Университет - Литтл Бентли (бесплатные версии книг TXT) 📗
Хоуви выехал из редакционной комнаты в коридор. Пока он будет на матче, Джим непременно вернется к себе после свидания с Фейт или где он там еще. Хоуви позвонит ему и нагрянет в гости. А если к Джиму не получится... ну, на худой конец можно дозвониться до родителей. Конечно, объяснять им сложившуюся ситуацию — удовольствие ниже среднего... особенно выслушивать визгливые вопросы матери... но все лучше... На улице ночевать и к утру замерзнуть — даже это лучше, нежели увидеться вновь с мерзким Дэйвом.
Эдди запер дверь редакционной комнаты и положил ключ в карман.
— Хорошо, — сказал он, — давайте заключать пари, кто сегодня выиграет.
Трибуны спортивного зала были уже заполнены зрителями, хотя до начала матча оставалось еще четверть часа. Свободными оставались места лишь на "верхотуре", куда Хоуви в его коляске было, конечно, не добраться. Стюарт и Эдди сказали, что могут постоять рядом с ним внизу. Хоуви не хотел причинять парням такое неудобство и шутливо велел им пошевеливаться и карабкаться к верхнему ряду, пока не заняты последние из оставшихся мест.
— Ладно, — согласился Стюарт. — Только ты оставайся возле выхода. В перерыве мы к тебе подойдем.
— Хорошо.
Хоуви проводил приятелей глазами, а затем поехал дальше сквозь толпу — мимо столика судейской коллегии к центральному выходу. По пути он заметил, что среди зрителей практически нет одиночек — сплошь или парочки, или компании. Хотя он пришел с друзьями и даже мог видеть их на самом верху трибуны, у Хоуви возникло малоприятное ощущение неприкаянного одиночества.
Наконец он остановился у края трибуны, рядом с центральным выходом. На игровом поле уже разминались игроки. В зале было душновато, но двери за его спиной были открыты и оттуда тянуло прохладой. Прежде чем повернуться лицом к игровому полю, Хоуви посмотрел в дверной проем и увидел неподалеку от спортивного зала, под сенью деревьев, парочку. На улице было темно, но фонари достаточно хорошо освещали пространство под деревьями. Парочка исступленно целовалась, рука парня вовсю гуляла под юбкой девушки.
Какая удивительная бесстыжесть — им будто наплевать, что рядом сотни людей, которые все видят! Разве это любовь? Обычное скотство.
Хоуви тяжело вздохнул и развернул коляску.
Но мысли его как-то некстати сосредоточились на сексе. Болезнь лишала Хоуви многих физических удовольствий. Однако именно недоступный секс больше всего прочего дразнил его любопытство. Ходить, бегать — конечно, это все неплохие вещи, но он не слишком страдал из-за того, что ноги не подчиняются ему — уже свыкся, да и моторизованная коляска с грехом пополам компенсировала неспособность самостоятельно передвигаться. Зато секс...
Несколько лет назад, будучи старшеклассником, Хоуви пересмотрел чертову уйму всякой порнографии — хватал все, что мог достать. Разглядывал непристойные картинки и фотографии голых девиц, читал порнографические рассказы. Ему нравилось видеть обнаженных женщин, но их привлекательность он понимал лишь умом — настоящего физического возбуждения он не испытывал. Никогда он не ощущал приятного шевеления в низу живота, никогда его тело не окатывала волна удовольствия. Словом, Хоуви испытывал танталовы муки, пытаясь дотянуться своим сознанием до понимания того, в чем именно состоит радость секса, в чем его упоительные секреты.
— Эй ты, калека чертов! Гляди, куда прешь! Хоуви изумленно поднял глаза. Оказывается, он слишком глубоко задумался и машинально пощелкивал рычажком управления коляской, которая соответственно двигалась вперед и назад на десяток-другой дюймов. В последний раз она чуть не наехала на ноги парня, который шел к двери, чтобы покурить на улице.
— Извините, пожалуйста, — смущенно произнес Хоуви.
— Говнюк поганый!
Хоуви проводил парня глазами.
Его лицо показалось Хоуви знакомым. То ли потому, что все хамы несколько похожи друг на друга, то ли потому, что он уже видел этого типа на концерте Яны Андерсон — там хулиганы так фантастически распоясались, что Хоуви и Джиму пришлось срочно удирать, дабы не попасть в неприятную историю.
Хоуви чуть развернул коляску и посмотрел в темный зев двери на оранжевый огонек сигареты оскорбившего его парня. Вдруг нахлынули воспоминания о диких впечатлениях на концерте Яны Андерсон, о тогдашнем страшном чувстве, что они попали в ловушку, что с минуты на минуту напряженная атмосфера разрешится чем-то ужасным — вспыхнет драка, начнется поножовщина... Хоуви захотелось немедленно удрать из спортивного зала, не дожидаясь начала игры. Публика здесь собралась ничем не лучше, чем на том концерте. Все может закончиться плачевно — только народу тут еще больше, и каша заварится еще круче. Хоуви посмотрел туда, где сидели Стюарт и Эдди. Ребята они надежные и крепкие, но пока они спустятся к нему... всякое может случиться.
Пока Хоуви прикидывал в уме, не лучше ли ему уехать отсюда подобру-поздорову, толпа зашумела, заволновалась, на поле вышли команды и судьи, и матч начался, Хоуви пытался сосредоточиться на игре, но ему это плохо удавалось. Части зрителей не сиделось на местах: одни ходили поздороваться с приятелями, сидящими на другой трибуне, другие спешили покурить. Мимо Хоуви непрестанно ходили. Мало того, что мелькающие фигуры то и дело закрывали от него игровую площадку, все это были амбалы и амбалихи дебильного вида — родные братья и сестры того хама, что обозвал его калекой: парни в черной коже с головы до ног, обильно татуированные девицы... Эта публика мало походила на студентов, которых Хоуви привык видеть на территории университета.
Да и сама игра шла не очень интересно. Разве что игроки были грубее обычного. Судья как будто ничего не замечал и почти не назначал штрафных ударов, хотя многих игроков не мешало бы удалить с поля. В этот вечер откровенные удары соперника кулаком или локтем, подножки и подсечки были в порядке вещей. Зрителям все это явно нравилось — трибуны ревели ©т восторга, когда очередной игрок выплевывал с кровью выбитые зубы. Казалось, публика пришла на бокс или кулачный бой, только перепутала залы.
Хоуви досадовал, что рядом с ним нет Джима. Одному было так нехорошо, так страшно. Неподалеку курили человек десять — ребята такого вида, что у Хоуви мурашки по спине бегали. А парочка под деревьями уже не просто обжималась, а в открытую совокуплялась — под одобрительные покрикивания зрителей.
М-да, не стоило сюда являться. Ведь Хоуви отлично знал, что в нынешних условиях опасно куда-нибудь ходить, Джим не зря вбивал это столько времени ему в голову! Надо проскальзывать на занятия, потом быстренько убираться в общежитие, и больше никуда. Но вот понес же его черт!.. Тогда, в редакционной комнате, ему на какую-то секунду показалось, что предложение Стюарта и Эдди вполне приемлемое — что может быть естественнее и обычнее, чем провести с друзьями вечер на баскетбольном матче? Словно бес его попутал! Как будто на время выпала из сознания память о всем том страшном, что происходило на университетской территории в последние недели и месяцы...
Ну и, конечно, отвращение к Дэйву сыграло роковую роль...
Но теперь Хоуви понимал, что совершил ошибку. Притом огромную. Во время перерыва он скажет Стюарту и Эдди, что плохо себя чувствует и сразу же уедет.
В этот момент толпа одобрительно взревела — защитник местной команды ударил ногой в пах нападающего другой команды, и тот сложился пополам от боли.
Хоуви кое-как дотерпел до перерыва. Уже за несколько секунд до свистка он включил мотор и медленно поехал вдоль нижнего ряда трибуны, чтобы побыстрее встретиться со Стюартом и Эдди, которые спустятся вниз. Навстречу ему двинулась толпа желающих размять ноги в перерыве. Все эти люди на время закрыли ему обзор. Когда он смог снова посмотреть туда, где сидели Стюарт и Эдди, то не увидел своих приятелей., Он остановил коляску и внимательно оглядывал трибуны.
Стюарт и Эдди как в воду канули.
Кто-то внизу надул большой мяч, которым играют на пляжах, и с силой бросил его на трибуну. Надутый шар опустился кому-то на плечо, отскочил, снова полетел вниз и ударил по лысине мужчину в одном из верхних рядов. Тот ойкнул. Толпа зрителей загоготала.
