросил он.
— Нет.
— Клянусь, что ваше лицо мне знакомо. Понимаете, я же набрал целые тонны старых грамзаписей и пленок. В, общем, страшно интересуюсь всей этой музыкой шестидесятых. Я пытался вспомнить, не видел ли я ваше лицо на конверте от какой-нибудь пластинки… Ну понимаете, вроде «Смит» или «Блю Чиэр», или какой-нибудь еще старой группы вроде этого. Вот тут сидит. — Он похлопал себя по черепу. — Но никак не могу разглядеть.
— Я никто. — Мэри нарочито зевнула прямо ему в лицо. — Как насчет того, чтобы оставить меня в покое?
Он остался там, где сидел, пропустив ее слова мимо ушей точно так, как она секундой раньше не заметила его руку.
— Я еду в Солт-Лейк-Сити на съезд коллекционеров пластинок. У меня сейчас отпуск. Рассчитывал ехать на машине и разглядывать виды, но никак не рассчитывал застрять в снежном буране.
— Послушайте, я действительно устала. Ясно?
— Ах да, разумеется — Кожа его коричневых ботинок скрипнула, когда он встал. — И все-таки я вас где-то видел. Вы бываете на съездах коллекционеров пластинок?
— Нет.
Вернулась с кувшином Рэйчел Джайлз и залила воду в кофеварку. Потом она отвинтила крышку с банки «Максвел-Хаус» и насыпала в фильтр молотого кофе. Тут в голове Мэри щелкнуло, что сейчас еще кого-то привезут с шоссе.
А Остин Пиви все не отставал.
— А как вас зовут?
— Послушайте, я вас знаю, вы меня не знаете. Давайте это так и оставим.
— Мэри? — Теперь к ней подходила Рэйчел, и Мэри почувствовала, как ярость начинает грызть ее изнутри. — Не хотите чашку свежего кофе?
— Нет. Я стараюсь отдохнуть.
— О, простите. — Она понизила голос до шепота. — Я вижу, что Дэвид спит, как убитый.
— Славный малыш, — сказал Пиви. — У меня отца зовут Дэвид.
Ее терпение лопнуло.
— Да дайте мне, к черту, поспать! — крикнула она, и оба — Рэйчел и молодой хиппи — отпрянули. Сила голоса Мэри разбудила Дэвида, как толчком, его пустышка выпала изо рта, и он завопил. — О черт! — у Мэри лицо исказилось от гнева. — Посмотрите, что вы натворили!
— Эй, эй! — Пиви поднял руки, показывая ладони. — Я только пытался быть дружелюбным.
— Да иди ты!.. Вали отсюда! — Мэри взяла Барабанщика и отчаянно попыталась укачать его, чтобы он опять уснул.
— Какой ужас! — Рэйчел болезненно поморщилась, а Пиви отвернулся и пошел прочь. — Мэри, что за выражения!
Пиви сделал еще один шаг и остановился.
Мэри почувствовала, как у нее упало сердце. Она поняла. Может, этот парень внезапно сопоставил имена Мэри и Дэвид, может, вспомнил ее описание в газетной статье, или проассоциировал «ужас» — «террор» — «Террелл», — неизвестно. Но Остин Пиви застыл как вкопанный спиной к ней.
Бог сказал рядом, прямо ей в ухо:
— Он тебя раскусил.
Пиви опять начал к ней поворачиваться. Мэри расстегнула сумку и сунула руку в памперсы, сомкнув пальцы на рукоятке «магнума». Лицо Пиви стало мертвенно-бледным, глаза за очками в роговой оправе расширились.
— Вы… — начал он, но не мог выговорить. — Вы… вы — та женщина, которая украла…
Мэри вытащила пистолет из сумки, и Рэйчел Джайлз потрясенно ахнула.
— ..ребенка, — закончил Пиви, делая неуклюжий шаг назад под наведенным на него пистолетом.
Мэри снова закинула ремень сумки на плечо и встала с плачущим ребенком на руке. От этого движения бедро рвануло такой яростной болью, что у нее на несколько секунд перехватило дыхание и в голове закружилось. Маслянистый пот тек по ее лицу, влажное кровавое пятно большим полумесяцем проступило на джинсах.
— Назад, — сказала она им, и они повиновались.
Открылась входная дверь.
Первым вошел ковбой, снег лежал на полях его шляпы и на плечах. Сзади него — две женщины, трясущиеся в толстых свитерах, с покрасневшими от холода лицами.
— ..такие сильные бури в феврале, — говорил Джайлз. — Потом для лыжников хорошо — снега много.
Лаура услышала плач ребенка. Она узнала этот звук, ее взгляд метнулся, как ястреб в полете. Широкоплечая женщина, державшая ребенка, стояла от нее в двадцати пяти футах.
Ее глаза встретились с глазами Мэри. Время поползло с черепашьей скоростью, как в кошмаре, и она услышала, как Диди произнесла:
— О… Боже… мой…
Мэри Террор застыла. Это было торжество дурной кармы, как полет на кислоте, лопающийся по зеленым швам. Вот они, две женщины, которых Мэри презирала больше всего на свете. Не будь она так переполнена всепоглощающей, раскаленной ненавистью, она могла бы рассмеяться над этой извращенной шуткой судьбы. Но сейчас не время смеяться, не время ловить кайф. Она навела пистолет на Лауру.
Индианка испустила пронзительный крик и бросилась на Мэри, схватив ее за руку с пистолетом. «Магнум» выстрелил в тот момент, когда Лаура и Диди бросились на дубовый пол, и в двери образовалась дыра размером с кулак Сэма Джайлза. Щепки брызнули в стороны. Мэри и Рэйчел боролись за пистолет, а ковбой бросился за регистрационную стойку. Лаура потянулась за пистолетом, заткнутым за пояс под двумя свитерами, попыталась его выхватить, но, он запутался в складках.
Спящие проснулись.
— У нее пистолет! — крикнул кто-то, словно звук выстрела «магнума» можно принять за хлопок жарящегося попкорна.
Мэри одной рукой держала Барабанщика, а пальцами другой вцепилась в пистолет, а Рэйчел Джайлз пыталась разжать ее пальцы. Ее муж поднялся из-за стойки с топорищем в руках, шляпа в него слетела, в голубых глазах горел бешеный огонь. Мэри левой рукой изо всех сил ударила индианку в подбородок, Рэйчел отлетела и пошатнулась, глаза ее зажмурились. Мэри увидела, как Лаура рвет наружу запутавшийся пистолет, а Диди ползет за большую вазу с засушенными анемонами. Она видела, как Сэм Джайлз замахивается на нее топорищем, как бейсбольной битой, и выстрелила в Лауру, не целясь, а ковбой выпустил топорище, и оно, вращаясь полетело в нее.
